Враг навсегда - Роза Ветрова

Враг навсегда

Роза Ветрова

ГЛАВА 1

Душа потрескалась как старое стекло,

Хрустальный звон…

И вырвется лишь тихий стон.

На тысячу осколков раскололась потускневшая мечта,

И в спину глубоко вонзается тяжелый меч врага.

ДИАНА

Застегнув все пуговицы на блузке и затянув потуже галстук, придирчиво оглядываю свое отображение в зеркале.

Опять вытянулась. В рукавах прошлогодняя блузка мала. Кисти торчат, на запястья ткань уже не натянуть. Вот же блин. Как будто мне и без этого насмешек в школе не хватало… Почему я ее не примерила заранее? Хотя бы вчера.

Плиссированная темно-бордовая юбка в клетку на раздавшиеся бедра налезла, но стала выглядеть существенно короче, потому что пришлось застегнуть молнию на талии, а не на косточках, как раньше.

Дурацкое тело. Мне скоро восемнадцать, а округляться стала только этим летом. И так неожиданно резко, что сама себя не узнаю. Раньше я была угловатой, тощей, как палка. Но меня все устраивало, мне было комфортно. Быстра, как ветер… А теперь… Блузка обтягивает на груди, пуговицы вот-вот разлетятся. В образовавшейся прорехе виден лифчик. Срамота. И из-за своих новых выпуклостей я даже чувствовать себя стала, как неповоротливая корова. Это так неудобно. Я же не смогу спокойно бежать, зная, что это все колыхается. Черт.

— Диииии, — доносится снизу голос матери. Услышав ее оклик, я недовольно выдыхаю. — Опоздаешь в школу. Водитель тебя уже ждет.

Водитель ждет.

Плеваться хочется от ее слов. Какая нелепость.

Еще полчаса, и меня снова начнут клевать стервятники. Одноклассники, то есть. Все они прекрасно знают всю мою ситуацию, и приехать с водителем — все равно что пройти с красной тряпкой по арене для корриды.

— Мам, я на автобусе.

Спустившись вниз, обхватываю рюкзак поудобнее, стараясь не смотреть на уткнувшегося в газету мистера Торнхилла. Мне вполне хватит его сыночка, который, наверняка, устроит для меня сегодня адский денек.

— Какой автобус? С ума сошла? Бегом завтракай. Чего ты копаешься? — мать, кажется, недовольна.

Скорее всего, опять повздорила со своим любовником. Брр, как же от них трясет.

— Не хочу.

Мне, и правда, сейчас кусок в горло не лез. Как представлю встречу с ненавистными одноклассниками. Лето и свобода кончились. Что они приготовят для меня в новом учебном году? Какие унижения я еще не пережила? У меня до сих пор мурашки по коже после прошлого окончания учебного года. Как они посмели сделать со мной такое? У меня остались незажившие шрамы… Как на теле, так и на сердце. Сволочи… Какие же они сволочи… Шайка малолетних преступников.

Хотя, в этом году уже почти всем восемнадцать стукнуло. Но это не решает проблемы. Эта горстка представителей золотой молодежи по-прежнему неприкосновенна. Они сами закон.

Ненавижу.

— Тогда езжай голодная, — мать теряет терпение. Ее черный шелковый халат разлетается за спиной, она даже не пытается прикрыть кружевной туалет на стройном теле. — Раз так хочется. И чтобы без глупостей. Что это на тебе?

Она только сейчас замечает, что блузка безбожно мала. Недовольно морщится.

— Я же предлагала тебе денег, почему не заказала новую форму?

— Эта еще нормальная, — буркнула я, не желая больше дискутировать с ней на эту тему.

Не хочу брать у нее деньги, потому что знаю, что они принадлежат Торнхиллам. У нее нет ни пенса. Торнхилл и так полностью оплатил мое обучение в самой элитной школе-пансионате Англии. И, честно скажу, я ему совсем не благодарна.

Он всего лишь удовлетворил прихоть своей любовницы, матери моей, то есть. Меня он терпеть не может, как и я его. С превеликим удовольствием я бы училась в самой замухранской школе. Вдали от всех истязателей. Вдали от НЕГО. Моего главного врага. Торнхилл младший виртуозно превращает каждый мой новый день в худший.

Но не могу все бросить. Не могу бросить ее. Вот эту женщину в черном шелковом халате. Хоть и сильно ненавижу. Да, ненавижу родную мать. Если бы не она и ее слепые амбиции, наполеоновские планы… Эх, все было бы по-другому.

— Ну чего ты уставилась на меня? — зыркнула на нее в ответ обозленным взглядом. Мать скривилась и отвернулась.

Чувствуя, как в спину неприятно жжет тяжелый взгляд мистера Торнхилла, я поспешила выйти из роскошного особняка. Покорно села в черный блестящий «Роллс Ройс». Иначе опоздаю, а наш директор строгий фанатик. Опять оглядела свой внешний вид.

Ужас. Лучше бы заработанные летом деньги потратила на новую форму. Спустила на очередные пластинки. Я обожала джаз, особенно на старом допотопном граммофоне. Но теперь еду в туфлях, что сильно жмут и трут ноги, и одежде, которая, увы, тоже не по размеру.

Ну, здравствуй, первое сентября.

— Тут остановите, — прошу шофера через час, едва вижу за углом кованные ворота.

Тот послушно кивает, глядя на меня с жалостью. Он видел больше остальных. Видел то, что вообще никому видеть не нужно было.

И многочисленные синяки, кровь из носа, и испорченные разбитыми яйцами волосы, испачканную в краске одежду, и так далее, и тому подобное. Я всегда оставляла у него запасной комплект одежды на заднем сиденье, а он его перепрятывал, чтобы больше никто из членов семьи не увидел. Домой на выходные я всегда возвращалась в приличном виде. Если особняк Торнхиллов можно назвать домом.

До ворот уже бегу, тяжело дыша. Носы туфель болезненно впиваются в большие пальцы. Осталось пару минут до начала линейки.

— Свали, Горилла, — меня довольно сильно пихнул в бок опаздывающий, как и я, одноклассник.

Оскар Янг. Местный шут и заводила. Одно его слово, и над тобой будет хохотать весь класс. Прозвище «Горилла» тоже он придумал. Из-за русской фамилии Горилина. Почему-то всем это показалось очень забавным, и прозвище с легкостью врослось в мою спину (Gorilla, Gorilina — фамилия героини созвучна с названием животного, — прим. автора).

Потирая свой бок и посылая в рыжего мудака тонну проклятий, спешно иду в сторону своего класса. По спине уже мурашки бегут от плохого предчувствия. Нет,