Что случилось после того как Нора оставила мужа, или Столпы общества - Эльфрида Елинек

Что случилось после того как Нора оставила мужа, или Столпы общества

Действие пьесы происходит в 1920-е годы. Детали костюмов, однако, могут указывать на присутствующие в пьесе «прыжки во времени»: прежде всего, в будущее.

Нору обязательно должна играть актриса, способная выполнять акробатические номера и умеющая танцевать. При этом неважно, выглядит ли исполнение гимнастических эпизодов «профессионально». Нора вполне может казаться немного неловкой.

Ева должна производить впечатление отчаявшейся и циничной женщины.

Действующие лица:

Нора Хельмер

Директор по персоналу

Работницы

Ева

Десятник

Секретарша

Консул

Вейганг

Господин

Секретарь

Министр

Анна-Мария

Торвальд Хельмер

Фрау Линда

Крогстад

1

Кабинет директора по персоналу. Директор сидит за письменным столом, Нора кокетливо крутится рядом, касается окружающих предметов, — то присаживается ненадолго, то вдруг вскакивает и кружит по комнате. Подобная игривость выглядит странно, так как одежда на ней довольно потрепанная.

Нора. Я не из тех женщин, которых оставляют мужья. Я сама оставила мужа, а такое случается гораздо реже. Я — Нора из одноименной пьесы Ибсена. В настоящий момент я спасаюсь из запутанной душевной ситуации бегством в профессию.

Директор. На моем примере вы можете убедиться, что профессия — это не спасение, а дело всей жизни.

Нора. Но я пока не готова пожертвовать жизнью! Я стремлюсь к личной реализации.

Директор. Вы умеете выполнять какую-либо работу?

Нора. У меня есть навыки ухода за старыми, немощными, слабоумными, больными и детьми.

Директор. Но у нас здесь нет старых, немощных, слабоумных, больных и детей. В нашем распоряжении станки. Работая за станком, человек должен сначала превратиться в ничто, и только после этого он снова сможет стать чем-то. Правда, я с самого начала выбрал более сложный путь карьерного роста.

Нора. Я хочу избавиться от имиджа сиделки, это я твердо вбила себе в голову. Как выделяется эта прелестная штора на фоне мрачных, казенных стен! Только сейчас, освободившись из пут брака, я начинаю понимать, что даже неодушевленные предметы имеют душу.

Директор. Работодатели и доверенные лица должны защищать свободное развитие личности занятого на предприятии работника и способствовать этому. У вас есть документы об образовании?

Нора. Мой муж точно выдал бы мне свидетельство хорошей хозяйки и матери, но в последнюю секунду я это свидетельство прохлопала.

Директор. Нам необходимы рекомендации третьих лиц. Может быть, вы знакомы еще с кем-нибудь?

Нора. Нет. Мой муж хотел, чтобы я вела хозяйство и не общалась с кем попало, потому что женщина не должна смотреть по сторонам, ей можно заглядывать только себе в душу или взирать снизу вверх на мужа.

Директор. Официально ваш муж не являлся начальником, как я, например.

Нора. Нет, он был начальником! В банке. Я вам дам совет: не позволяйте работе ожесточить вас, как это произошло с моим мужем.

Директор. Одиночество там, на вершине, всегда ожесточает. Почему вы сбежали?

Нора. Я хотела на рабочем месте пройти путь развития от объекта к субъекту. Возможно, в моем лице дополнительный луч света озарит мрачный фабричный цех.

Директор. В наших помещениях светло, и они хорошо проветриваются.

Нора. Я хочу поднять на новую высоту человеческое достоинство и неотъемлемое право личности на свободное развитие.

Директор. Поднимать вы вообще ничего не сможете, поскольку ваши руки будут заняты более важным делом.

Нора. Главное — я стану человеком.

Директор. Мы задействуем исключительно людей; кого-то из них можно так назвать с большим правом, кого-то с меньшим.

Нора. Я должна была покинуть свой дом, чтобы стать человеком.

Директор. Многие из наших сотрудников женского пола с удовольствием отправились бы за сотни километров, чтобы найти себе дом. Зачем вам понадобилась чужая обстановка?

Нора. Потому что свою я изучила прекрасно.

Директор. Вы умеете печатать на машинке?

Нора. Я могу выполнять работу секретаря, вышивать, вязать, шить.

Директор. На кого вы работали? Название фирмы, адрес, номер телефона.

Нора. Частным образом.

Директор. Частная работа не равнозначна работе в обществе. Когда вы начнете работать в обществе, вы сможете избавиться от своего положения объекта.

Нора. Я думаю, что особенно подхожу для необычных заданий. Обычное я всегда презирала.

Директор. Почему вы думаете, что созданы для необычного?

Нора. Потому что я женщина, внутри которой происходят сложные биологические процессы.

Директор. И какова же ваша квалификация в той области, которую вы называете необычной?

Нора. По своей сути я очень ласковая и художественно одаренная.

Директор. Тогда вам следует снова вступить в брак.

Нора. Я — ласковая бунтарка, я не простая личность, а многогранная.

Директор. Тогда вам не следует снова вступать в брак.

Нора. Я пытаюсь найти себя.

Директор. Работая на фабрике, каждый раньше или позже находит себя, один здесь, другой там. К счастью, мне не нужно работать на фабрике.

Нора. Я боюсь, при работе за станком мой мозг вряд ли будет по-настоящему востребован, мне трудно с этим смириться.

Директор. Ваш мозг нам не нужен.

Нора. В моем браке ему не находилось применения, и я, собственно, рассчитывала, что теперь…

Директор (перебивает). У вас здоровые легкие и глаза? Есть ли у вас больные зубы? Боитесь ли вы сквозняков?

Нора. Нет. Я следила за своим телом.

Директор. Тогда вы прямо сейчас можете приступать к работе. Есть ли у вас другие навыки, о которых вы забыли упомянуть?

Нора. Я уже много дней ничего не ела.

Директор. Как необычно!

Нора. Сначала я займусь чем-нибудь обычным, но только на время, до тех пор, пока не примусь за необычное.

2

Фабричный цех. Ева, Нора и другие Работницы за работой.

Работница. У тебя есть дети?

Нора. Да. И в моей крови тоска по ним. Кровь во мне тоскует. Но мой рассудок говорит: «Нет», потому что важнее всего — я сама, даже важнее детей.

Работница. Работа над человеком или, например, работа на текстильной фабрике у нас, женщин, в крови. Мы лишь должны дать этой крови выход.

Ева. Кстати, здесь малокровие — излюбленное профзаболевание.

Работница. Когда на протяжении восьми лет проделываешь один и тот же путь на работу и обратно, знаешь почти всех в лицо. Иногда по дороге я прислушиваюсь к разговорам и радуюсь, что наряду с несущественными вещами речь заходит и о союзе, и об интересах рабочего класса.

Работница. Двадцать минут спустя я вхожу в ворота и снимаю с крючка контрольный жетон — мое второе, принадлежащее предпринимателю, «я».

Работница. В половине седьмого начинается работа за станком, моя трудовая деятельность.

Ева. В семь я прекращаю существовать, теперь я — Ничто.

Работница. Во время работы мы уносимся мыслями к мужьям и детям, к нашей истинной доле.

Ева. Станок — это ложная доля.

Нора. Тогда следует оставить все это и отправиться на поиски своего истинного предназначения, которое, быть может, лежит в совсем иной области. Например, я отважилась на этот шаг.

Ева. Может быть, мое предназначение — вазопись или обрядовые танцы в индийском храме. Откуда мне знать?