Скажи сама... - Би Джеймс

ПРОЛОГ

Времена и нравы менялись, зло становилось все изощренней. Вынужденный признать, что в борьбе с ним нужны какие-то новые методы, президент Соединенных Штатов Америки вызвал Саймона Маккинзи, командира так называемого "Черного дозора", секретного подразделения для борьбы с международным терроризмом. Тогда и было решено создать для самых острых случаев суперсекретную и суперпрофессиональную группу, состав которой был бы известен только самому Саймону. Он по всему миру выискивал таких мужчин и женщин, которые готовы были в любой момент по первому зову командира ринуться в самую рискованную и опасную переделю"'. В большинстве своем это были люди, прошедшие суровые испытания, доходившие в жизни до последней грани отчаяния, но сумевшие его победить, закалиться в борьбе с судьбой, обрести бесстрашие и умение не спасовать ни перед чем. Холодные головы, стальные руки, зоркий глаз. Никто точно не знал, кто они и сколько их. Ходили только какие-то неясные слухи. Для тех, кого несчастье заставляло обращаться за помощью к Саймону, кому требовались их страшные, тайные услуги, они были просто агентами этой организации. Но посвященные называли их "Избранными" или "Ястребами Саймона".

Глава 1

В одиноком горном, оборудованном по-спартански убежище зазвонил телефон... Такое здесь случалось не часто. Повернувшись от огня, Саймон Маккинзи тяжелыми шагами направился к надрывающемуся аппарату и не спеша поднял трубку.

- Да? - Называть себя или приветствовать звонившего необходимости не было. Этим номером пользовались лишь посвященные и только в самом крайнем случае. - Уже слышал и ждал звонка. А другого способа нет? - Слова звучали отрывисто, горько. Минуту он молча слушал, поглаживая свободной рукой жесткие седые волосы, затем кивнул. - Понимаю. Хорошо, согласен. Нужный человек через час будет в пути. - Снова воцарилось напряженное молчание. На том конце провода еще что-то говорили, но Саймон уже слушал только из вежливости. - Через час, - повторил он наконец. - Обещаю... Как Джордана? - спросил он и, теперь уже внимательно выслушав ответ, добавил:

- Если что, я здесь.

Положив трубку и усевшись на край письменного стола, мужчина опустил голову и глубоко задумался. Перед его глазами предстали прелестная женщина и ее забавная, маленькая, так любимая всеми дочка.

Джордана, о которой спрашивал Саймон, была обожаемой женой его давнего друга и соратника, Патрика Маккаллума, хитроумного, безудержно смелого огненно-рыжего шотландца, неистового в любви и бою, создавшего одну из самых мощных экономических империй в мире. Но пришел черный день, и этот человек, для которого, казалось, не существовало преград, стал беспомощен, как ребенок. Жена, которую он любил больше всего на свете, была при смерти после тяжелых травм, маленькая дочь похищена.

Но надежда все же оставалась. Даже из этого положения должен быть выход. Они найдут его.

Саймон Маккинзи тряхнул седой головой, гоня прочь скорбь и растерянность. Из согнувшегося под гнетом боли и гнева человека он снова превратился в подтянутого командира самого удивительного в мире отряда, самого таинственного и опасного - "Черного дозора".

- Держись, Шотландец, - мрачно пробормотал он, снова взявшись за телефон. - Мы идем на помощь.

Где-то в Вирджинии, на берегу залива, зазвонил телефон.

Тихий мягкий голос, поприветствовав звонившего, осведомился о его здоровье и погоде в горах. Даже не удосужившись ответить на заданные из вежливости вопросы, Саймон сразу перешел к делу. Операция началась.

Глава 2

Казалось, по темному коридору бесшумно крадется большая черная пантера.

Больница закрылась уже несколько часов назад, и тишину пустынных, тускло освещенных коридоров лишь изредка нарушали приглушенные голоса и осторожные, быстрые шаги. Близилась полночь. Этот красивый, похожий на грациозное дикое животное мужчина вполне мог быть врачом, спешащим на последний обход, но одного взгляда в его поразительно зеленые глаза было достаточно, чтобы понять, что это не так. Дежурная сестра хотела было остановить его, но неприкрытые боль и отчаянье взгляда в сочетании - с выражением дикой ярости на его на редкость красивом лице приковали ее к месту и лишили дара речи. Удивительное видение промелькнуло так быстро, что на какой-то момент ей показалось, что это был сон.

Нет, она не будет тревожить охрану, да и что могут сделать простые смертные с вышедшей на охоту пантерой?

В отдалении тихо скрипнула дверь, и, напрягшись, сестра услышала, как низкий, так похожий на звериный рык голос тихо позвал:

- Патрик.

Массивная фигура Шотландца неуклюже дернулась. Было видно, что человек еле держится на ногах от усталости и горя. Он не смыкал глаз уже двое суток.

- Рейф?

- Да.

Еще утром Рейф Кортни был не просто в другой стране, а на другом континенте, но призыв командира заставил его бросить дела и кинуться на помощь. Патрик был не просто лучшим другом, он был членом его семьи. Семьи, которую на всю оставшуюся жизнь он сам себе выбрал.

Мужчины обнялись. Рейф Кортни и Патрик Маккаллум отличались друг от друга, как солнце и луна, и в то же время были на удивление похожи. Это были люди, слепленные из одного теста. Быстрые, сильные, страстные. Каждый из них был личностью, неповторимой индивидуальностью. Из этого сходства и дополняющих друг друга различий выросло нечто большее, чем простая мужская дружба. Полное, непоколебимое доверие. Любовь братьев, уходящая корнями в отрочество, когда они, круглые сироты, попали в закрытую привилегированную школу, и еще более окрепшая в зрелости. Единству и братству они были обязаны тем, что со временем смогли создать мощнейшую деловую империю, известную во всем мире.

Патрик, при его бешеном темпераменте в сочетании с удивительной практической хваткой, был мозгом и сердцем "Маккаллум интернэшнл", Рейф, со своей непревзойденной интуицией и деловым чутьем, был ее душой.

Сколько они себя помнили, они всегда были готовы помочь друг другу, вместе решить любую проблему, выбраться из самой сложной ситуации. Они помогут друг другу и теперь, сколь бы невозможным это ни казалось со стороны.

Рейф не нуждался в словах, чтобы, глядя в глаза друга, понять, как тот измучен тревогой за свою семью. Было нестерпимо смотреть на этого раздавленного свалившейся на него бедой Голиафа. Но с этого момента в борьбе за жизнь близких Патрик больше не одинок.