Тысячи ночей у открытого окна - Мэри Монро

Мэри Элис Монро

Тысячи ночей у открытого окна

Иногда сказки становятся былью.

Mary Alice Monroe

Second Star To The Right

Copyright © 2013 by Mary Alice Monroe, Ltd.

© Бологова В., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Пролог

Джек проснулся, когда свет коснулся его закрытых век. Это было как быстрая вспышка – сверкающая и острая, как стилет. А потом все закончилось. Он резко сел на кровати и начал тереть глаза, а в его ушах все звучал звон колокольчиков. Темно-серый сумрак пронзала желтая струя света, проникшая в комнату через открытое окно. Это просто свет от обычного лондонского уличного фонаря, понял он, стряхнув с себя сонное оцепенение. Он скользнул взглядом по знакомой мебели, скрывающейся в полумраке: комод с тремя выдвижными ящиками и торчащими из них носками, кресло с кожаной обивкой, погребенное под ворохом одежды, торшер, отбрасывающий косую тень. Вокруг царила тишина. Тишина и покой. Он потер шею, провел рукой по отросшей щетине, постепенно просыпаясь.

Опять эта напасть! Маленький сгусток света, не больше его кулака, вырывался из гардероба, метался по полу и стенам в беспорядочном хаотическом безумии и затем исчезал в двери. Джек полностью и окончательно проснулся, его сердце бешено стучало. Охота продолжалась! Отбросив одеяло, Джек выбрался из кровати, быстро прошел по скрипящим половицам и выглянул из двери, прислушиваясь к ночным звукам.

В конце холла на стенах кружился в диком сумасшедшем танце шарик света, изредка касаясь пола и подпрыгивая вверх. Затем он скакнул за угол и скрылся в кухне.

Джек осторожно прокрался к стойке в прихожей, отодвинул торчащие из нее зонтики и схватил большой сачок для бабочек. На этот раз он сделает все, чтобы поймать этот световой мячик, поклялся он себе, пробираясь вслед за скачущим объектом своей охоты на кухню.

Большая старая кухня со слегка отсвечивающими в лунном свете кухонной плитой и голубыми кафельными стенами была погружена в жутковатую, полную странных предчувствий и страхов тишину. Выставив вперед свое орудие, Джек просканировал взглядом пол, стены, мебель. Ни малейших признаков даже крошечных световых точек.

– Ну ладно, хватит! – крикнул он голосом, хрипловатым спросонья. – Кто тут есть?

В ответ – лишь звук шелестящих на ветру занавесок. Джек подошел к приоткрытому окну и, прищурившись, вгляделся во тьму за стеклом, но увидел лишь старый, заросший сад. Задняя дверь была закрыта, он проверил и убедился в том, что она была к тому же и заперта. Снаружи и откуда-то еще раздавался странный стук. Словно ветер хлопал деревянной калиткой или черепица с крыши сыпалась на землю. Прихватив из кабинета электрический фонарик, он распахнул заднюю дверь и вышел в сад, держа направление на звук.

Луч света от его фонарика, подобно змее, скользил по каменным стенам, исчезая и вновь выныривая на поверхность при встрече с трещинами и швами между камней. Джек двигался вдоль неровных каменных плит площадки, в центре которой стояла изящная бронзовая фигура мальчика, играющего на флейте. Тонкий слой пыли от обветшавших стен окутывал фигуру мальчика, словно бледный истлевший покров, чуть светящийся в лунном свете, придавая ему нереальный, призрачный вид. Когда луч фонарика осветил бронзовое лицо, под искажающей его черты пыльной маской Джек обнаружил дерзкую насмешливую улыбку и дразнящий, вызывающий взгляд.

Слева от Джека метнулась в небо тень. Он резко развернулся и успел заметить вспышку света на верхушке крыши. Там, на третьем этаже, было французское окно с маленьким карнизом, обрамленным изящными коваными перилами. Очень изящное окошко. И совершенно недоступное, решил он, оценивая возможность добраться до третьего этажа. Там никого не было и, как он мог судить, не существовало вообще никакого способа взобраться наверх. Так же, как и спуститься туда с крыши. Ничто не могло потревожить Безумную Венди, которая жила на верхнем этаже. Ей было девяносто с лишним лет, и этой милой старой леди необходим хороший сон. Так же, как, очевидно, и ему самому. Джек опустил руки и покачал головой, смеясь над своим разыгравшимся воображением. Здесь ничего и никого не было. Ни вторжения, ни световых шариков – просто взрослый человек в трусах с глупым лицом, в руках сачок для бабочек. Что бы его ни разбудило, сейчас здесь уже ничего странного не наблюдалось. И все же Безумная Венди – не единственная, кто видит нечто удивительное, летающее по ночам, подумал он.

