Новейшая история России в политико-социологическом измерении - Сергей Кулешов

Безруков М. П., Кулешов С. В., Медушевский А. Н., Свириденко Ю. П

Новейшая история России в политико-социологическом измерении

Рецензенты:

Михайлов В.А.

доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой национальных, федеративных и международных отношений Российской Академии Государственной Службы при Президенте РФ

Тощенко Ж. Т.

доктор философских наук, профессор, член-корресппондент РАН, главный редактор журнала «Социологические исследования»

Введение

То, что история – это наука о прошлом человечества, очевидно, не будет оспаривать никто. По мере развития общества и его институтов возникало стремление осмыслить исторический процесс, исследовать общественный организм в его социокультурной многомерности. Происходила дифференциация знания о ведущих тенденциях социального бытия, совершенствовался инструментарий творческого анализа, в гуманитарных науках появлялись новые направления, отпочковывались исследовательские школы и учебные дисциплины.

Одной из таких дисциплин (субдисциплин) является политическая социология. Она призвана более предметно изучить те явления, которые в политической истории рассматриваются в широком социально-хронологическом контексте. Оперируя, как и историческая наука, конкретными фактами, политическая социология сосредотачивает в то же время преимущественное внимание на таких проблемах, как-то – соотношение общества и государства, правовые системы и политические институты, общественность и власть, психология социальных групп, их менталитет.

Эти темы издавна были предметом пристального внимания философов и историков. Особенно активно они разрабатывались в периоды динамичного развития общества, когда объективно возникал повышенный спрос на политические знания. Отнюдь не всегда и не везде люди, игравшие в политической практике ключевую роль, способны были адекватно оценить значимость и полезность знаний о закономерностях политических процессов. Нередко они предпочитали действовать посредством импровизаций, полагая, что политика требует скорее развитой интуиции, нежели профессионализма и научной фундированности. Однако победителями в политических схватках как правило оказывались те, кто смог всесторонне осмыслить политические реалии, глубоко освоить имеющийся политический опыт. Без этого политик, какими бы благородными мотивами он не руководствовался, какими бы высокими моральными качествами не отличался, постоянно будет рисковать погубить себя, равно как и движение, которое он возглавляет. Разумеется, профессионализм и хорошее знание политической жизни отнюдь не единственное слагаемое доминирования той или иной политической линии. Но при прочих равных условиях это слагаемое становится решающим.

С древнейших времен мыслители стремились аккумулировать и систематизировать опыт политического развития, выразить его в теоретических схемах и практических рекомендациях. Платон и Аристотель, Макиавелли и Гоббс, Руссо и Монтескье – все они прекрасно понимали, что без знаний о технологии государственного управления и политической борьбы оказываются нереалистичными проекты общественного переустройства, остаются нереализованными любые общественные идеалы. Поэтому всегда выдающиеся политические мыслители стремились перевести полученные ими теоретические результаты в плоскость практической политики, хотя не всегда эти намерения встречали отклик людей, стоящих у кормила государственной власти. Только в Новое и Новейшее время политическая наука начинает восприниматься и в сознании политической элиты, и в массовом общественном сознании как чрезвычайно важная вещь, имеющая несомненную практическую ценность. Это объясняется победой капитализма, политической эмансипацией третьего сословия, выходом на политическую арену рабочего класса, новых социальных групп, образованием крупных политических партий, переходом к практике всеобщего избирательного права. Лежащая в фундаменте индустриального общества экономическая конкуренция порождает острое политическое соперничество различных групп интересов по поводу распределения между ними государственной власти, ее устройства и отдельных ее мероприятий. Именно открытость политического процесса для легального и широкого участия самых разных социальных движений и инициатив определила массовый общественный спрос на политические исследования, которые с этого времени получают прочные институционные формы и солидную экономическую поддержку. В XX столетии политическая социология была на Западе одной из наиболее бурно развивающихся дисциплин. Она представлена ныне во всех сколько-нибудь значительных научных центрах, преподается практически во всех университетах. Издается огромное количество политологических журналов. Литература по соответствующим проблемам насчитывает тысячи и тысячи наименований. Оформились крупные политологические школы, выработаны эффективные методы исследования и развитый теоретический инструментарий.

В России до 1917 года и в советское время примерно до середины двадцатых годов политическая социология также получила определенное развитие. Но в дальнейшем в СССР картина была совершенно иной. Система, которую сегодня принято обозначать как тоталитарную, была в значительной степени несовместима с политикой как областью взаимодействия социальных групп и организаций в области функционирования и структуры государственной власти. Подавляющее большинство населения оказывалось фактически выведенным за рамки политического процесса. Если политическое взаимодействие и имело место, то протекало оно в скрытых формах, и никто из его участников не был заинтересован в «девуализации» этих форм, в серьезном научном исследовании реальных структур и механизмов власти, действительных каналов и способов давления на нее.

Сегодня в политику вовлекаются значительные массы населения, формируя тем самым широкий спрос на социологические и политологические знания. С другой стороны, более открытыми и доступными для научного анализа становятся механизмы подготовки и принятия политических решений. В этих изменившихся условиях исследования в области политической социологии оказываются столь же необходимыми, сколь и возможными.

Заметим, что в современных условиях, когда уже подготовлен ряд специальных работ, в том числе и учебного профиля, в области истории, философии, социологии, правоведения, политологии, продуктивно появление работ, выполненных «на стыке» общественных дисциплин, в которых предпринята попытка междисциплинарного синтеза гуманитарного знания.

Дело в том, что во всех обществоведческих курсах, в рамках определенного предмета изучается человек, точнее – человеческая деятельность в социально-преобразующих формах.

Человековедение – широкое интеллектуальное поле гуманитарных (и естественных) исследований. Игроки на этом поле могут быть одеты в форму различных специальностей и кафедр. Но объект познания у них общий. Так, философы осмысливают историческое бытие, размечают карту историко-концептуального познания, пытаются сформулировать социальные законы, ответить на вопросы о смысле развития цивилизаций, выработать систему ценностных оценок.

Все это невозможно без понимания природы самого человека как биосоциального феномена. Сегодня ясно, что социальная организация обусловлена этой природой. Известный российский философ Д. И. Дубровский справедливо утверждает, что под «природой человека» обычно имеют в виду комплекс устойчивых свойств социального индивида, инвариантных по отношению к различным историческим эпохам, этносам, общественным и государственным устройствам, что указывает на их детерминированность биологической организацией (т. е. генетическими факторами). Тогда понятен контекст, в котором «природа человека» соотносится с социальной организацией и социальным развитием. Крах многих политических конструкций, базировавшихся на социальных утопиях, обусловлен прежде всего их несоответствием человеческой природе.

Для адекватного «прочтения» социополитической партитуры исторического процесса необходимо выявление мотивов поступков людей, поведения разных социальных групп, особенно в моменты исторических разломов, смены эпох, смут, революций. Общественная психика в такие «минуты роковые» бывает перегрета, социальные беды при их умелом использовании политическими лидерами, манипулировании инстинктами толпы, в которую часто превращается социум, расставляют свои приоритеты. Поэтому здесь правомерно обращение к наработкам психологической науки. Ученые не должны полностью отдавать на откуп поэтам и писателям анализ и учет в социокультурных изысканиях таких экзистенциальных характеристик человеческого бытия, как страх, зависть, страсть, агрессивность и др. Часто – это не менее действенные мотивы человеческих поступков, чем, скажем, социально-экономические факторы.