Скажи сама... - Би Джеймс

И, конечно, Дэвиду.

Но сейчас она не позволит себе думать о нем. Мысли о Дэвиде приведут ее к поражению.

- Я не должна промахнуться, - страстно прошептала она. - Не должна. Господи, только не это!

Жеребец под ней неожиданно заржал и беспокойно дернулся. Она тут же натянула поводья.

- Знаю, ты очень устал, дружок, постарайся еще немного, а потом тебя ждут несколько замечательных дней отдыха. - Черный Джек снова заржал и замотал головой. - Извини, милый, я не смогу взять тебя с собой, - нежно потрепав его по гриве, продолжала она. - Ты полагаешь, что ты горный козел; ты даже лучше, но, к сожалению, твой путь окончится возле пещеры.

- Вы всегда разговариваете с лошадьми или только с этой? - спросил Рейф.

Валентина не сразу нашлась что ответить. Она как-то никогда над этим не задумывалась. Это выходило само собой. Слегка пожав плечами, она вместо ответа спросила:

- Разве другие не делают так же?

- О нет, отнюдь не все, - подумав, сказал Рейф. - И, уж конечно, не с таким результатом. Такое ощущение, что это дикое, своевольное животное не задумываясь пойдет в огонь, стоит вам попросить.

- Может, ему просто нравится мой тон и тембр голоса, - усмехнулась она.

- Может быть, хотя не думаю, что все так просто, - задумчиво произнес он.

Валентина приподняла бровь, слегка удивленная его серьезным тоном по столь незначительному поводу, но не стала сосредоточиваться на этом, а перевела разговор на более волнующую тему:

- В любом случае сейчас это не имеет значения. До заката довольно далеко, но у нас еще много дел. Нам надо напоить и обиходить лошадей, соорудить им надежное убежище, быстро перекусить и лечь как можно раньше - завтра придется встать до восхода, чтобы успеть собраться и начать восхождение с первыми лучами. Идти не так уж далеко, но дорога очень сложная, а мне хотелось бы оказаться на месте до полудня.

- Завтра у нас тяжелый день.

- Самый тяжелый, - согласилась она. - Но и самый короткий.

- Значит, надо поторапливаться. На этот раз впереди ехал Рейф. Он видел, как она устала, как осунулось ее лицо после ночи, полной кошмаров, и твердо решил взять на себя оставшиеся на сегодня заботы. Слишком важно было, чтобы завтра у нее были твердая рука и верный глаз.

Когда они наконец остановились, он категорически заявил, что все сделает сам, а ей надо сохранить силы для более важного дела. Немного поколебавшись, Валентина согласилась и присела на траву рядом с Эль Мирло.

- Прекрасная лошадь. И кто вырастил такое дивное создание? Дурень, который даже не подозревал, каким сокровищем владеет. Он едва не загубил коня к тому времени, как Мартин его обнаружил.

- Мартин?

- Мартин Тири - английское имя, которым нарекли когда-то старого индейца, он заведует конюшнями Патрика.

- Нарекли?

- Валентина перевела взгляд на Рейфа.

- Вот именно, в честь Мартина Лютера. Наш Мартин из тех индейцев, которых миссионеры пытались насильно приобщить к цивилизации. Люди, безусловно желающие сделать благое дело, но напрочь лишенные здравого смысла, забирали индейских мальчишек, крестили, одевали их как белых, стригли волосы и называли в честь религиозных деятелей или библейских героев. На этом они считали свою миссию законченной. Начатки грамотности и имя - вот все, что Мартин получил от своих воспитателей.

- Печальная история.

- Пожалуй.

Скудный, холодный ужин прошел в молчании. Оно не было тягостным, просто оба думали о предстоящем дне, о том, что ждет завтра Кони Маккаллум.

Валентина закончила есть, убрала вещи - завтра ей понадобятся только ружье и фляжка с водой - и прилегла, положив голову на камень и запретив себе всякие мысли о завтрашнем дне. Она по опыту знала, что в последний вечер нельзя волноваться и думать о предстоящем задании. Ей вспомнились лица братьев, и сурово сжатые губы непроизвольно изогнулись в улыбке.

Девлин, Киаран и Тинан - стройные, сильные, красивые. Такие одинаковые и такие непохожие друг на друга. И каждый чем-то необъяснимым напоминал ее спутника.

- О чем вы думаете? - спросил Рейф, заинтригованный странно смягчившимся выражением ее лица, сразу превратившим ее в красавицу. - Что заставило так измениться ваше лицо? - Он уже готов был услышать имя Дэвида и поэтому удивился ответу.

- О своей семье, о моих братьях, - проговорила она, чуть не добавив: и о вас.

- Девлин, Киаран, Тинан, - вспомнил он имена, прочитанные в ее досье. - Какие странные имена!..

- Ирландские.

Рейф кивнул и опять подумал, как ей удивительно подходит быть ирландкой.

- Расскажите мне о них. Что за люди ваши братья, Валентина О'Хара?

- Да особенно и нечего рассказывать. Они прекрасные, но совершенно обыкновенные люди.

- Сомневаюсь. Думаю, они выглядят обыкновенными только по стандартам семьи О'Хара.

- Досье, - усмехнулась она. - Вы что, выучили его наизусть?

- Можете смеяться, но так оно и есть.

- Господи, зачем это нужно? И что вы хотите услышать, раз и так все знаете?

- Все. Все, что вам захочется мне рассказать.

- Как вы знаете из досье, у меня есть младшая сестра, Патрисия. Она самая спокойная из нас, по крайней мере была в детстве. Подозреваю, что с возрастом и все мы немного поуспокоились. - Задумавшись о чем-то своем, Валентина на секунду замолчала - А кого из братьев вы любите больше?

- Выбрать кого-то одного просто невозможно. В каждом из них есть что-то такое... - Валентина улыбнулась, подыскивая нужные слова, - не могу объяснить, но точно знаю, если бы они не были моими братьями, я влюбилась бы во всех троих. В Тинана - за его доброту, проницательность, готовность сострадать и помочь. В Киарана - за его силу и упорство, за то, что он уверен, что на свете для него ничего невозможного нет. И, конечно, в Девлина, самого старшего и одновременно самого юного из нас. Бунтовщика из бунтовщиков. Дикаря, готового со смехом каждый день играть жизнью и смертью. Того, за которого мы все время так волнуемся, но который при этом заставляет нас смеяться больше других. Это первое, что приходит на ум, но на самом деле в каждом из них есть все это и еще очень многое.

- Ну и семейка.

- Вот именно.

А что за человек был Дэвид? - подумал Рейф. Заставлял ли смеяться ее, смеялся ли сам в лицо своей смерти? Была ли она влюблена в него? Любит ли его все еще?

- С такими мужчинами, как ваши братья, трудно соперничать.

Валентина кивнула, но как-то отрешенно, и Рейф понял, что разговор окончен.

- Уже поздно, - помолчав, сказала она. - Пора спать.

Закрыв глаза, она снова подумала, как напоминает Рейф ее братьев. Особенно когда улыбается. Он все больше нравился ей, вызывал все больше доверия. Может, когда-нибудь, в другое время, она даже влюбилась бы в него. Ведь когда-то она была другой, была способна любить. Много лет назад, но не сейчас.