Потушив фонарик, Джек прислонился к холодным камням возле своей двери и зевнул. Напряжение отпустило его. Расслабившись, он задрал голову и стал смотреть на звезды, которые полюбил еще с тех пор, как мальчиком в Небраске лежал на кукурузном поле, потягивая виноградный «Нихай». Он без труда отыскал ярко мерцающую Полярную звезду, созвездие Большой Медведицы. А затем его взгляд скользнул к Северной Короне[1].

Надо сказать, мысль о существовании НЛО или чего-нибудь в этом роде никогда не вызывала у Джека отторжения. Он всегда смотрел на небо в надежде найти что-то неизведанное, заглядывал в расщелины скал в поисках никому не ведомых ползучих чудовищ. И разве всю свою жизнь он не занимался тем же самым? И в свои тридцать шесть лет известный физик Джек Грэхем оставался все тем же любопытным мальчишкой, испытывающим восторг от новых открытий.

Но только не сегодня ночью, подумал он, пробегая пальцами по своим вьющимся волосам, и криво усмехнулся. Нет, сегодня таинственные огоньки скорее уж можно объяснить несвежим бифштексом, съеденным на ужин. Британец в такой ситуации подумал бы о глотке чая с перечной мятой, который мог бы исправить ситуацию, – они ведь полагают, что чашка чая может решить любые проблемы. Однако сегодня ночью он, пожалуй, обойдется стаканчиком виски. Джек оттолкнулся от стены и направился назад в дом, оставив сачок возле двери.

Но перед тем как запереть дверь, он почувствовал легкое дуновение воздуха и его уха коснулся тонкий, еле слышный звон. Его сердце замерло, он резко обернулся, чтобы бросить последний пытливый изучающий взгляд на ночное небо.

Просто на всякий случай – а вдруг ему на этот раз повезет?

Глава 1

Весенний ветерок трепал листки бумаги в руках Фэй О’Нил, застывшей на тротуаре и молча взиравшей на внушительного вида лондонский особняк. Рядом с ней, слева, громоздилась внушительная гора багажа, а справа сгорбились с недовольным и даже обиженным видом двое маленьких детей в дорожной одежде. Она сверилась с записями и, убедившись, что адрес верный, расправила плечи. Номер четырнадцать представлял собой трехэтажный узкий дом из красного кирпича в георгианском стиле – один из ряда таких же домов на улице. Чистенький, аккуратный, старый, но в хорошем состоянии, с широким крыльцом, украшенным веселенькими красными геранями в горшках. Благодаря высоким арочным окнам и широким гранитным ступеням создавалось ощущение, что дом словно улыбается и приветствует ее, приглашая войти. Фэй невольно улыбнулась и сжала плечи Мэдди и Тома, стараясь их подбодрить.

– А в этом доме что-то есть… мне кажется, мы будем здесь счастливы. А вы как думаете?

– Он старый и унылый, – отозвалась Мэдди, скривив лицо в недовольной гримасе. – Наш дом в Чикаго был гораздо лучше. Мне там больше нравилось.

Фэй прикрыла глаза и едва сдержала готовые вырваться слова. Ее восьмилетняя дочь была ярой противницей перелета через Атлантику и ничуть не смягчилась, ступив на землю по эту сторону океана. Фэй видела, как Мэдди надулась, поджав тонкие губы, как напряглись ее острые худые плечи, распознала вызов в светло-голубых глазах, сверкавших из-под густой светлой челки. Фэй медленно выдохнула, понимая, что дочка не собирается облегчить и без того сложную ситуацию.

– Он не так уж плох, – ответила она с нарочитой веселостью, стараясь не обращать внимания на облупленные и закрашенные оконные рамы и кое-как замазанные пятна ржавчины на черной чугунной ограде. Надо сказать, дом выглядел немного усталым от жизни. – Но ничего такого, что не могли бы исправить забота и уход. Как думаешь, Том?

Вместо ответа ее шестилетний сынишка спрятал лицо в складках ее юбки. Фэй устало вздохнула.

На высоком крыльце у двери стояла респектабельного вида пожилая дама в огромной шелковой шляпе цвета персика. Одной рукой она прижимала к груди большую черную сумку-клатч, а в другой держала папку с бумагами. Подтолкнув детей вперед, Фэй решительно нацепила на лицо улыбку и громко спросила:

– Миссис Ллойд?

– Добрый день, – унылым голосом произнесла пожилая дама, махнув рукой. Она тяжело спустилась по ступеням лестничного пролета и прошла вперед, все так же широко улыбаясь. – Вы, должно быть, миссис О’Нил. Рада с вами познакомиться. Как ваши дела? – воскликнула она, энергично протягивая руку.