Монах - время драконов - Роберт Ши

- Какую сказку вы расскажете в Линьнане, меня не интересует, - сказал Лю.

- Но вы должны поклясться подтвердить мой рассказ, иначе мне проще перерезать себе горло здесь и немедленно. - Генерал на минуту задумался. Да, и вы должны согласиться отправиться со мной в Линьнань, иначе я не смогу верить вам.

- Нет, - сказал Дзебу, прежде чем Лю успел согласиться. - Слишком большая жертва. Этот артист в одежде военачальника отвезет вас в Линьнань и обвинит в том, что именно вы позволили нам бежать. Чжа Су-дао казнит вас. Вспомните, вы остановили меня, когда я собирался пожертвовать своей жизнью ради жителей вашего города.

Лю покачал головой.

- Если вам удастся бежать, этот генерал будет в такой же опасности, что и я. Суждено мне будет жить или умереть - в руках судьбы.

- Если вы не боитесь смерти, никто не сможет иметь власть над вами, сказал Юкио.

- Если ты понимаешь это, значит, ты понимаешь все, - сказал Дзебу Юкио, и Лю кивнул.

Юкио вновь отдал приказ продолжать движение, и самураи вместе с жителями Гуайлиня двинулись дальше, оставив правителя Лю стоящим рядом с генералом из Линьнаня. Дзебу развернулся в седле и сделал рукой жест, который наполовину был прощальным взмахом, наполовину - выражением нежелания расставаться. Он чувствовал, что оставляет позади отца, с которым никогда больше не встретится, и печаль охватила его.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Смеясь, Танико пустила свою лошадку галопом и быстро оставила позади Сереметру. Впереди показалась река, все еще распухшая от растаявшего снега. Весна приходила поздно в эту северную страну. Танико послала лошадь в воду, залив ею весь костюм для верховой езды. За ее спиной в воду влетела Сереметра, вздрогнув от уколов ледяных брызг.

- Как смеет простая служанка перегонять жену хана? - У Сереметры была кожа цвета слоновой кости и бездонные карие глаза. Она уложила свои длинные черные волосы под украшенную драгоценными камнями шапочку.

- Жена хана поощряет фамильярность своим недостойным поведением, ласково произнесла Танико.

С холмов, сквозь которые бежала река, они могли видеть город Кублай-хана - Шангту, недавно построенный на плодородной равнине рядом с рекой синевато-серого цвета. Шангту был возведен на землях, всегда принадлежавших кочевым племенам, примерно в двух днях пути к северу от Великой Китайской Стены. Грубые деревянные дворцы города были разве что чуть большим, чем просто складами для награбленного за Великой Стеной. Вокруг постоянных зданий расположились круглые войлочные шатры армии Кублай-хана. Под его командованием находилась треть вооруженных монголов, и эта группировка называлась Левым Крылом.

Танико и Сереметра услышали топот копыт других лошадей и повернулись, чтобы посмотреть на Хотай, монголку из племени Гнедой Лошади. За ней следовал слуга, державший в руках плетеную клетку, в которой виднелся темный горбатый силуэт сокола с надвинутым на голову колпачком.

- Стыдно расточать хороших монгольских лошадей, давая их чужеземкам, презрительно фыркнула Хотай. - Вы относитесь к ним как к игрушкам. Ничего не понимаете в настоящей верховой езде. Не могу понять, что хан находит в таких женщинах, как вы.

Танико, не отрываясь, смотрела на Хотай. Она не шутила, как делали это Танико и Сереметра. Монгольские жены и служанки Кублай-хана были глубоко обижены его интересом к женщинам из других стран.

- Быть может, мы нравимся хану потому, что вы, монголки, являясь такими замечательными всадницами, всегда кривоноги, - сказала Сереметра.

Широкие щеки Хотай стали пунцовыми.

- У тебя острый язык, но мой кинжал еще острей. Берегись. - Она уехала вместе со слугой.

- Твой ответ был просто превосходным, - сказала Танико. - Я не умею ни с кем так разговаривать.

- В моей стране это посчитали бы обменом любезностями, - сказала Сереметра. - Когда жители Персии действительно оскорбляют друг друга, дрожит земля.

- В моей стране люди очень вежливы, даже когда собираются убить друг друга. Особенно тогда.

"Поразительно, - думала Танико, - что позволяют себе жители других стран". Одним из удовольствий жизни для монголов была свобода, которой и она наслаждалась. Она не должна была сидеть взаперти в своем доме, прячась за ширму при приближении любого мужчины. Монголки передвигались по Шангту как хотели: действительно, женщины без страха путешествовали по всей империи монголов. Монголы так жестоко требовали исполнения законов, что бытовала поговорка, что девственница с мешком золота могла спокойно проехать из Кореи до России и не подвергнуться нападению. Воины могли насиловать и грабить на только что завоеванных территориях, но если там устанавливался монгольский порядок, его соблюдение было абсолютным.

Танико полностью использовала предоставленную ей свободу. Так многое необходимо было увидеть. Персидская принцесса Сереметра, которая была на десять лет младше Танико и соскучилась по хорошей компании, с радостью сопровождала Танико в ее объездах города, который Кублай-хан строил в качестве штаба и места отдыха на границе степей.

Сереметру прислал Кублай-хану его брат Хулагу, правивший далеко на юго-западе, где жили персы, турки и арабы. Она происходила из рода Великого Кира, основателя ее государства, но ее семья исповедовала зороастризм, а не мусульманство. Существовало две религии, поняла Танико, но в западных странах они не смешались, как это сделали буддизм и синто на Священных Островах. Персией правили мусульмане, и семьи, подобные семье Сереметры, принадлежащие к соперничающей религии, были лишены своего высокого положения. Семья Сереметры с радостью приветствовала монголов как избавителей и с радостью выдавала своих дочерей за мужчин из рода Великих Ханов. Сереметра жила с монголами уже три года и говорила сносно по-китайски.

- Смотри, - Сереметра указала на процессию всадников, медленно продвигающуюся между рядами шатров к дворцу. На их пути собирались толпы людей, приветствующих всадников криками.

- Это, должно быть, Стоглазый Байан, - сказала Танико. - Я слышала, что он сегодня утром прибыл из Шенси. Он и Уриангкатай, сын прославленного полководца Суботая Багадура, - лучшие генералы на службе Кублай-хана. Но Байан значительно моложе Уриангкатая и...

- Откуда ты так много знаешь? - перебила ее Сереметра.

- Я задаю много вопросов, принцесса.

Они повернули лошадей и пустились в обратный путь к Шангту.

- Быть может, поэтому Кублай так часто посылает за тобой, - сказала Сереметра. - Большинство его женщин не понимают, что он делает. Он, видимо, разговаривает с тобой об этом.

- О да, - сказала Танико. - Именно так. Не могу представить себе, зачем еще он будет проводить свое время в обществе такой сморщенной старухи, как я.