Собрание сочинений Т 3 - Юз Алешковский

Оказывается, не теряла она времени в Америке даром. Привезла калькуляции, спецификации, тарификации и прочие дела, не знаю уж, как и где их заполучив. Не знаю.

Должен заявить, что с самого начала чуял я где-то под собою глубокое обаяние капкана под общим названием «троянский конь». Признаюсь, не сумел справиться с коварством и любовью этой дамской кавалерии насчет угрозы безработицы в оборонке и дальнейшей алкоголизации работников ВПК, а потому и уверовал временно в панацею, предложенную бывшей моей половиной. Да разве один я уверовал? А куда смотрел инженералитет с генералитетом и прочее наше техноложство? Мы все, как это обычно случается в истории, соблазнены были огромными дивидендами, загребать которые учат всех нас международные люди, именуемые одним замечательным математиком и выдающимся расистом малым народом.

Итог попадания под обаяние «троянского коня» был таков. Наше предприятие оказалось передовиком конверсии по сумме выпускаемых мирных изделий. Вот что значит, уважаемые дамы и господа, потеря сверхдержавой Госплана! Двух недель не прошло после того домашнего совещания и обильных тостов, как коллектив передового цеха нашего предприятия дружно включился в выпуск первого отечественного удовлетворителя вместо производства электронщины для атомных боеголовок.

Когда утечка информации достигла спецкоров Запада, на предприятие зачастили, понимаете, зарубежные гости, включая женщин, которые желают быть мужчинами в учреждениях, на производстве и в однополых постелях, под общим названием «феминизм».

Если бы, ваша честь, вы приняли мое предложение закрыть наши заседания для всех любителей альковной клубнички и черного юмора, то я много чего мог бы тут рассказать – много чего! Вы узнали бы о целом ряде буквально порнографических испытаний отечественной версии американского сжирубесительства. Вы бы увидели очередищу всех соискавших звания испытательниц мирного изделия. Очередища была больше, чем к Мавзолею, и частично состояла из мужчин, которых пришлось выдворять оттуда с помощью конного ОМОНа. Если бы ОМОН не двинул прикладом по шее тележурналиста и не разбил бы копытом его телекамеру, то пленка с этим безобразием давно бы уже попала на Запад, который, по яркому выражению Генриха Боровика, яростно, сволочь, злорадствует по поводу всех наших исторических временных неудач.

Вам повезло, что вы не познакомились с ходом рабочих дискуссий насчет улучшения всех параметров нового изделия, включая температурный режим и усложнение колебательного цикла вибраций. Повезло, что не услышали утопические предложения рационализаторов, алчно ратовавших за наделение удовлетворителя рабочими функциями накручивателя бигуди, открывателя консервных банок, штемпеля почтовых адресов и, в конце концов, раскалывателя грецких орехов, на что я наложил вето. Достаточно одного будильника.

А один ведущий сексолог из бывшего города Ленина, наш платный консультант, додумался до того, что наукообразно настаивал на присобачивании к изделию еще и магнитофонной радиоприставки совместного русско-японского предприятия СОНИ-МАРМЕЛАДОВА.

Лично мне от всех подобных предложений тоже знаете чего захотелось? Сильной руки – вот чего! Чтобы разом покончить с авариями труб, с разгильдяйством, с порнухой в области фракции политических нравов Госдумы, с мафией, с ворьем, с легким поведением, с единогласным измывательством малочисленной, но дружной группы народов над основным русским населением бывших республик, с укрывательством налогов, с коррупцией в области наркомании, с беззащитностью простого человека перед беспределом продажи родных полезных ископаемых стратегическому врагу, но самое главное – со свободной продажностью нашей якобы независимой прессы. Как говорится, скажи мне, от кого ты не зависишь, и я сообщу куда следует, кто тебе платит.

Но двинемся к заключительной части этого слова, то есть конкретно к тому, что я совершил в определенно невменяемом виде.

Так вот, за мирные инициативы по развалу ВПК международный феминизм буквально засыпал наш профсоюз продуктовыми и вещевыми посылками в знак любви и уважения к деятельности, направленной на продолжение освобождения женщин от проклятия многовековой тирании мужчин.

В общем, благодаря творческим поискам бывших ведущих конструкторов электронного оснащения атомных боеголовок наше предприятие на шею обогнало конкурентов в бананово-лимонном Сингапуре и в прочих недоразвитых Гонконгах. Всех плюсов не перечислить, но мы отремонтировали Дом культуры, из которого давно уже сыпался песок и прочие стройматериалы, где сразу же основали обоеполую аэробику, что вскоре привело к превышению созидания новых семей над развалом старых, причем на здоровой основе. Жилищное строительство. Освоение на подсобке овощей-изгнанников, то есть спаржи, артишоков и прочего гарнира царского времени. Инвестиции в доходные отрасли экономики, как-то: казино, шоу-бизнес, первый всероссийский конкурс женской обнаженности, если не оголтелости.

