Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти - Игорь Атаманенко

Игорь Атаманенко

Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

Предисловие

Пресытившегося гурмана не соблазнить комплексным обедом из рабочей столовой, а просвещённого читателя — стандартным сюжетом об ухищрениях спецслужб.

Сегодня заповеди из секретных инструкций для сотрудников ВЧК-ОГПУ выглядят так же наивно, как брошюра «В помощь сельскому пионервожатому», а словосочетания «наружка-прослушка» и «агент-резидент» от чрезмерного употребления нашими малосведущими авторами милицейских и шпионских боевиков превратились в разношенные домашние тапочки, которые удобны и… незаметны.

Чтобы удовлетворить естественный голод просвещённых гурманов, приходится вновь и вновь обращаться к архивам секретных служб. И всякий раз — о чудо! — в изумлении открываешь для себя всё более пикантные «рецепты» приготовления блюд, которые спецслужбы готовили на своих «кухнях».

Полёт мысли разработчиков спецопераций вызывает восторг и восхищение, а оригинальность способов добывания стратегической информации поражает воображение…

Эксклюзив!

Советских лидеров во время пребывания в США с официальными визитами неизменно преследуют приступы необъяснимой болезни.

Комитет госбезопасности СССР выдвигает версию, что недуг провоцируют некие секретные эксперименты, проводимые американскими спецслужбами над нашими лидерами.

Гипотеза находит подтверждение.

Оказывается, американские спецслужбы вынудили советского учёного, выехавшего на Запад, «поделиться» уникальной методикой изучения психологии человека через исследование его… экскрементов!

Раскаяние за совершённую ошибку всю жизнь преследует эмигранта, он ежечасно ждёт возмездия. Но времена изменились, сталинские «эскадроны смерти» не рыщут более по миру в поисках предателей с целью их физического устранения.

Для встречи с учёным в Штаты направляется оперативный сотрудник. Встретившись с ним, учёный сообщает обо всех известных ему экспериментах, негласно проводимых американцами над советскими лидерами, и о причинах возникновения «болезни».

Новое — это давно забытое старое.

Секретные службы США с помощью советского учёного-эмигранта взяли на вооружение исследования, проводившиеся в 1940–1950-х годах в спецлабораториях НКВД, когда Сталин дал задание Лаврентию Берия составить психологический портрет своего контрагента Мао Цзэдуна, с которым вождю предстояло сесть за стол переговоров.

Задача не из лёгких. Это — всё равно что поставить диагноз перед сложнейшей операцией.

Но советские естествоиспытатели, привыкшие задирать юбки природе-матери, научились проникать в подноготную даже самых трудных пациентов — политических деятелей — через «чёрный ход»…

Часть первая. Загадка часовых поясов

Глава первая. Нормально, «Григорий», отлично, «Оскар Уайльд»!

12 апреля 1956 года необычно ранний телефонный звонок разбудил резидента КГБ в Англии Николая Борисовича Родина. Подняв трубку, генерал услышал условную фразу. Агент «Оскар Уайльд» вызывал своего оператора на экстренную встречу.

Офицер резидентуры, он же личный шофер, взял Родина на борт служебного «ягуара» у его дома на Холланд Парк и, сделав «проверочный круг почёта», высадил на Баркли-сквер.

Неспешной походкой столичного аристократа, проделывающего утренний променад, генерал двинулся вдоль книжных магазинов, то останавливаясь у витрин, то заходя внутрь якобы для ознакомления с новинками печатной продукции. Наконец он вошёл в самый известный в Лондоне букинистический магазин и затерялся среди стеллажей. Место, со всех точек зрения удобное для проведения моментальных конспиративных встреч с агентом: можно, не привлекая внимания, стоя по разные стороны книжной полки, переброситься парой фраз, понятных только посвященным, принять сообщение или в книге передать инструкции.

Взволнованный вид «Уайльда» свидетельствовал, что произошло нечто запредельное…

«Оскар Уайльд», в миру — Уильям Джон Кристофер Вассалл — родился в Англии, в семье священника. Окончив в 1941 году частную школу в Хэрроу, он некоторое время служил в банке, затем работал в Адмиралтействе — так в Англии именуется министерство военно-морских сил, откуда в 1954 году был направлен в посольство Великобритании в Москве. Несмотря на скромную должность, Вассалл имел неограниченный доступ к секретным документам всего военно-морского атташата.

