Ничья. Получившая имя (СИ) - Романовская Ольга

Романовская Ольга

Ничья 2 . Получившая имя

Глава 1

Укутавшись в покрывало, пыталась скрыть под ним обуревавшее меня волнение.

С тревогой наблюдала за воротами рыночного гарема. Чуть поодаль ждали носилки для новоиспеченной наложницы Храма наслаждений, той, которую я встречала. Вся пикантность ситуации заключалась в том, что под ее видом Тебо обещал вывести моего бывшего хозяина, Адриана Безарта, маркиза Джака. И бывшего – снова – советника императора.

Бывший. Бывшая. Это слово преследовало меня повсюду. Почти все в моей жизни бывшее. Словно сон – дочь портного, ненавидевшая возиться с розами в саду тети Нэт. Девушка, которую в качестве платы за проигранную войну, забрала во Фрегию сборщица. Бывшая воспитанница почти бывшего – Тебо долго на старом месте не задержится, у него иные интересы – помощника жреца Храма наслаждения, где царил узаконенный разврат. Мне повезло, я не потеряла девственность с помощью ритуального фаллоса, не досталась сладострастному жрецу, а попала сюда, на Рынок наслаждений. Здесь меня продали, выставив напоказ, обнаженную, беззащитную. А после… После из фаворитки советника императора я превратилась в пособницу лорда, которого собирались казнить по навету кузена. Зато теперь я свободна – Адриан еще до бегства подписал вольную. Он не принуждал рисковать, наоборот, всячески отговаривал, но бросить его одного против стаи шакалов малодушно. Кузен Адриана, Альбус Санс, виконт Рос, должен если не взойти на плаху, то хотя бы очутиться в тюрьме. Увы, пока он наслаждался должностью двоюродного брата, которого подставил.

Однако что-то долго нет Тебо! Помощник жреца обещал быстро уладить дело. Неужели не получилось, и мнимую рабыню выставят на аукцион? Тогда это конец!

Хозяин – свободный человек, мы всего лишь договорились с подельником Тебо по контрабанде (парочка успешно торговала будущими наложницами в обход храма), что тот записал его своим товаром. Однако правила требовали, чтобы все, без исключения девушки отправлялись на торги: кто в павильоны, где собиралась богатая родовитая публика, кто в сад, где находили хозяев рабыни второго сорта.

Следовало пойти вместе с Тебо, чтобы не мучиться неизвестностью, но мое лицо примелькалось на рынке, помощник жреца посоветовал лишний раз не светиться. И то верно, я изображала служанку Афрона, того самого купца, который якобы привез Адриана. Странно, если та же женщина станет крутиться подле Тебо. Для всех я сборщица – одна из бывших высших или средних наложниц Храма наслаждений, которая привозит из покоренных империей стран новых девственниц на потеху фрегийцам.

Второй раз я примеряла алый шелк – впервые пришлось облачиться в него, когда Тебо тайно вывозил из храма. Ткань оборачивалась вокруг обнаженного тела, маня, соблазняя. Теперь я это умела, улыбкой, движением рук, походкой не уступала женщинам, которых ненавидела. Помнится, некогда появившаяся на нашей улице сборщица меня очаровала. Тогда я понятия не имела, чем занималась та блистательная красавица.

Может, войти? Останавливал лишь приказ Тебо. Я не для того расплатилась собственным телом, чтобы по глупости все испортить.

О, Афрон и Тебо не остались в накладе! Один получил золото, второй – шесть ночей пользовал меня в свое удовольствие. Помощник жреца не давал передохнуть, не признавал запретов, я удовлетворила его сполна. Следовало бы до конца уподобиться сборщице. Зачем стыдливо натягивать трусики, когда ты десятки раз занималась любовью без желания, скакала, лизала, прогибалась по щелчку пальцев?

Красный шелк струился по ветру – символ моего порока. Некоторые вещи забыть невозможно, они оставляют след в душе.

Но вот отворились ворота, и показался Тебо. За ним семенила высокая наложница. Крепкая веревка связывала ее с новым хозяином, стражники по бокам лишали шансов на побег.

Вынырнув из пучины грустных воспоминаний, невольно улыбнулась. Адриан окончательно вжился в роль, перенял некоторые женские привычки. Даже я сначала приняла его за представительницу слабого пола. За время жизни в местном гареме, в отдельной комнате, разумеется, он научился сносно ходить на каблуках. Право, не знаю, где Афрон раздобыл сандалии такого размера? Каблучок у них небольшой, но требовал определенной сноровки.

