Двойная наживка - Карл Хайасен

Карл Хайасен

Двойная наживка

1

Утром шестого января за два часа до рассвета человек по имени Роберт Клинч выкатился из кровати, протирая глаза, чтобы избавиться от сонливости. Он надел три пары носков, синюю фланелевую рубашку, оливковый костюм из грубой бумажной ткани, водонепроницаемые часы «Таймекс» и кепку цвета бургундского вина, с нашивкой на макушке. Нашивку украшала надпись: «Желеобразные черви Манна». Клинч побрел на кухню и приготовил себе кофе, яичницу из четырех яиц (с кетчупом) и четвертью фунта колбасы от Джимми Дина, а также два ломтика поджаренного хлеба из цельной пшеничной муки с виноградным джемом. За едой он слушал по радио сводку погоды: температура сорок один градус, влажность тридцать пять процентов, северо-восточный ветер силой семь миль в час. По словам метеорологов, густой туман окутывал шоссе между Харни и озером Джесап. Роберт Клинч любил вести машину в тумане, потому что это давало ему повод включить янтарные противотуманные фары на его новом грузовике «Блейзере». Противотуманные фары стоили 455 долларов, и его жена Кларисса, которая сейчас спала, всегда собачилась с ним из-за его расточительства. Клинч решил, что позже, когда вернется с озера домой, расскажет Клариссе, как эти фары спасли ему жизнь на шоссе 222, когда тупоголовый шофер грузовика с валенсианскими апельсинами выехал на центральную полосу и свернул в сторону только потому, что увидел противотуманные огни «Блейзера». Роберт Клинч не был уверен, что Кларисса клюнет на эту историю, как не был уверен и в том, что она будет потрясена тем фактом, что грузовик не врезался в него, не смял в молниеносную тысячную долю секунды дорогой «Блейзер», лоснящуюся блестящую лодку для ловли окуней и самого Роберта Клинча. Кларисса не утруждала себя размышлениями о хобби своего мужа. Роберт Клинч надел пару сапог «Гортекс» с мягкими подошвами и скользнул в ярко-красный спортивный жилет, покрытый эмблемами разных соревнований по рыбной ловле.

Одевшись, он направился в гараж, где держал лодку, и с гордостью воззрился на нее, лаская рукой глянцевый планшир. Это был «Рейнджер 390 V» длиной в девятнадцать с половиной футов с ярко-синими обивкой и дорожками, сделанными на заказ, и двойными резервуарами, в которых помещалось достаточно горючего, чтобы пройти весь путь до Окичоби и обратно.

На лодке был поставлен мотор «Меркьюри» в двести лошадиных сил, один из самых мощных, которые когда-либо производились. Однажды друг Бобби Клинча выжал из его лодки скорость в шестьдесят две мили в час. Правда, не было никакой причины мчаться так быстро, кроме одной – чертовски хотелось покрасоваться.

Роберт Клинч любил свою лодку больше всего на свете. Больше жены. Больше детишек. Больше подружки. Больше своего дважды заложенного дома. Даже больше самого большеротого окуня, за которым он охотился. Скользя на рассвете по озеру, Роберт Клинч часто испытывал такое чувство, будто он любил свою лодку больше самой жизни.

В это утро, а оно было особым, он решил ради форсу захватить и удочку. С подставки на стене он снял дешевое снаряжение для спиннинга – зачем рисковать хорошим? Пытаясь продеть восьмифунтовую одинарную нить через направляющие кольца удочки, Клинч заметил, что его руки дрожат. Он задумался – отчего: от кофе, из-за того, что нервничает или от того и другого вместе. Наконец он снарядил удочку и к концу лески привязал блесну из пластика в виде миноги. Он разыскал свой переносной фонарь «К-Бим», проверил его и положил в люк на носу лодки. Затем он прицепил трейлер к тыльной стороне «Блейзера».

Клинч завел грузовик и дал возможность мотору разогреться. Воздух в кабине был морозным, он видел, как дыхание паром выходит изо рта. Не спеша, включил печь на полную мощность, подумал, не выпить ли еще одну чашку кофе, но отказался от этой мысли: не хотелось проводить все утро, страдая от напора мочевого пузыря, к тому же было слишком холодно для того, чтобы постоянно расстегивать молнию и вывешивать свое украшение за борт лодки.

Он подумал также и о том, что надо было бы захватить ружье, но счел эту мысль глупой. Никто не брал на озеро оружие.

Роберт Клинч уже собирался выехать с подъездной дорожки, когда его осенила счастливая мысль – ему пришло в голову нечто, что смогло бы сделать более сносным его возвращение домой.

Он снова проскользнул в дом, написал записку Клариссе и положил ее на стол рядом с тостером: «Дорогая, буду дома к полудню. Может быть, мы сможем поехать к Сирсу и поискать занавеску для душа, как ты хотела. Любящий Бобби».

