Зоя - Даниэла Стил

— Не говори глупости. — Она засмеялась и поцеловала его в щеку, а он пообещал позвонить ей. Зоя знала, что он позвонит обязательно или она ему, пусть даже под деловым предлогом.

Но розы, которые принесли ей после обеда, никак не походили на подарок от делового партнера; две дюжины белых роз: как-то она обмолвилась, что любит белые розы. Зоя уже хорошо знала, что он никогда ничего не забывает. В записке значилось: «Не украденные мгновения, дорогая Зоя, а взятые взаймы. Спасибо за это, за каждое прекрасное мгновение. С любовью, П.». Она прочла записку, улыбнулась, положила ее в сумочку и пошла к своим клиенткам. Без сомнения, Пол принес что-то в ее жизнь. Нечто очень приятное, о чем она почти забыла… прикосновение руки, взгляд мужчины, который заботился о ней, хотел быть рядом с ней. Сейчас нельзя было сказать, куда приведет их жизнь. Может быть, и никуда. Но одно она точно знала; он нужен ей, а она ему. В кабинет она возвращалась более легкой, уверенной походкой. И ничуть не стыдилась этого.

— С кем вы были сегодня в ресторане? — с любопытством спросила ее секретарша, когда они закрывали универмаг. Обычно Зоя обедала в универмаге. У Зои заблестели глаза, чего с ней давно уже не было.

— Со Спенсером Трейси, — доверительно сообщила она.

— Понятно. — Девушка улыбнулась в ответ. Но Зоя сказала правду. Она была в ресторане со Спенсером Трейси… и с Полом Келли.

Глава 48

Пол и Зоя продолжали встречаться по понедельникам в конторе Саймона. Они много работали и ужинали поэтому поздно, но, когда это удавалось, уезжали на выходные за город погулять по берегу и поговорить о жизни, заняться любовью — для них, впрочем, дружеские отношения всегда оставались важнее любовных. Потом они возвращались в Нью-Йорк к повседневной жизни, к людям своего круга. Она не хотела, чтобы их отношения влияли на ее жизнь. У них обоих было очень много обязанностей. И она никогда не настраивала себя на то, чтобы выйти за него замуж. Надежды на это не было. Он оставался ее другом, очень близким другом; сидя рядом на деловых совещаниях, они, каждый по-своему, гордились тем, что никто, даже ее дети, не знал, как много они значат друг для друга. Мэтью очень любил Пола, да и Саша относилась к нему терпимо. Она теперь была слишком занята собственной жизнью, чтобы беспокоиться о том, что делает ее мать, и, кажется, даже не подозревала об их отношениях. А Николай до сих пор бомбил немецкие города.

Президент Рузвельт умер 12 апреля 1945 года. Три недели спустя закончилась война в Европе; Зоя радовалась до слез. Ее сын остался жив! Он вернулся домой в день своего рождения, ему исполнилось 24 года, а два дня спустя закончилась и война на Тихом океане. По Пятой авеню проходили бесконечные парады и празднества. Зоя закрыла универмаг и пошла домой, к Николаю; он стоял у окна в гостиной, смотрел на танцующих на улицах, ликующих людей, и слезы текли по его лицу.

— Если бы только отец мог увидеть этот день! — прошептал он, и Зоя с нежностью посмотрела на сына. Он больше, чем когда-либо, был похож на ее брата Николая — особенно сейчас, в форме. За эти годы он стал настоящим мужчиной, и она не удивилась, когда он сказал ей, что не собирается возвращаться в Принстон. Он решил заняться бизнесом. Стать продолжателем дела Саймона. Пол рассказал ему все необходимое, и Николай был потрясен той суммой, которую Саймон завещал ему. Саше тоже было известно, что на следующий год она получит по наследству огромную сумму денег, хотя и не знала точно, сколько именно. Вернувшись с войны, Николай пришел в ужас, когда увидел, как ведет себя Саша. Она каждую ночь возвращалась под утро, почти всегда пьяная, и грубила всем, кто пытался заговорить с ней о ее поведении, особенно Николаю, да и Зое тоже. Однажды поздно вечером он не выдержал и, вне себя от ярости, заговорил об этом с матерью. В тот вечер Саша вернулась домой раньше обычного мертвецки пьяная. Ее привез парень в военной форме; он тоже был настолько пьян, что едва передвигал ноги, и Николай еле удержался, чтобы не выставить его за дверь.

— Неужели ты ничего не можешь поделать с ней, мама? Она окончательно отбилась от рук.

— Она уже слишком взрослая — ее же не отшлепаешь, не запрешь в комнате.

— А зря. — Николай был настроен решительно, однако на следующее утро его разговор с сестрой закончился безрезультатно. Вечером она ушла и явилась только в пятом часу утра.

Саша похорошела еще больше, она была слишком молода, и разгульная жизнь не отражалась на ее внешнем виде, но Зоя чувствовала: если дочь не остановится, то что-нибудь произойдет. И предчувствия ее, увы, не обманули — в декабре Саша сбежала. Она вышла замуж за парня, с которым была знакома меньше трех недель, и тот факт, что он был сыном известного игрока в поло из Палм-Бич, не очень-то успокаивал. Он вел такую же беззаботную жизнь, как и она; они пили, танцевали и развратничали. В Нью-Йорк Саша приехала в марте и как ни в чем не бывало сообщила матери, что ждет ребенка.

— Думаю, к дню рождения Мэтью. — Ей было решительно все равно, что мальчик слышал ее слова. Ему было шесть с половиной лет, у него были большие, как у Саймона, карие глаза. Он обожал Николая, но от своей сестры уже давно старался держаться подальше.

Она слишком много пила и относилась к нему безразлично или с откровенной неприязнью. Ей уже исполнился двадцать один год, и наследство, оставленное ей Саймоном, только ускорило ее падение.

В июне Саша снова приехала домой и заявила, что Фредди ей изменяет и она ему отомстила. Она купила новую машину, два бриллиантовых браслета, переспала, несмотря на беременность, с одним из его друзей и поехала обратно в Палм-Бич разыскивать своего мужа. Зоя знала, что уже ничего не сможет поделать.

Даже Николай не хотел больше говорить об этом. Сашу уже трудно было переделать. Зоя часто говорила об этом с Полом, и его доброта и мудрость хоть немного успокаивали ее.

По выходным Николай брал Мэтью с собой на рыбалку и всегда, когда мог, играл с ним в мяч в парке.

Он был очень занят работой, но все же находил время для мальчика, и это, в свою очередь, давало Зое возможность немного побыть наедине с Полом Келли.

Их связь продолжалась, но Николай, из-за предусмотрительности Пола и Зои, до сих пор не знал об этом.

В конце августа Саша родила крошечную девочку с ярко-рыжими волосами. Зоя поехала во Флориду посмотреть на внучку и долго стояла, с изумлением глядя на нее. Девочка была такая маленькая, такая хорошенькая, однако свою мать она совершенно не интересовала. Почти сразу после рождения ребенка Саша опять пустилась во все тяжкие, разъезжая на дорогих машинах со своим таким же непутевым Фредди или без него. Зоя никогда не знала, где они, ребенка они оставляли с няней, чего Зоя совсем не одобряла. Она пыталась образумить Сашу во время их редких разговоров по телефону, но Саша ничего не желала слушать. Николай тоже понял, что перевоспитать ее невозможно; про таких, как Саша, говорят: «отрезанный ломоть». Зое было особенно горько, что она совсем не видит Сашину дочь Марину.