Средневековая андалусская проза - Абу Мухаммед Али Ибн Хазм

Галиб заперся в своей крепости, а Мухаммад отправился в город Мединасели, где находился дворец Галиба и его сыновей, но известие о том, что произошло, опередило его, ибо катиб Галиба известил их. Аль-Мансур захватил дворец и разграбил все добро, деньги и утварь, что там были, раздал их своим воинам, не взяв себе ничего, а затем вернулся в столицу. Что же касается Галиба, то он попросил подмоги у царей-христиан и у противников Мухаммада аль-Мансура.

Галиб был великим рыцарем Андалусии, и не было ему равных, и перед ним никто не мог устоять. Аль-Мансур выступил против Галиба, но не смог его одолеть, и Галиб одержал победу, разбив его войска и взяв в плен его полководцев. Это повторялось несколько раз, так что стали думать, что Ибн Абу Амир обратится вспять и перестанет преследовать Галиба. Но аль-Мансур проявил настойчивость, не собираясь отказываться от своих намерений, и преследовал Галиба вновь и вновь, нападая на него, пока Аллах не даровал ему свою помощь и знамение, показав то, на что Мухаммад и не мог рассчитывать и что было, опять же, чудом.

Вот так рассказывает историк: Ибн Абу Амир отправился во главе своих войск на город Мединасели, чтобы сразиться с Галибом. А до этого Гарсия вернулся в свои земли и, узнав, что аль-Мансур отправился в поход, стал полагать, что тот намеревается совершить набег на него. Когда же ему стало ясно, что цель Мухаммада — Галиб, он выступил против аль-Мансура во главе христианских войск, среди которых был отряд басков во главе с сыном их царя Родемира Санчеса. Ибн Абу Амир пошел навстречу им к крепости Атьенсе и остановился у крепости Сан-Висенте, неподалеку от Атьенсе. Это было в пятницу двадцать шестого дня месяца мухаррама триста семьдесят первого года[258].

Аль-Мансур построил свое войско наилучшим образом: центр он укрепил, поставив там своих отборных гвардейцев и лучших воинов столицы, на правое крыло он поставил вазира Джафара ибн Али во главе отрядов берберов. На левом крыле находились Абу-ль-Ахвас Маан ибн Абд аль-Азиз ат-Туджиби и Хасан ибн Ахмад ибн Абд аль-Вадуд с большим отрядом жителей пограничных областей. Сражение продолжалось два дня и шло и на правом, и на левом крыле. Наутро Галиб выехал на своем знаменитом коне, одетый в просторную кольчугу. На голове у него был высокий позолоченный шлем, повязанный красной повязкой, по которой его узнавали. А под шлемом его лоб был повязан еще одной повязкой. В то время было ему уже около восьмидесяти лет. Его окружали отборные воины, верные гулямы и отважные рыцари. Галиб стоял некоторое время, всматриваясь и размышляя, а затем, обратившись к тем воинам, что были рядом с ним, указал на правое крыло. Ему сказали: «Там Ибн Андалуси и берберы». И он воскликнул: «Это толпа во главе с повивальной бабкой! Вперед, во имя Аллаха!» Потом он напал на берберов, расстроив их ряды, и никто не смог устоять перед ним, обратившись в бегство. Галиб вернулся на прежнее место и сказал, указывая на левое крыло: «А кто там?» Ему ответили: «Там Маан и облагодетельствованный тобой Ибн аль-Вадуд со своими соседями и друзьями». Галиб промолвил: «А это предатели во главе предателей! Окажите им честь своим нападением!» Сказав это, Галиб обрушился на них, словно рассерженный лев, и они рассыпались перед ним, спасаясь бегством, так, что бежали куда глаза глядят, не заботясь о своих друзьях и товарищах.

Так Галиб разбил друг за другом правое и левое крыло армии аль-Мансура. Но Мухаммад не двигался с места, сдерживаясь, и воротил беглецов, опасающихся его сурового наказания. Он был точно на горящих угольях, бил рукой об руку от удивления и вертел ногами в стремени, с трудом удерживаясь от желания обратиться в бегство. Он оглядывался, боясь, как бы их не окружили, и не сомневался, что настал день его гибели, но вместе с тем старался прогнать страх, успокоиться, приготовившись к худшему, и собрал всю свою решимость.

