Хроника отложенного взрыва - Феликс Меркулов

Феликс Геннадьевич Меркулов

Хроника отложенного взрыва

Пролог

Октябрьским вечером 2001 года, без четверти девять, в читальном зале газетного корпуса РГБ, бывшей Ленинки, звонок известил о конце рабочего дня. В зале было несколько человек.

— Прошу сдать подшивки. — Молодая библиотекарша окинула взглядом читальный зал.

Несколько бесцветных мужчин неопределенного возраста медленно засобирались. Веселые студенты тут же захлопнули талмуды и потащили их к выходу. Единственная читательница, вся в сером, нескладная, с красными буграми на лице, глубоко вздохнула. Лишь двое не обратили внимания на слова миловидной библиотекарши. И продолжали сидеть.

Один из них оторвал взгляд от газеты:

— Я чего-то не понимаю…

— Потом поговорим, — ответил второй в полувоенном камуфляже, выгодно подчеркивающем его массивную фигуру. Бритая голова. Если встретишь такого «читателя» в темном переулке, испугаешься не на шутку…

Другой — помельче. И, в отличие от товарища, был в штатском. Взгляд пристальный, изучающе вдумчивый, как у ученого, смотрящего на подопытную мышь.

Эти двое приходили сюда как на работу вот уже несколько дней. Брали подшивки старых газет: «Столичная молодежь», «Комсомольская правда», «Российские известия». Читали, что-то выписывали в блокноты.

— У вас очень много подшивок, — обратилась к ним библиотекарша. — Не задерживайтесь, пожалуйста.

— Сейчас сдадим, — спокойно ответил второй, не поднимая головы.

— Я встретил столько знакомых букв, что не могу оторваться, — с улыбкой объяснил бритоголовый. — Хотя зачем мне эти буквы, когда в ваших прекрасных глазах можно утонуть.

«Шутники тоже мне», — с неодобрением подумала девушка, выходя из читального зала.

Ради интереса она посмотрела в анкеты, которые заполняли эти двое, чтобы получить читательский билет. Бритоголового звали Яцек Михальский, место работы — охранная фирма «Кондор». «В таких фирмах работают одни бандиты», — отметила девушка. Второй — Георгий Гольцов — служит в Российском национальном бюро Интерпола.

Подшивки газет легли на полки, каждая на свое, отведенное ей временем место…

Сегодня в результате террористического акта в здании редакции газеты «Столичная молодежь» погиб известный журналист Дмитрий Сергеевич Белугин. В результате взрыва ранен еще один сотрудник редакции.

Президент России Б. Н. Ельцин был немедленно проинформирован о случившемся. Он возмущен участившимися случаями политического террора в отношении журналистов. Президентом дано указание министру внутренних дел взять расследование под строгий контроль…

То, что произошло вчера в нашей редакции, не укладывается в рамки человеческого сознания.

Некто позвонил нашему военному корреспонденту Дмитрию Белугину и предложил уникальные материалы, которые Дмитрий давно искал. Дмитрий забрал «дипломат» из камеры хранения Казанского вокзала и открыл его в редакции. Раздался взрыв…

В редакции пусто не бывает. И загадочный «некто» не мог не знать, к каким последствиям приведет взрыв в многолюдном отделе столичной газеты, где в основном работает молодежь. Но, видно, «уважают» нашу газету доблестные «служаки» в генеральских погонах из ФСК и МО. Ведь в последнее время Дмитрию неоднократно угрожали даже через ЦТ. Недаром профессия журналиста входит в разряд самых опасных. Генеральская демократия начеку!

Димы с нами нет, но испугать нас не удалось. И напрасно господа генералы надеются, что этим убийством они поставили крест на разоблачении своих махинаций. Наше оружие — правда!..

Корреспондент «Столичной молодежи» Дмитрий Белугин «залез в такие дебри, что удивительно, как он дожил до середины октября», — заявил Интерфаксу информированный источник в следственных органах МВД РФ, пожелавший остаться неизвестным. По словам источника, корреспондента «должны были убрать значительно раньше, учитывая темы, которыми он занимался.

…По данным источника, заслуживающего доверия, следы преступления ведут в воздушно-десантный полк, расквартированный в столичных Сокольниках.