Откуда только грация взялась? Уж не был ли Адриан в прошлой жизни женщиной?

Сделала знак носильщикам – обычно девушки перемещались по территории рынка пешком, но тут решили не рисковать – и направилась навстречу скромной процессии. Перехватив мой взгляд, Тебо ободряюще кивнул. Выходит, «сделка» заключена, опасаться нечего. За Афрона я не боялась, он в доле, зато с представителями рынка могли возникнуть проблемы.

Не слишком изящно мнимая рабыня нырнула в крытые носилки. Я устроилась рядом и махнула рукой: трогайте! Солдаты вышагивали позади, поэтому откровенных разговоров не заводила. Намотанная на руку веревка – Тебо передал ее мне – вспотела. Окончательно выдохну я только на корабле, когда мы отчалим. Тогда император до нас не доберется – все благодаря особому местоположению Рынка наслаждений. От прочей Фрегии его отделяла горная гряда, единственное средство сообщения – туннель.

– Тебе идет красный, – чуть слышно шепнул Адриан.

Это были едва ли не его первые после приезда сюда: мы умудрились поссориться. Вернее, хозяин обиделся на сказанную на эмоциях правду. Сам виноват, ограничился бы коротким: «Мне очень жаль». Речь шла о моем падении. Не следовало ему говорить, но, так получилось, между нами не осталось секретов.

Промолчала, вперив взгляд в сложенные на коленях руки.

– Пора заключить перемирие.

Хозяина близость солдат не смущала. Он наклонился ко мне, почти к самому уху, и продолжил:

– Ты была не права.

Фыркнула. Вот как? То есть мне следовало поверить в патетичную речь о чести? Между нами пропасть, ни один дворянин не стал бы винить себя в бедах бывшей наложницы. Да и не он толкнул меня в постель Тебо, я сама согласилась на поставленные условия.

– В таком случае можешь остаться. Если тебе не хочется…

– Бросьте! Я обещала помочь и пойду до конца.

Носилки резко дернулись и остановились. Выглянув, убедилась: мы на пристани.

Паланкин осторожно опустили на доски. Первой шагнула на настил и протянула носильщикам мелкую монету.

– Всегда рады помочь, госпожа.

Они дружно расплылись в улыбке, не скрывая интереса к моей особе. Алая ткань действовала на мужчин магически, каждый хотел ее сдернуть.

Подражая настоящей сборщице, одновременно подарила надежду и дала понять, что ночи со мной ребятам не видать. После решительно взяла под локоток мнимую рабыню и, прикрывая от солдат, повела к трапу «Каракатицы». Оборачиваться, смотреть на Рынок наслаждения не стала. Меня с ним ничего не связывало, ни плохое, ни хорошее.

– Быстрей, быстрей! – торопил Тебо. Он уже забрался на борт и стоял рядом со сходнями.

Как и полагалось в таких случаях, помощник жреца протянул руку сначала Адриану, затем мне – для всех мы две женщины.

С колотящимся сердцем вцепилась в балюстраду кормы, наблюдая за тем, как матросы сноровисто готовят «Каракатицу» к отплытию. Не остановят ли в последнюю минуту, не помешают ли? Не зря же нервничал Тебо! Я его понимала. Адриан Безарт – слишком опасный попутчик. Сам виновник переполоха скрылся в каюте: переодевался, смывал макияж. Когда мы выйдем в море, надобность в маскараде отпадет.

Пока, вроде, спокойно. Покачиваются на якорях другие суда, на которых прибыли на торги невольницы. На пирсе не протолкнуться. Тут и живой товар, связанный одной веревкой, гуськом семенящий за торговцем, и тюки с мукой, и бочки с вином. Потенциальным покупателям ни в чем нет отказа, они вкусно едят и пьют, услаждают взор танцовщицами, щедро одаривают понравившихся наложниц.

Но вот отдали швартовы, и «Каракатица» медленно, слишком медленно для меня начала отдаляться от берега. Не заметила, как рядом оказался Тебо. Стояла и смотрела, как тают вдали, окончательно становятся прошлым скучающие солдаты, как уменьшаются в размерах, превращаются в размытые силуэты контуры стен, дворцов и садов, составляющих Рынок наслаждения. Если бы могла, переименовала его в Рынок скорби.