Разбив левое крыло аль-Мансура, Галиб вернулся на свое прежнее место и сказал своим спутникам: «Ну, что вы скажете о пользе доблести и стойкости? Ведь мы разбили и правое и левое крыло этих людей. Остался лишь центр. Они не двигаются с места и не бегут только из страха перед этим проклятым горбуном Ибн Абу Амиром, ибо не отличаются верностью. Как им, должно быть, надоело подчиняться ему! Нападайте же, покажите свою истинную доблесть, может быть, Аллах даст нам победу над ними». Затем, подняв руки, он произнес: «О Всевышний! Если тебе известно, что моя жизнь полезнее для мусульман, чем жизнь Мухаммада ибн Абу Амира, погуби его и пошли мне победу. Если же ты полагаешь, что он достойнее меня, то пошли ему победу и избавь меня от этого дела!»

Но моление это стало ему проклятием, ибо Аллах судил победу не Галибу, а Мухаммаду. И, закончив молитву, Галиб напал на центр войска Ибн Абу Амира и, опрокинув передовых всадников, вклинился в их ряды, и над местом боя поднялась густая пыль, в которой ничего нельзя было разглядеть, а когда пыль рассеялась, то все увидели, что Галиб лежит, поверженный на землю, среди скачущих конников, а его верховой конь скачет, лишившись всадника. Богатырь был мертв, хотя не коснулось его никакое оружие. Говорят, что лука высокого андалусского седла врезалась ему в тело пониже сердца, и это послужило причиной его смерти. Другие говорят, что причиной смерти было иное, и нет согласия относительно его гибели.

Гулямы Галиба утверждали, что в самом начале стычки он сразу после молитвы бросился вперед, отделившись от них, а когда они увидели Галиба, он уже лежал без движения, мертвым, а конь его стоял рядом. И тогда войско Галиба растерялось, обратившись в бегство, и все его приближенные пустились наутек.

К Ибн Абу Амиру тут же прискакал один из воинов Галиба, принеся ему радостную весть о смерти его противника. Но Мухаммад не захотел ему верить и не верил до тех пор, пока не принесли ему отрубленную руку Галиба, на которой был его перстень, а уж потом принесли отрубленную голову Галиба. Тогда Мухаммад ибн Абу Амир пал на колени, совершив земной поклон, а мусульмане издали громовой крик «Аллах велик!», от которого содрогнулись сердца христиан из войска Галиба, и они, не помня себя, бросились бежать и словно летели по всем дорогам и путям. Они бежали, не сворачивая, до самого города Атьенсе, а мусульмане преследовали их и скакали по пятам, перебив великое множество народу, и в том числе христианского царя[259]. Гарсия спасся, но не смог вернуться в свои земли, а Мухаммад присоединил к себе его войска, пообещав им хорошую плату, захватил его земли и его добро, убедившись в том, что Аллах всесилен.

Когда дело Ибн Абу Амира аль-Мансура упрочилось и со всех мимбаров[260] стали возглашать проповедь с перечислением всех его титулов[261], когда ему все покорились и все головы перед ним склонились, он обрушился со всем коварством на своего ближайшего помощника Джафара ибн Али. Он пригласил его как-то к себе ночью и долго беседовал с ним, выказывая любовь и расположение, снизойдя до этого, как не делал раньше никогда. А тем временем он подговорил виночерпиев подносить ему вино не в черед, так что напоил его допьяна. А когда Джафар возвращался домой, он послал вслед за ним убийцу, который покончил с ним. После этого Мухаммад погубил собственного двоюродного брата, который мешал ему. И всякую руку, что осмеливалась предупреждать его или грозить ему, он не оставлял до той поры, пока ее не поражала недвижимость, и всякое око, что глядело на него с подозрением или неодобрением, он не щадил до тех пор, пока оно навеки не закрывалось…