В условиях холодной войны, боязни подвохов со стороны КГБ жизнь одинокого холостяка в Москве была такой же пресной, как и всех других иностранцев, пока он не попал в поле зрения Комитета госбезопасности.

Выйти на Вассалла сотрудникам английского отдела Второго главка, занимавшимся дипломатами, помог некто Феликс, советский гражданин, приставленный к посольству Великобритании в Москве Управлением по обслуживанию дипкорпуса и работавший на технической должности.

Выполняя наше задание по изучению вновь прибывших в посольство сотрудников, Феликс подружился с Вассаллом и тут же распознал в нём пассивного гомосексуалиста, ибо сам нередко разнообразил свой досуг порочными забавами с малолетними извращенцами.

Через некоторое время Феликс вывел англичанина в «свет», приобщил к изысканной кухне московских ресторанов «Арагви» и «Армения», познакомил со своим другом Натаном, активным гомосексуалистом.

С Натаном жизнь Джона приобрела особую пикантность, которой ему так не хватало всё время пребывания в чужой стране.

Друзья шиковали в ресторанах, гуляли на квартирах у заматеревших «голубых», где менялись партнёрами так же легко, как опорожняли ящики шампанского — всё было оплачено и освящено высшим руководством советской контрразведки, более того, всё снималось кино- и фотокамерами.

Вокруг медоносного цветка вился рой ненасытных шмелей — секретных помощников КГБ, наполняя соты — файлы ведомства информацией, которую предполагалось использовать в час «Ч», когда будет отыгран первый акт. И час пробил, но…

Совершенно непредвиденное противодействие привлечению иностранца к негласному сотрудничеству руководство английского отдела Второго главка (контрразведка Союза) встретило в лице новоиспечённого главы КГБ при Совете министров СССР, генерал-полковника Серова…

Иван Александрович Серов своё восхождение на властный олимп начал в 1939 году, когда он, бездарный майор — выпускник Военной академии имени М. В. Фрунзе, понравился Лаврентию Берия. Симпатии сильных мира сего имеют, как правило, материальное выражение: вскоре Серов — генерал-майор и заместитель начальника Московской рабоче-крестьянской милиции, через пару недель — её начальник, а через шесть месяцев министр внутренних дел Украины и по совместительству заместитель наркома НКВД. Тогда же, в 1939-м, на Украине судьба свела его с Хрущёвым, где тот возглавлял республиканский ЦК.

Но, как известно, у каждого (даже везунчика!) «свой скелет в шкафу». У Серова — изъян в родословной: отец в 1905–1917 гг. служил в полицейской страже Вологодской тюрьмы. После революции Александр Серов, опасаясь мести со стороны бывших своих подопечных, скрылся в неизвестном направлении, его сын, чтобы сделать карьеру, утаил от партии прошлое отца, истязателя революционеров-большевиков…

Хрущёв об этих дефектах в биографии Серова знал, но помалкивал, имея на восходящую звезду на энкавэдэшном небосклоне свои виды. Ну хотя бы для борьбы с друзьями-соперниками, мешавшими установлению его, Никиты, единоличной власти в стране. А Иван Александрович за это молчание верноподданно служил своему благодетелю. Да так, что, будучи в 1954 году назначен с подачи Хрущёва председателем КГБ при СМ СССР, в течение трех месяцев, предшествовавших XX съезду, вывозил с Украины в Москву для уничтожения материалы с грифом «сов. секретно». Документы с одной по сути резолюцией: «Ликвидировать как врага народа», или «Уничтожить как гидру контрреволюции», или просто «Расстрелять!». А подпись одна — Н. Хрущёв…

Один из первых циркуляров Серова категорически запрещал привлекать женщин для оперативной работы в КГБ. Их разрешалось использовать в качестве приманки и лишь иногда для вербовки других женщин. Но не более того.

Можно представить, каково было его предубеждение против «голубых», если даже женщин он рассматривал как ущербную материю!

Генерал буквально впадал в истерику при одном упоминании о гомосексуалистах, которых в те времена называли не так романтично, как сегодня.

Самый веский аргумент сановного держиморды звучал так: «Мне только пидоров не хватает в моём ведомстве!»