Герои – моя слабость - Сьюзен Филлипс

– Но…

Энни не стала дожидаться продолжения. Плотнее запахнув пальто, она спрыгнула на причал.

Какой-то мужчина неподалеку скоблил днище лодки. Во время прилива рыбаки перегоняли свои суда к докам на Кристмас-Бич для мелкого ремонта, а с началом отлива сталкивали их в воду. Вся жизнь острова подчинялась природным ритмам, зависела от ветров и морских течений, от миграции рыбы и капризов погоды. Энни побрела по улице, чувствуя себя опустошенной и одинокой, как забытая ловушка для омаров, валявшаяся рядом с наглухо закрытым ставнями сувенирным магазинчиком Тилди.

В кармане у нее зажужжал телефон. Звонил торговый агент из художественного салона. Прижав к уху трубку, Энни прислонилась к выцветшей рекламной стойке, предлагавшей отведать суп из моллюсков и сандвичи с омарами. Новость показалась ей такой невероятной, что агенту пришлось повторить свои слова дважды.

– Да, все верно, – подтвердил он. – Сумма немалая, но покупатель коллекционирует подобные вещи, и кресло-русалка как раз в его вкусе.

– Еще бы! – воскликнула Энни. – Я в жизни не видела ничего отвратительнее.

– К счастью, красота – в глазах смотрящего.

Так совершенно неожиданно Энни получила возможность выплатить большую часть долга. Всего один телефонный звонок позволил ей начать жизнь с чистого листа.

Грузовой паром отходил на следующий день, сорок четвертый со времени приезда Энни на остров. Утром ей предстояло заскочить в Харп-Хаус, чтобы забрать оставленные у Джейси вещи: своих кукол, остатки одежды и шарфы Марии. После семи ночей, проведенных на судне, Энни была не прочь пожить на суше. Правда, первое время ночевать ей предстояло на кушетке в кладовке «Кофе, кофе», но она надеялась, что долго это не продлится. Энни получила предложение от одной женщины, нанимавшей ее когда-то выгуливать собак. Та собиралась в Европу и хотела, чтобы Энни присматривала в ее отсутствие за домом.

Листок на доске объявлений извещал, что вечером состоится городское собрание. Полагая, что вопрос о коттедже так или иначе будет затронут, Энни решила присутствовать, однако сперва не мешало убедиться, что Тео не придет. Она подождала, пока начнется собрание, прежде чем войти в зал.

Заметив ее, Лиза жестом указала на свободный стул рядом с собой. Семь членов городского совета сидели за длинным столом в конце зала. Барбара выглядела не лучше, чем в их последнюю встречу с Энни – бледная, погасшая, без косметики, с растрепанными блеклыми волосами. Остальные заговорщицы рассеялись по залу – некоторые держались вместе, другие – рядом с мужьями. Ни одна не осмелилась посмотреть Энни в глаза.

Собрание началось. Обсуждали бюджет, ремонтные работы на пристани, проблему утилизации старых автомобилей, захламлявших остров. Поговорили о необычно теплой погоде и о предстоящей буре. О коттедже не упоминали.

Собрание подходило к концу, когда вдруг поднялась Барбара.

– Прежде чем мы разойдемся, я хочу сообщить вам новость. – Без густо накрашенных ресниц и румян на щеках она выглядела осунувшейся и жалкой. Барбара тяжело оперлась на стол, словно у нее подкашивались ноги. – Знаю, все вы будете рады узнать… – Она откашлялась. – Энни Хьюитт передала Мунрейкер-Коттедж городу.

Зал оживленно загудел. Заскрипели стулья. Все повернулись посмотреть на Энни.

– Энни, это правда? – спросила Лиза.

– Ты мне ни слова не сказала, – подал голос муж Барбары из первого ряда.

– Мы сами только что узнали, Букер, – отозвался кто-то из членов городского совета.

Барбара подождала, пока шум уляжется.

– Благодаря щедрости Энни мы превратим коттедж в школу. – Снова поднялся гул, послышались аплодисменты и восторженный свист. Какой-то незнакомый мужчина из соседнего ряда похлопал Энни по плечу. – Летом мы сможем сдавать дом в аренду, пополняя школьный бюджет, – продолжала Барбара.

Лиза порывисто сжала руку Энни.

– Ох, Энни… у наших детей начнется совершенно новая жизнь.

Среди общего радостного оживления Барбара казалась поникшей и потерянной.

– Мы хотим, чтобы наши молодые островитяне знали, как они нам дороги. – Она посмотрела на Лизу. – И как важно для нас, чтобы они остались на Перегрин-Айленде. – Барбара сгорбилась, Энни показалось, что она вот-вот заплачет, но когда та подняла голову, глаза ее были сухи. Она кивнула кому-то в зале. Одна за другой ее сообщницы поднялись со своих мест и подошли к ней.

Энни беспокойно заерзала на стуле. Губы Барбары скривились.

– Мы должны вам кое-что сказать.

Глава 24

Энни охватило недоброе предчувствие. Барбара беспомощно посмотрела на остальных женщин. Наоми провела рукой по коротким волосам, взъерошив вихор на затылке. Потом отступила на шаг от кучки заговорщиц.

– Энни отдала коттедж не по своей воле, – произнесла она. – Мы ее заставили.

По залу пробежал смущенный шепот. Энни вскочила на ноги.

– Никто меня не заставлял. Я сама решила отдать вам коттедж. Кажется, я чувствую запах кофе? Предлагаю закрыть собрание.

Энни больше не владела собственностью, не могла считаться островитянкой и не имела права закрывать собрание, но мстительное чувство в ней давно перегорело. Эти женщины поступили скверно и теперь страдали. Однако они вовсе не были злодейками. Любящие матери и бабушки, они так страстно хотели сохранить свои семьи, что перестали различать грань между добром и злом. Несмотря на все случившееся, Энни искренне сочувствовала им. Она лучше многих других знала, как часто любовь заставляет человека сбиться с пути.

– Энни… – К Барбаре начала возвращаться обычная властность и твердость. – Мы все решили, что должны это сделать.

– Вовсе нет, – с горячностью возразила Энни. – Не нужно.

– Энни, пожалуйста, сядьте. – Барбара снова приняла на себя командование.

Энни рухнула на стул.

Барбара коротко изложила суть договора, заключенного между Эллиоттом Харпом и Марией. Тилди нервно одернула короткую алую кожаную куртку «бомбер».

– Мы порядочные женщины. Надеюсь, всем вам об этом известно. Мы думали, что с появлением новой школы наши дети останутся на острове.

– Заставлять детей учиться в трейлере просто позор, – послышался женский голос с задних рядов.

– Мы убедили себя, что цель оправдывает средства, – произнесла Наоми.

– Это я все затеяла. – Луиза Нелсон тяжело оперлась на трость, глядя на невестку, сидевшую в первом ряду. – Гейлинн, ты не настаивала на отъезде, пока не сгорела школа. Я не могла вынести мысли, что вы с Джонни меня покинете. Я прожила здесь всю свою жизнь, но мне хватает ума понять: без семьи старому человеку на острове не выдержать. – Ее слабый голос прервался, и зал притих. – Если бы вы уехали, мне пришлось бы перебраться на материк, а я хочу умереть здесь. Это заставило меня искать другие возможности.