Он не оставлял в покое царей Кастилии, совершая постоянные набеги, тесня их летними и зимними походами, так что унизил их и довел до разорения, и они не могли опомниться, ибо прежде никогда не испытывали подобного. Некоторые из них дошли до того, что дарили ему своих дочерей как наложниц, и аль-Мансур благосклонно принимал их, На одной из них он женился, и она принесла ему благо, ибо была благочестива и добронравна. От нее у аль-Мансура родился сын, по имени Абд ар-Рахман, которому дали прозвище Санчуэло, что значит «маленький Санчо», — по имени одного из предков со стороны матери. Через некоторое время в Кордову прибыл к вратам хаджиба аль-Мансура его тесть, царь Кастилии, внуком которого был этот Санчуэло, призывая аль-Мансура на помощь. И его внук выехал навстречу со своим войском, в самой пышной одежде. Санчуэло в то время был так мал, что не мог еще держаться в седле и лежал на нем, но царь Кастилии спешился перед собственным внуком-младенцем и поцеловал ему руку и ногу. И это дело, подобные которому передаются из уст в уста как пример счастливой судьбы и невиданной удачливости.

Были бы долгими слова, если перечислять все походы Ибн Абу Амира один за другим, и это не является целью нашего рассказа. Достаточно упомянуть о том, что он захватил Самору во время своего похода в триста семьдесят первом году[262], отдал город на разграбление и разрушил его. А этот город был столицей христианских царей и резиденцией их правителей. Во время похода на Симанкас аль-Мансур захватил несколько десятков тысяч отборных пленных. Упомянем также о его великой победе во время похода на Сант-Яго, что находится на самой дальней границе земли Галисии, являясь величайшей святыней христиан Андалусии и соседних стран Большой Земли[263]. Это место издревле было их гордостью, они совершали туда паломничество, собираясь несметными толпами. Церковь в Сант-Яго существовала целую тысячу лет, будучи одним из окраинных святилищ Рима, где верующие почитали гробницу Якова — так христиане переделали имя Якуба, одного из двенадцати апостолов, и апостол Яков был самым близким к Христу, да будут над ним милости Аллаха, и христиане называют Якова братом Христа, ибо они никогда не расставались друг с другом. Некоторые знатоки истории утверждают, что Яков был епископом Иерусалима и странствовал по земле, призывая жителей селений и городов принять веру Христа, пока не дошел до этого дальнего края. До сих пор ни один из царей ислама не осмеливался покуситься на эту святыню из-за трудности пути и неприступности города, но аль-Мансур выступил в поход против Сант-Яго летом триста восемьдесят седьмого года[264], и было это сорок восьмым его походом. Он двинулся со своими войсками по суше, и послал по морю множество кораблей, так что мусульмане двигались и по суше, и по морю в одном направлении. Флот опередил отряды аль-Мансура, войдя в устье реки Дуэро, что находится в Португалии, а Ибн Абу Амир, дойдя до этого места, построил мост для перехода и затем, пройдя дальний путь, пересек множество больших рек и укрепил железом горные тропы на высоких горах, так что дошел до крайней западной стороны, где берега омываются Великим морем. Он дошел до монастыря Илии, известного как одно из святилищ Сант-Яго. А в город он вошел в понедельник второго дня месяца шабана[265]. Жители города разбежались, так что город оказался пустым, и мусульманам досталась богатая добыча. Аль-Мансур приказал разрушить город, так чтобы от него не осталось и следа, а ведь его строения были одним из дивных чудес Аллаха по прочности и красоте. А когда мусульмане оставили город, он был подобен давно необитаемым развалинам. Аль-Мансур пощадил лишь гробницу, приказав не причинять ей вреда. Когда мусульмане пришли в церковь, в которой находилась гробница, они увидели там всего одного монаха, который сидел на ней. Аль-Мансур спросил его, что он делает, и монах ответил: «Я беседую с Яго», — то есть с Якубом. И аль-Мансур приказал оставить этого монаха и не обижать его.