Безбилетный пассажир - Жорж Сименон

Жорж Сименон

БЕЗБИЛЕТНЫЙ ПАССАЖИР

I

Итальянское судно, пришедшее из Сан-Франциско, стояло у пирса перед зданием таможни. Его освещали огромные, подвешенные к проводам электрические лампы, излучавшие ослепительно яркий свет. Издали это зрелище напоминало съемочную площадку кино: беспорядочно снующие тени; свистки, приводящие в движение подъемные краны и блоки; краски, расплывающиеся в зареве прожекторов; красно-зеленый флаг, кажущийся почти бесцветным на белом фоне.

На черном бархате ясного, без единого облачка, безлунного неба сверкали звезды.

Вода отливала такой же торжественной чернотой и, мерно вздымаясь, опадала возле свай пирса. В ее глади отражались и те неравномерно рассеянные звезды, что были зажжены людьми.

Среди желтовато-белых огней выделялись зеленые — позиционные — и две ровные гирлянды круглых световых пятен — иллюминаторы двух пассажирских судов. На верхушках их мачт сияли маленькие, но яркие звездочки.

На поверхности воды тоже дрожали светлячки — там были невидимые катера и лодки, откуда изредка доносились голоса.

И, наконец, еще две звездочки — ведь всякий свет в ночи становится звездой — поблескивали на деревянном помосте мола, там, где в кромешной тьме прохаживались двое мужчин.

Они не были знакомы друг с другом, и лишь чисто внешне их объединяли красноватые огоньки сигарет, вспыхивавшие ярче при каждой затяжке.

Внизу, у подножья свай, покачивался на воде катер. В нем сидел матрос.

Город Панама-Сити раскинулся в отдалении, за доками и окружавшей их темнотой. Было тихо, лишь изредка тишину разрезал громкий гудок проходившей машины, и от ее фар по небу полоской скользила розоватая прозрачная дымка.

Двое мужчин вышагивали взад и вперед по молу. Через равные промежутки времени красные огоньки сигарет сближались. Оба, видимо, ждали каких-то вестей из города; обоих будто невидимая нить связывала с замершим на воде катером, к которому они поочередно наклонялись.

Наступил час ночи. Ближние огни на рейде — по крайней мере, один из мужчин это знал — принадлежали судну «Арамис», которое ночью прошло через канал, чтобы затем продолжить плавание в водах Тихого океана. Корабль был неразличим во тьме, и казалось, невозможно было определить его размеры. Но, если судить по скромному числу светившихся иллюминаторов, то это был вовсе не океанский лайнер, а скорее небольшое товарно-пассажирское судно.

— Вам надо на «Арамис»?

Один из мужчин остановился в ту минуту, когда огоньки сигарет поровнялись друг с другом. Его голос прозвучал искренним дружелюбием.

Второй выдержал паузу, видимо, пытаясь разглядеть лицо собеседника, и потому какое-то время медля с ответом.

— Возможно… — наконец бросил он небрежным тоном.

Все еще не разглядев друг друга, они теперь уже кое-что знали один о другом. У первого был легкий, едва заметный английский акцент, как у англичан, которые долгие годы прожили в Париже или Лазурном Берегу. Некоторая сдержанность придавала ему изысканности.

— Майор Оуэн… — представился он. — Я тоже ищу капитана.

Он понял, что собеседник пытается его рассмотреть. Тот говорил растягивая слова, глуховатым голосом, с некоторым вызовом, как человек, всегда готовый дать отпор. Вместо того, чтобы в свою очередь представиться, он повернулся и снова принялся расхаживать по молу.

Походка его выдавала волнение. Уже в который раз он всмотрелся в сторону города и опять, как и по выходе из такси, доставившего его к молу, нагнулся к катеру.

— Ты уверен, что не имеешь права отвезти меня на корабль?

— Да, мсье.

— А сам я тоже не имею права подплыть к нему на какой-нибудь лодке?

— Если найдете ее…

Капитан задерживался на берегу, должно быть, в портовой конторе. А может, он отлучился в город, чтобы пропустить стаканчик с друзьями?

Спрашивавший двинулся к причалу, откуда доносились голоса. Он шел очень осторожно, словно ощупывая тьму, прежде чем шагнуть в нее, иногда останавливался, прислушиваясь.

— И куда торопится! — вздохнул матрос, снова растягиваясь в рубке.

Несмотря на ночное время, было очень жарко. На борту лайнера, которому предстояло выйти в канал, светилось больше всего иллюминаторов. Там танцевали. Всплески музыки сквозь грохот портовых кранов долетали иногда до самого берега.

