Жизнь через сто лет - Григорий Данилевский

Данилевский Григорий Петрович

Жизнь через сто лет

Григорий ДАНИЛЕВСКИЙ

ЖИЗНЬ ЧЕРЕЗ СТО ЛЕТ

Еще никто не видел моего лица.

Древняя надпись на статуе Изиды.

Настоящий рассказ относится к нынешнему веку, а именно к 1868 году.

Некто Порошин, молодой человек лет двадцати пяти-шести, черноволосый, сухощавый, бледный и красивый, незадолго до времени, которого касается этот рассказ, кончил курс в Московском университете, где избег тогдашних волнений молодежи, вследствие особого склада своей природы. Все его помыслы, стремления и привязанности вращались в особом, заколдованном кругу, который можно бы назвать "идеальным", в обширном значении этого слова. Он читал философов, деистов, но рядом с ними и натуралистов, последних - для сравнения с первыми, Жадно пробегая в газетах известия о сверхъестественных явлениях, призраках, сомнамбулистах и медиумах, он сам, впрочем, не верил в практический сомнамбулизм и медиумизм, особенно в те его проявления, которые трактуются и публично показываются шарлатанами вроде Юма, Бредифа, Следа, братьев Эдди и других фокусников этого пошиба. Приехав в 1868 году в Париж, для поправления своего вообще расстроенного и слабого здоровья, Порошин посещал лекции разных ученых, но не пропускал и других диковинок, в том числе фантастических вечеров вроде сеансов Робер-Гудена и ему подобных, где показывались опыты так называемой высшей физики, явления спектров, ясновидения и прочие трансцендентальные затеи, где он наблюдал за тем, как ловкие, умные и вообще всегда весьма милые французские фокусники-шарлатаны морочат уличную, пресыщенную другими удовольствиями толпу. Однажды Порошин сидел в зале такого физика. На сцене была усыплена какая-то белокурая девица, читавшая запечатанные письма и диктовавшая рецепты больным из публики. Все шло хорошо, как по маслу. Щеголеватый профессор сомнамбулизма, во фраке, в белом галстуке и таких же перчатках, щебетал с кафедры перед спящею ясновидящей, сыпля именами новейших светил реальной философии и путая, по обычаю французов, Шопенгауэра с Гартманом и Штрауса с фейербахом. Становилось очень скучно. В зале была давка и духота. Лампы тускло освещали море голов. И в то время, когда Порошин уже хотел уезжать, одна из этих голов, в красной восточной феске, шевельнулась среди публики, и из ее уст послышался резкий голос: - Это шарлатанство, надувательство грубого вида! Все всполошились, оглянулись. Профессор смутился. - Грубый обман и ложь! - повторил громко человек с красивым смуглым и умным лицом.- Публика должна протестовать... - Кто вы? - спросил хозяин вечера. - Так не смущают зрителей! Если вы не верите в опыты ясновидения, зачем сюда пришли? Зачем платили деньги? Можете их получить обратно... - Шарлатанство! - твердил тот же восточный человек, очевидно армянин.- Я говорю не против сомнамбулизма, а против таких обманов, какие разыгрываются здесь... Вы усыпили свою соучастницу. Она не спит, а потому такая же обманщица, извините, как вы... Но я верю в ясновидение,- я его поклонник и занимаюсь им давно... В публике, смешанной с подставными, очевидно, наемными зрителями, поднялся невообразимый шум. Армянин в феске вскочил на стул, показал руками, что хочет говорить. - Но я верю в могучую, беспредельно-великую силу сомнамбулизма, - смело продолжал армянин ломаным французским языком, когда все затихло.- Я сам владею даром усыпления... И вот доказательство... - Вон его, за дверь! долой! - кричали подставные клакеры, с красными, вспотевшими лицами. - Пусть говорит, пусть делает опыт по-своему! - кричали другие из зрителей, толпясь к сцене. Сконфуженный, с измятым галстуком и распоротой в давке фалдой фрака, взъерошенный маг-профессор, cо своим помощником, возвратился на кафедру. Туда же дали пройти и человеку в феске. - Я хочу, желаю, требую, чтобы вы сами заснули! - сказал последний, обращая черные, повелительные и умные глаза к профессору.- Садитесь, вот так: сложите ваши руки и спите... слышите ли? спите, я приказываю!.. Профессор улыбнулся, поморщился, сел, окинул общество растерянным, недовольным взглядом; очевидно против воли закрыл глаза, зевнул... и, к удивлению всех, заснул. Армянин сложил на груди руки, поглядел так же повелительно на помощника профессора, шершавого, коротко остриженного и рыжего малого, очевидно из отставных военных, поднял руку, устремил к нему протянутые пальцы-помощник также заснул... Изумление публики было без границ. Все замерли, глядя на таинственную феску. - Заседание наше кончено! - сказал армянин, медленно и важно сходя со сцены.- Вы видели! вот сомнамбулизм! Поднялась давка и суета. Все хотели его видеть ближе, с ним говорить. Но таинственный незнакомец исчез в толпе, точно провалился сквозь пол.