Официальное обвинение в подготовке и участии в убийстве журналиста Дмитрия Белугина предъявлено арестованному полковнику ВДВ Павлу Заславскому, который, по словам того же источника, лично знаком с Павлом Ткачевым.

Когда после работы девушка вышла на темную улицу, продуваемую ледяным ветром, эти двое стояли под высокой заснеженной елью. А рядом на автостоянке — припорошенные снегом «шестерка» и джип «лендровер».

— Вас подвезти? — спросил бритоголовый, прервав разговор с товарищем.

Ее сердце вдруг сжалось от страха. Захотелось бежать. Неважно куда, только бы подальше.

— Нет-нет, — поспешно ответила она, прибавляя шаг.

— Да не бойтесь вы так! — добродушно воскликнул бритоголовый. — Мы хорошие парни. У нас и справка есть.

Впереди на тропинке появились трое мужчин. Они вывернули с рынка «Левобережный» и направились в сторону библиотеки. «Кавказцы или пьяные, — подумала девушка. — Нет, надо менять работу. Ходить здесь вечерами опасно».

— Вам куда? — спокойно спросил второй. Будто вопрос о том, что она едет с ними, уже решен.

Трое, что шли навстречу, еще меньше внушали доверия. «Этих я хоть в библиотеке видела…» — подумала девушка и решилась:

— Мне к любому метро. — Она оглянулась и остановилась.

— Тогда со мной. Я Яцек… Значит, договорились. До завтра, — быстро произнес Михальский, обращаясь к товарищу. — Помнишь? Ровно в девять. Не опаздывай.

— До завтра. — Мужчины обменялись рукопожатиями. Георгий кивнул девушке и пошел к «шестерке». Яцек открыл перед библиотекаршей дверцу джипа.

Машины разъехались.

— Вы уже неделю сидите у нас, — проговорила девушка — не из любопытства, а скорее из боязни ехать молча. — Что вы ищете в газетах?

— Убийцу, — ответил Яцек.

— Убийцу кого?

— Белугина. Журналиста.

— Того самого? — изумилась она. — Дмитрия Белугина?

— Да.

— Вы шутите?

— Нет.

Он сказал это так, что она поняла: все более чем серьезно.

— А что будет завтра в девять?

— Суд.

— Над кем?

— Над теми, кого обвиняют в убийстве Белугина…

Глава 1

— Встать, суд идет! — объявил секретарь.

— Прошу садиться, — разрешил занявший свое место судья, полковник юстиции в чуть мешковатом мундире.

Он снял очки с толстыми линзами, протер, опять надел. Устало обвел глазами зал, будто спрашивая: ну что там у вас?

Зал заседаний не внушал оптимизма — ободранные кресла, обшарпанные стены. И тоска, пропитавшая воздух.

— Обвиняемый Заславский Павел Андреевич, вы признаете себя виновным? — спросил судья.

— Нет, — ответил обвиняемый.

Гольцов и Михальский, сидевшие в зале, не шелохнулись: Заславский и не мог признать себя виновным. Не тот он человек, чтобы организовать убийство.

…В жизни у каждого есть наставник, определивший, зачастую того не ведая, если не главное, то одно из основных направлений в его судьбе. Это не обязательно учитель, он может быть соседом, сослуживцем или кем-нибудь еще. Для Гольцова и Михальского таким наставником стал Заславский.

Михальский познакомился с Заславским еще в Афганистане. Яцек после Высшей школы КГБ служил в разведывательном управлении 40-й армии. Капитан Заславский воевал в бригаде спецназа ГРУ. О нем уже тогда ходили легенды. Из училища его трижды отчисляли. Хотя тогда легче было попасть в отряд космонавтов, чем уйти из военного училища. Спустя годы он стал отличным командиром, каким мог стать только бывший курсант-оторва. В Афганистане Заславский был даже представлен к званию Героя. Высокое звание обещали тому, кто найдет новую по тем временам американскую ракету «стингер». Нашел Заславский. Но его кандидатуру зарубил замполит за организованную накануне коллективную пьянку.

— Обвиняемый Заславский, в материалах дела есть ваше признание. Как вы это объясните?

— Показания я дал под давлением следствия.

— Каким образом давили на вас? Били?

— Нет.

— Угрожали?

— Да.

— Чем?

— Обещали возбудить уголовное дело против моей семьи. К тому же мне самому требовалась срочная операция. Следователь не разрешал госпитализацию, пока я не написал признание.