Напоследок не могу не упомянуть о ляпсусах в нашей работе. По вине типографии в техчасти русскоязычной инструкции насчет принципа действия прибора, то есть в самое начало работы в слово «вибратор» вкралась дополнительная буква «ы», что привело головное предприятие к ряду служебных тяжб с родителями детей-вундеркиндов, рано научившихся читать, и ударило всех нас по карману.

Были жалобы от покупательниц разных областей и стран-экспортеров в адрес некоторых второстепенных характеристик удовлетворителя, как-то: заплетание шнура, непроизвольное дрожание кожуха, искрение клемм реле регулятора вибраций, частичное запотевание моторной части и многое другое.

Так каков же был основной фактор, подвигнувший меня к невменяемости рокового поступка? Вот вы, ваша честь, вы просто обязаны, включая прокурора, представить себя на моем месте. Целый месяц якобы пострадавшая отконтачивает меня от себя под разными предлогами. Депрессия, стресс, бизнес, органические недомогания, но в основном так называемые презентации. Книги, оперетты, журналы, выставки, новые партии мехов и политиков. Вот вам – плоды демократически неуправляемой перестройки! Дело дошло до того, что она является однажды под утро в пьяно-полуголом виде с презентации новых бюстгальтеров и минимальных трусиков на различных частях тел русскоязычных моделей, что вызвало в моей груди очередную ишемию.

На все мои законные домогательства истица, между прочим, грубо огрызалась и шипела, что я сам просыпаю все на свете да к тому же храплю, как Брежнев на трибуне Политбюро.

Вы знаете, я человек неизменный. Я терпел, я, негодуя, все прощал, я подставлял вторую щеку и отдавал всего себя по четырнадцать часов в сутки реанимации ВПК, чуть не врезавшего дуба на руках у Гайдара.

И вот, ваша честь, ужинаете вы однажды с супругой на Старый Новый год. Впереди – приятные перспективы высокодуховного убивания времени вплоть до воскресенья, как это бывало в застойные годы. Старый, значит, Новый год. Свечи. Я саморучно запек в духовке вырезку, обвалянную в немецкой горчице и в травах кавказской национальности. И вдруг случайно замечаю, что мадам что-то там подсыпает мне в фужер, наполненный виски с шампанским. Я этот коктейль-незатейль, как его, поговаривают, именует сам Президент, душевно обожаю. Автоматом делаю вид, что никакого вредительского акта не секу, но внутренне готовлюсь к торжеству разоблачения и наказания. Это мое чувство должно быть понятным всем вам.

Благодаря перестройке мы ведь все стали юридически грамотными дамами и господами. И мы ведь узнали наконец, как можно избавляться от мужей и жен, как растворять богатых бабушек в соляной кислоте, торговать детскими почками, когда не на что опохмелиться, выкидывать целые семьи из окна и мало того что пропускать через мясорубку свидетелей обвинения, но и предлагать их в виде вторых блюд в различных вагонах-ресторанах или в пристанционных хитрых буфетах, где человеку не до анализа быстро заглатываемой продукции.

Я, короче говоря, мгновенно допер, что в фужере растворяется снотворное. Ах вот, думаю, почему я дрых и храпел, а разбудить свою половину утром с тою же пылкой вечернею целью не решался!!!

Заговорив ей язык, ухитряюсь выпить только половину предательской отравы. Остальное вылил в вазу с такими безумно дорогими хризантемами, что хоть Родину продавай. Затем в сортире бесшумно эвакуирую из себя все ранее выпитое. Поддаю еще полбутылки виски, как бы вдребадан валюсь прямо на пол и осовело хлопаю ресницами по системе Станиславского.

Ровно через пятнадцать минут вы слышите, ваша честь, лежа на моем лобном месте, лирическое примурлыкивание супруги и подбалдовый монолог на тему верности до гроба. Наконец он затихает под аккомпанемент характерного электрожужжания. Затем вы чуете характерный элемент в разных вздохах, постанываниях и особенно зубовном скрежете. Вы постепенно, так сказать, невменяезируясь, ползком добираетесь до чулана, чтобы взять в руку туристский топорик из «Тыщи мелочей». Под руку вашу сама собой попадает бейсбольная бита производства нашего дочернего предприятия. С этой битой, ваша честь, вы неслышно подбираетесь к дверям собственного алькова. Тут раздаются ее визги и кряхотливые выкрики, которые вы по запарке принимаете за торжество оргазма в одной отдельной вашей постели. Врываетесь в спальню, почернев от ревности вроде Отелло. А когда после лживых аргументов развратницы вы к тому же догадались бы, что измена совершалась не просто с раздетой догола мужской единицей, что было бы вполне естественно, но с выпускаемой вами же сексуально-подсобной продукцией, то разве не бросились бы вы первым делом разрывать на части проклятого вашего технического соперника, который во время близости забарахлил, что и с людьми бывает?