"Не верится,- подумал Порошин, уходя из залы практической физики,- старые шутки на новый лад! Простодушные, легковерные французы не догадались, дали промах. Очевидно, и армянин был тем же наемным, подставным лицом... Маг-профессор заметил охлаждение к себе посетителей, ну, и придумал таким образом подогреть их внимание. Та же реклама, то же шарлатанство. Да притом и не особенно оригинально... Известна проделка американского журналиста, который, для поднятия подписки на свой журнал, стал печатать в других изданиях самые резкие, наглые на себя нападки от вымышленных лиц: одни печатно выставляли его мошенником и клятвопреступником, другие вором и убийцей, третьи развратником в колоссальных размерах. Он не скупился платить за такие дружеские рекламы, пока все не задумались - да видно же любопытный это и недюжинный человек, когда о нем все так кричат! - и стали раскупать его собственную газету". Прошло с этого вечера несколько месяцев. Порошин забыл о сомнамбулисте-профессоре и об армянине. Раз он шел с товарищем Чубаровым сквозь Луврский двор. Видит, Чубаров раскланялся с каким-то человеком в феске. Порошин узнал армянина. - Как, ты его знаешь? - спросил он Чубарова. - Еще бы не знать такой замечательной особы,- ответил с улыбкой Чубаров. - Мы с ним жили как-то на водах, в Германии. - Да чем же он знаменит? - Помилуй, он вызыватель духов, медиум и чуть не заклинатель змей... - Нет, вздор! ты шутишь,- возразил Порошин,- ты не такой, чтоб знался с вызывателями духов и заклинателями змей... Слушай, чему я был очевидцем.. Порошин передал рассказ о случае в зале профессора ясновидения. Чубаров задумался. - Ты ошибаешься, это не шарлатан и не мог быть в стачке с сомнамбулистами! - сказал он.- У этого армянина, черт бы его побрал, есть действительно кое-какие способы... Но я тебе, Порошин, о них не сообщу... - Почему? - Ты за последнее время что-то уж очень похудел, еще стал бледнее, и зрачки вон у тебя несколько расширены, и нервный ты такой... Тебе это опасно, я же испытал... - Полно, глупости! расскажи! - пристал Порошин к приятелю.- Не мучь меня; правда, какая бы она ни была, никогда меня не потревожит... Я добиваюсь истины; одна ложь, одни обманы мучат и раздражают меня... Расскажи, открой, в чем это дело? Ты верно знаешь и адрес армянина, у него бывал и здесь... Так после вод не встречаются... Он на тебя посмотрел очень сочувственно... Делать нечего, Чубаров зашел с Порошиным в кафе, на набережной Сены, и это ему сообщил. Оказалось, что армянин, адрес которого Чубаров здесь же передал приятелю, обладал секретом - переносить человека, во сне, через сто лет вперед. - И ты этому веришь? - спросил с болезненной улыбкой Порошин. - Еще бы,- нехотя ответил Чубаров, - как не верить, когда я сам, благодаря этому странному человеку, испытал такого рода путешествие... - И не раскаиваешься? - Пожалуй, с некоторой стороны, досадно и даже обидно... - Почему обидно? - Да потому, что не хотелось, а пришлось проснуться... Во сне было так хорошо... - Гм! и как он это делает? - Дает, представь, какие-то пилюли... - Что в рот, то спасибо? - раздражительно засмеявшись, спросил Порошин. Экие ловкие эти азиаты! Ну, можно ли так морочить людей? Да еще, пожалуй, и деньги берет? - Берет, друг мой, и большие... - Гм! - промычал Порошин.- Отсохни моя рука, если я ему дам хоть полушку за такой обидный обман. Чубаров, однако, был убежден, что Порошин не вытерпит, и боялся особенно за его здоровье, не очень-то подходящее для таких опытов. Так и случилось. Порошин в тот же день думал-думал, нанял фиакр и покатил по бульварам на площадь Трона, украшенную двумя колоннами, с бюстами старинных французских королей, где, по адресу Чубарова, жил таинственный армянин.