Роберт Клинч так и не вернулся. К середине дня его жена так рассердилась, что сама поехала к Сирсу и купила не только занавеску для душа, но и несколько штук электрических бигуди и розовый мохнатый коврик. К ужину она уже полиловела от злости и выбросила порцию кентуккийского цыпленка, предназначавшуюся для мужа, через забор соседскому Лабрадору. В полночь она позвонила в Валдосту своей матери, чтобы объявить ей о том, что упаковывает вещи, забирает детей и оставляет эту задницу Бобби навсегда.

На следующее утро, когда Кларисса прочесывала письменный стол мужа в поисках улик и наличных денег, позвонил шериф округа. У него были скверные новости.

Пилот сельскохозяйственного самолета-опылителя заметил на дальнем конце озера Джесап, известном как Енотово Болото, гладкое красно-фиолетовое пятно. Во время второго облета пилот разглядел сверкающий корпус лодки: она была перевернута и наполовину затоплена примерно в пятидесяти ярдах от берега. Поблизости плавало что-то большое и красное.

Кларисса Клинч спросила шерифа, были ли у этого большого и красного, плававшего в воде, светлые волосы, и шериф ответил, что их уже больше не было, потому что стая уток-крякв всю ночь клевала его. Кларисса спросила, были ли обнаружены какие-нибудь документы, и шериф ответил: нет. Бумажник Бобби, должно быть, выпал в момент катастрофы и упал в воду. Миссис Клинч поблагодарила шерифа, повесила трубку и немедленно позвонила в штаб-квартиру Виза Кард в Майами – сообщить о несчастье.

– Что вы знаете о рыбной ловле?

– Немного, – ответил Р. Дж. Декер. Собеседование находилось все еще на той стадии, когда Декеру полагалось быть спокойным, уравновешенным и молчаливым, а предполагаемый клиент оценивал, чего он, Декер, стоит. Декер знал, что по части физических статей не подкачает. Он обладал завидными данными игрока на линии: пять футов одиннадцать дюймов роста, вес – сто девяносто фунтов, грудь колесом, руки, как канаты. У него были вьющиеся темные волосы и проницательные карие глаза, в которых трудно было что-либо прочесть. В них часто плясали смешинки, но незнакомым Декер улыбался редко. По временам он мог быть очень внимательным слушателем или притворялся таковым. Декер не был ни застенчивым, ни особенно терпеливым, он находился в состоянии постоянной готовности к любым неожиданностям.

– Вы из тех, кто работает на воздухе? – спросил Деннис Голт.

Декер пожал плечами:

– Если вы хотите знать, могу ли я разжечь костер, то да, безусловно. Могу ли я убить буйвола голыми руками? Вероятно, нет.

Голт налил себе джина с тоником:

– Но я полагаю, вы можете действовать руками?

– Вы полагаете верно.

– Сила ни черта не значит, – сказал Голт. – Вы все-таки можете оказаться слабаком.

Декер вздохнул. Еще одна оплеуха. Голт спросил:

– Так о какого сорта рыбной ловли вам что-нибудь известно?

– О прибрежной. Ничего экзотического. Я имею в виду дельфина.

– Это пустяки, – Голт фыркнул. – Для туристов.

– О! – сказал Декер. – Так вы, должно быть, новый Зейн Грей?

Голт поднял глаза от своего джина и метнул проницательный взгляд.

– Меня не интересует ваше мнение, мистер.

Декеру случалось такое слышать и раньше. Хотя обращение «мистер» было еще не самым худшим. Деннис Голт сказал:

– Похоже, что вам хочется дать мне в зубы?

– Это было бы забавно.

– Не понимаю вас, – сказал Голт, помешивая свой джин. – Вам что не терпится, как следует, размахнуться?

– Зачем? – сказал Декер. – Каждый раз, когда мне хочется дать кому-нибудь по заднице, я отправляюсь прогуляться по Бульвару Бискейн и нахожу там то, что требуется.

Он догадался, что Голту понадобится пять-шесть секунд, чтобы найти остроумный ответ. В действительности потребовалось больше.

– Бьюсь об заклад, что вы никогда не встречали задницы вроде моей, – сказал он.

Декер посмотрел на ручные часы, вид у него был скучающий – его обычный прием.

Голт скорчил гримасу. На нем был пуловер в обтяжку, цвета пороха с синевой, и мешковатые полотняные брюки. Выглядел он лет на сорок, может быть, чуть старше. Он внимательно изучал Декера сквозь янтарные летные очки.

– Я вам не нравлюсь, так ведь?

– Я вас не знаю, мистер Голт.

– Вы знаете, что я богат, и знаете, что у меня есть проблемы. Этого достаточно.