Танцевали также во всех кабаре в Панама-Сити, танцевали и на другом конце канала, в Колоне.

На борту «Арамиса» некоторые пассажиры уже улеглись спать, открытые двери кают были завешены портьерами, вздувавшимися от потоков воздуха, посылаемых вентиляторами. Другие в ожидании, когда поднимут якорь, играли в карты.

Воду рассекли удары весел. Наверное, мужчина, который так спешил, разыскал лодку и она в темноте отплыла к «Арамису».

Спустя несколько мгновений послышались торопливые шаги; на молу появился силуэт капитана — в белом, с портфелем под мышкой.

— Мы отходим, майор Оуэн.

Он огляделся и склонился над катером.

— А где же второй?

— Он нанял лодку.

Они один за другим спустились по железному трапу. Матрос багром оттолкнул катер. Зафырчал мотор. И по мере того как на черном бархате воды прочерчивалась белая полоса света, «Арамис» становился реальностью. Сначала он выглядел самым что ни есть примитивным пароходиком — точно игрушечный кораблик с одной-единственной трубой, как на детских рисунках.

Потом стала проступать белая паутина мачт и вантов, и наконец возникли люди, облокотившиеся на поручни.

Чемоданы, громоздившиеся на катере, были подняты на борт с помощью талей. Наверху, возле трапа майора Оуэна ждал помощник капитана.

— Вам удалось подобрать для меня хорошую каюту?

— У вас будет самая лучшая — номер один. Потрудитесь следовать за мной…

Им предстояло познакомиться друг с другом — их совместное плавание только начиналось. Другие пассажиры уже все перезнакомились — они вместе отплыли из Марселя три недели назад.

Когда отплывали, там стояла зима — февраль с холодными дождями, и целых четыре дня маленький пароход с трудом прокладывал себе дорогу среди серой мути. Выходя подышать на палубу, пассажиры надевали пальто и засовывали руки поглубже в карманы.

Офицеры, команда, опытные пассажиры знали, когда именно это должно закончиться. Это произошло, как и должно было произойти, примерно на широте Азорских островов. Утром пятого дня плавания пассажиры проснулись среди безмолвия, казавшегося почти нереальным: волны, утихнув, уже не бились с монотонным шумом о корпус корабля, машины не стучали, а переборки не скрипели от качки.

Можно было подумать, что кораблик замер в пространстве среди тишины и безмолвия. С палубы открывалась необозримая чуть светловатая синь, в которой сливались и морская, и небесная лазурь.

Некоторые пассажиры, вооружившись биноклями, различали зеленые холмы островов. А два дня спустя на палубе замелькали белые пятна полотняных костюмов.

Вскоре стало известно имя худого озабоченного человека, занявшего каюту рядом с салоном первого класса: мсье Фрер, инспектор колоний, направлявшийся осматривать французские владения в Тихом океане.

Вошли в привычку партии в бридж между супругами Жюстен и Лусто, так же, как и аперитивы перед обедом и ужином. Все знали по имени капитана, знали привычки всех членов команды.

На стоянке в Пуэнт-а-Питре все пассажиры отправились в дансинг, даже миссионер из второго класса.

Когда вошли в Кристобаль, оказалось, что «Арамис» опередило шведское судно и повсюду — на улице, в барах, на базаре и в кабаре — им встречались шведы.

Затем «Арамис» пересек канал. Изредка один из играющих выходил, поднимался на палубу, вглядывался в темноту и, вернувшись, объявлял: «Третий шлюз… Четвертый… Пятый…»

Почти все пассажиры уже не раз плавали по этому маршруту, а потому даже не выходили на палубу взглянуть на гигантские шлюзы.

— Долго мы простоим в Панаме?

— Чаще всего здесь оставляют болтаться на рейде… Если только не нужно будет взять на борт какой-нибудь груз… Но, похоже, капитан на это не рассчитывает…

Бросили якорь на рейде.

И все-таки на корабль взяли двух новых пассажиров. Кто-то сообщил об этом в кают-компании, которая представляла собой небольшое помещение, где стояло всего шесть игорных столов с несколькими креслами и было подобие окошка со ставнями — оно служило баром.

— Кто они, мсье Жанблан?

Размеры судна не позволяли содержать многочисленный обслуживающий персонал, и потому мсье Жанблан одновременно исполнял обязанности помощника капитана и метрдотеля.

— Английский майор — некто Филипп Оуэн и второй — француз, который давно живет в Панаме.

— Спорим, что каюту номер один отдали англичанину.