Тони Валентайн - Джеймс Суэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пожалуйста, послушайте меня.
— Я слушаю.
— Мы играли в блэкджек по всему миру. В конце концов казино понимает, что не может нас победить, и тогда нас зашвыривают…
— Вышвыривают.
— Спасибо. Тогда мы едем в другой город. Монте-Карло. Нассау. Сан-Хуан. Месяц здесь, месяц там. Всегда одно и то же.
— Я что-то вас не очень понимаю, — признался Валентайн.
— В конце концов нам запрещают вход, — пояснила она. — Казино понимает, что им не обыграть нас, и нас выгоняют.
— Ясно.
— В «Бомбее» все иначе. Мы играли, выигрывали и продолжали играть. Каждый вечер думали: «Когда же это кончится? Когда же они нас выставят?» Слишком уж все хорошо было.
— Хотите сказать, что «Бомбей» позволял вам жульничать?
— Да.
За многие годы Валентайн наслушался разных нелепых алиби, но это было уж чересчур.
— Вот это да, — только и смог сказать он.
Энн выскочила из комнаты. Остальные трое приблизились к нему, Европеец опустился на корточки. Из кожаного пиджака он достал знакомый «Глок» и приставил ствол к щеке Валентайна. Валентайн сжал колени. Он с трудом сдерживался, чтобы не намочить штаны.
— Я бы вас прикончил, но тогда Энн перестанет со мной разговаривать, — разоткровенничался Европеец. — Так что возвращайтесь туда, откуда приехали, и наслаждайтесь золотым веком вашей жизни. Понятно?
— Да, — кивнул Валентайн.
Европеец бросил «Глок» через плечо. Один из его сообщников поймал пистолет. Потом он приковал Валентайна все к той же трубе, и они ушли.
Глава 15
Гексаген
Они оставили ему ключ от наручников на длинной нитке. Валентайн не спеша дотянулся до него и освободился, не имея ни малейшего желания бежать за ними. Угодить в нокаут не очень приятно, особенно в его возрасте. Потом все тело будет ныть несколько дней, а то и дольше.
Холод пробрал его до костей. Встав, он помочился в углу, потом обошел комнату. Остановившись у окна, Валентайн заметил невдалеке белый фургон, застывший на светофоре. Тот же самый, что он видел около блинной, жуткая рухлядь. Глупо это как-то. Украли шесть миллионов и не могут купить себе приличную тачку?
Он нашел лестницу и осторожно спустился по ступенькам, вцепившись в перила, чтобы не расстаться с милой сердцу жизнью. Мимо проскочила крыса, задев его за лодыжку. Толкнув ногой щербатую дверь, Валентайн вышел на задний дворик, заваленный бутылками и истертыми шинами. Здание по соседству показалось ему знакомым, он заглянул за забор. Через два дома виднелась неоновая вывеска «Болтушки». Лавируя между кучами мусора, он добрался до тротуара и пошел вперед.
Похолодало. Дыхание вырывалось белым, как выпавший снег, облачком. На углу из тени показалась женщина. Та самая проститутка из «Болтушки». Она распахнула пальто, и Валентайн увидел, что женщина успела раздеться до красного нижнего белья, которое столь любезно демонстрировала ему в баре.
— Отстань, — бросил ей он.
«Болтушка» уже закрылась, но Валентайн все равно постучал в дверь. Бармен пришел ему на выручку — согрел в микроволновке кофе и дал пакет со льдом. Через пятнадцать минут он уселся в «Мерседес» и уже вставил ключ в зажигание, когда в его голове раздался голос: «Никогда не ослабляй бдительности».
В тот год, когда он остался непобежденным, Юнь повторял ему эту фразу раз сто. Валентайн вылез, выкопал в мусорном баке газету и расстелил ее на дорожке. Потом заглянул под машину.
— Господи! — промолвил он.
Дэвис прибыл с командой саперов.
Он воспользовался советом Валентайна и поменял «Шеви» на безупречного вида «Сандерберд»[80]. Теперь за его рулем Дэвис уже не походил на полицейского, что ему самому, похоже, ужасно нравилось.
— Девочка моя ненаглядная, — промурлыкал он. — Я купил ее подержанную, когда школу закончил. Новый движок поставил, салон отремонтировал. Целых три ярда в длину.
Он привез две чашки кофе из участка. Валентайн вдруг понял, что инспектор ему снова симпатичен. Сидя в «Сандерберде», они наблюдали, как саперы обезвредили взрывное устройство, прилепленное к стартеру машины Валентайна, и положили его в ведро с водой. Командир саперов помахал Дэвису. Дэвис ответил, мигнув фарами.
— А сколько лет вы прослужили в полиции? — поинтересовался он.
— Тридцать.
— И Дойл все это время был вашим напарником?
— Почти.
— Это ж как муж и жена, да?
— Хуже, — признался Валентайн.
— Почему хуже?
— Потому что без секса.
У инспектора кофе брызнул из носа.
— А вы крутой, — заметил он.
Валентайну не хотелось спорить с ним. Фургон саперов уехал. Дэвис наклонился к дверце, глядя на него в полутьме.
— Вы понимаете, что я собираюсь провести расследование по этому случаю?
— Разумеется.
— Ничего не хотите мне рассказать?
Валентайн пожал плечами.
— Я был в баре, вышел, нашел бомбу. Что тут еще рассказывать?
— Вот про шишку на голове.
— Оступился на крыльце.
— Элис Торкаловски поведала мне, что вы пять лет подряд были чемпионом по дзюдо штата Нью-Джерси.
— Так оно и есть.
— В таком случае вряд ли вы упали, выходя из бара.
Валентайн отпил кофе.
— Простите.
— Значит, уговор такой, друг мой. Не покидайте города. Нет, не покидайте свой мотель. Я вам завтра позвоню. И вы приедете в управление, побеседуете с группой инспекторов и попытаетесь все прояснить. Идет?
— Да, сэр.
— А если нет, то я вас арестую и брошу в тюрягу. Понятно излагаю?
— Да, сэр, — повторил Валентайн.
Повинуясь своей интуиции, Тони катался по городу в поисках белого фургона Европейца. Он всматривался в тупики и темные улочки, но все напрасно.
Ночь постепенно превратилась в день. Валентайн остановился и купил «Эдвил»[81] и бутылку воды у безумной на вид продавщицы, сидевшей за пуленепробиваемым стеклом. Приняв три таблетки, он поехал к «Голубому дельфину» и вскоре уже крепко спал.
Сны ему снились неспокойные. События последних трех дней перемешались с винегретом из его подсознания. К счастью, горничная постучала в дверь в десять тридцать утра, и ему пришлось выдернуть себя из кровати.
Валентайн прошелся по привычному сценарию: унитаз, душ, бритва, потом улегся на кровать, чтобы прояснилось в мозгах. В голову закрался вопрос: что, черт возьми, он делает? За последние два дня он дважды чуть не сыграл в ящик и при этом ни на шаг не приблизился к мести за убийство Дойла. Может быть, пора уже задуматься о том, чтобы вернуться наконец во Флориду и состариться в окружении соседей.
Зазвонил мобильник. Он
