Русские воеводы XVI–XVII вв. - Вадим Викторович Каргалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще более скромными представляются потери гарнизона Чигирина, если вспомнить непрерывные бомбардировки, многочисленные взрывы турецких мин, неоднократные приступы. За время осады убиты 2 офицера (один из них – Иван Иванович Ржевский) и 330 рядовых «ратных людей», ранено 20 офицеров и 1027 рядовых.
Воевода Григорий Ромодановский сохранил, таким образом, боеспособную армию, и это сыграло решающую роль – через Днепр великий визирь Мустафа-паша перейти не решился.
Он отступил от Бужинской переправы, предоставив русским воеводам возможность без помех перевести свои войска на Левобережную Украину. Стратегически кампания была турками проиграна, от наступления на Левобережную Украину и тем более на Россию пришлось отказаться. Потери турок оказались очень большими. По русским данным, Мустафа-паша потерял от 30 до 60 тыс. человек. Неудивительно, что военные операции турок на Правобережной Украине носили частный характер.
Небольшие отряды крымской конницы появлялись под Киевом, грабили окрестности, но к городу даже не приступали, хотя, по донесениям киевского воеводы Михаила Голицына, в его распоряжении тогда находилось всего 106 солдат!
Были взяты и разграблены несколько небольших правобережных городков: Канев, Черкасы, Корсунь, Немиров.
На помощь киевскому воеводе немедленно вышли генерал Вульф с 1 тыс. солдат и полковник Ротерт с 5 тыс. драгун. За столицу Руси теперь можно было не беспокоиться.
А в октябре 1678 г. стало известно, что великий визирь со своей армией ушел за Буг, крымский же хан покинул его и спешит обратно в Крым. Воеводе Ромодановскому было приказано вернуть московских стрельцов и солдатские полки, а «служилых людей» распустить на зиму по домам. В Москве считали кампанию оконченной.
Есть основания полагать, что турки сами расценивали второй поход к Чигирину как неудачный. В случае успеха следом за армией великого визиря должен был двинуться сам султан, но он так и простоял все лето на Дунае…
Турецкий историк Фундуклулу писал, что в войне с русскими турки выбились из сил и неоднократно заявляли верховному визирю о невозможности продолжать войну. На военном совете было прямо заявлено, что турецкое победоносное войско может погибнуть и потерять пушки.
Пленные турки единодушно говорили о русском войске, что таких «крепких полков» они еще не встречали. Особенно высоко оценивалась русская пехота. Пленные утверждали, что против 100 русских пехотинцев не решалась выступать и 1 тыс. турецких солдат. Особенно удивила турок храбрость русских солдат, штурмовавших неприступную, как они считали, Чигиринскую гору; они называли русских людьми, которые «записываются на смерть». Тяжелое впечатление произвело на янычар ранение Каплан-паши, самого известного полководца султанской армии. И, конечно, отрезвляюще подействовали огромные людские потери. Только под Чигирином было убито 12 тыс. турок. Посольскому гонцу Василию Даудову турки рассказывали в Каменце, что в Чигиринском походе погибло 60 тыс. человек, т. е. едва каждый третий возвратился домой…
В январе 1679 г. в Москву пришло известие, что весной султан и великий визирь вновь собираются в поход на Киев. Русское правительство начало готовиться к новой кампании.
По «росписи» Разрядного приказа в распоряжение «большого воеводы» князя Михаила Черкасского выделялось 113 тыс. «ратных людей»: 71 тыс. конницы и 42 тыс. пехоты. Полки должны были стоять в Переяславле, Киеве, Путивле, Сумах. Численность казачьих полков доходила до 40 тыс. Таким образом, 150-тысячная армия была готова встретить противника далеко за пределами России.
Но турецкий султан на новый большой поход не решился.
В мае 1679 г. он при посредничестве господаря Валахии Дука начал переговоры с Москвой. Турки предлагали провести границу по Днепру, причем Киев оставался за Россией. Московское правительство в принципе было согласно, но требовало, чтобы на Правобережной Украине не стояли турецкие войска. А это не устраивало турок. Переговоры затягивались.
В декабре в Константинополь поехало полномочное русское посольство. Русские послы соглашались на границу по Днепру, но к России должны перейти кроме Киева большая территория с Чигирином и все Запорожье.
Длинными и трудными были эти переговоры. Но русские послы были настойчивы, за ними стояла сила! Наконец, 3 января 1681 г. был подписан мирный договор. На правом берегу Днепра кроме Киева за Россией оставались города Васильков, Триполь, Тайки. Крымский хан обязался больше не нападать на русские владения. Вопрос о подданстве запорожцев оставался пока открытым, но в Сечи явно преобладало русское влияние.
9 сентября 1682 г. русский посол Возницын привез в Москву из Константинополя утвержденную султаном «договорную грамоту».
Чигиринские походы и огромные жертвы закончились для турецкого султана ничем.
Но происходило все это уже без Григория Григорьевича Ромодановского. Второй Чигиринский поход оказался концом его военной карьеры. Сдача Чигирина, несмотря на общий успех кампании 1678 г., была очень болезненно воспринята в России, и Ромодановский чувствовал это.
В делах «Белгородского стола» сохранился любопытный документ, озаглавленный так: «Просьба князя Ромодановского о смене его и сына его князя Михаила за службы, за многия его кровавые нужные службишки». Написан он осенью 1678 г. и фактически содержит просьбу об отставке:
«Милости у тебя, великий государь, прошу, умилосердись над холопом своим за многие службишки, вели, государь, меня и сынишка моево Мишку переменить и об отпуске ис Курска к Москве свой великого государя милостивый указ учинить…»
Просьба старого воеводы была удовлетворена – его отозвали в Москву. У опального воеводы сразу появилось множество недоброжелателей, которые постарались обвинить его в падении Чигирина. Патрик Гордон разглагольствовал о медлительности воеводы, будто бы не пославшем вовремя помощь гарнизону. Гетман Самойлович вдруг объявил, что «у нас с Ромодановским людей было много, а на боях было их мало: только солдатские полки да стрелецкие приказы; да и стрельцов было немного, прочее все пряталось в обозе, в телегах; от рейтар, городовых дворян и детей боярских только один крик! Гетман много раз посылал к ним, а они не шли, и гетман вынужден был посылать в бой свои казацкие полки». По любопытному совпадению, эти клеветнические измышления передавал в Малороссийском приказе гетманский посланец Иван Мазепа, изменивший России накануне Полтавской битвы! Были пущены слухи об измене самого Ромодановского. В плену у крымского хана находился его сын, Андрей Ромодановский, и хан будто бы обещал князю отпустить сына, если он сдаст великому визирю Чигирин…
Григорию Григорьевичу Ромодановскому пришлось защищать свою честь, и он сделал это весьма остроумным способом.
После первого Чигиринского похода воевода получил в награду вотчину – село Ромоданово. Предки Григория Ромодановского были владетельными удельными князьями и именно от этого села получили свою фамилию, называясь ранее князьями Стародубскими. Восстановление древнего удельного прозвища сразу возвысило бы воеводу, заставило бы замолкнуть недоброжелателей, т. к. такое жаловалось только в случае особой царской
