Китти, любовь моя! - Элизабет Бэйли

Элизабет Бэйли

Китти, любовь моя!

Глава первая

Ничто не предвещало несчастья, надвигавшегося на сонную деревеньку Пэддингтон. Ее жители грелись на майском солнышке, пчелы перелетали с цветка на цветок, беззаботно порхали бабочки. Сидевший на облучке возничий задремал, и его лошадь не спеша брела вдоль Пэддингтон-Грин, что в центре деревни. Из булочной вышел мальчик-разносчик и неторопливой походкой направился к своему очередному клиенту, насвистывая веселую песенку.

Узнав молодую леди, стоявшую за забором, который отгораживал Пэддингтон-Грин от дороги, ведущей в Эдгвар, а оттуда в столицу, мальчик приветливо помахал ей рукой. От него не ускользнуло, что веки мисс Кэтрин Меррик предательски покраснели, а ее полные слез карие глаза блестят сильнее обычного.

Ее пышные черные волосы ниспадали на плечи и спину из-под соломенной шляпки, защищавшей ее красивое лицо от яркого весеннего солнца. Девушка, несомненно, заслуживала более достойного одеяния, чем выгоревшее розовое платье с вышедшей из моды заниженной талией и рукавами три четверти. Из-под короткого подола виднелись белые чулки из хлопка, которые мисс Меррик просто ненавидела.

По правде говоря, эта юная леди ненавидела все, что на ней было надето: от стоптанных черных туфель до застиранного нижнего белья, только по недоразумению облегавшего такую безукоризненную фигурку. Но розовое платье она ненавидела чуть меньше, чем остальную одежду. На что она вообще могла рассчитывать, получая три шиллинга в неделю?

Старшая горничная Пэддингтонского приюта для девушек — который был домом для мисс Меррик столько лет, сколько она себя помнит, — продала ей кем-то выброшенное розовое платье. Кто его выбросил, осталось тайной, так как мисс Меррик не стала допытываться, а старшая горничная была не очень-то откровенна.

— Моя подруга дружит с подругой горничной, которая служит у одной здешней богатой дамы. Если это розовое платье вам нравится, мисс Китти, то я уступлю его вам за три шиллинга, — сказала старшая горничная.

Не то чтобы платье понравилось Китти, но ей так надоела ужасная зеленая приютская форма, что она выложила за него весь недельный заработок. Поскольку она больше не носила форму, то миссис Даксфорд сказала, что заработок Китти будет меньше, чем раньше. И немедленно! А ведь прошло чуть больше месяца, как ей поручили учить девочек из младших классов ходить легко и грациозно. Временами ей казалось, что перед ней стадо слонов!

Китти снова поднесла к глазам мокрый носовой платок. Наверное, ей лучше забыть о своих мечтах и воспользоваться приглашением из последнего письма, которое мистер Даксфорд передал ей. Только сумеет ли она повторить успех своих дорогих подруг, служивших гувернантками? Ее же приглашают гувернанткой в семью, где старшему сыну едва исполнилось двенадцать лет, а его отец еще не вдовец и неизвестно когда овдовеет!

Слезы снова потекли по щекам Китти, едва она вспомнила о предстоящей свадьбе Хелен Фарадей, или просто Нелл, чье письмо сегодня утром вручил Китти мистер Даксфорд, который всегда разбирал и раздавал свежую почту. Письмо было написано в приподнятом тоне, что совсем не похоже на Нелл. Китти уткнулась лицом в платок, не в силах справиться с рыданиями. Она рада за Нелл, говорила себе Китти, заливаясь слезами. Разве не она первая рассказала подруге, что лорд Джарроу овдовел и что у него есть замок в готическом стиле? Она сама посоветовала Нелл влюбиться в него, и подруга сделала это за несколько недель! Так же, как их общая подруга Пруденс! Кто бы мог подумать, что такое ничем не примечательное существо в состоянии увлечь мужчину? Теперь Пруденс стала миссис Рукхем и безмерно счастлива. Это уж слишком!

Но не успела эта мысль пронестись в голове Китти, как она почувствовала угрызения совести: не надо завидовать дорогой Пру. Но как тяжело быть одинокой, без видов на будущее! Она-то считала, что заслуживает большего, чем та жизнь, к которой ее готовили, и если она так и останется гувернанткой, это будет самая ужасная несправедливость на свете!

Одно утешение: ее теперешнее положение позволяло ей исчезать из приюта под любым благовидным предлогом. Сегодняшним утром она вызвалась сбегать в магазин, чтобы купить пару форменных чулок для только что поступившей сиротки, а заодно и зубную щетку с зубным порошком — такие обязательные вещи, почему-то забытые людьми, которые привезли ребенка в приют. Сделав покупки, Китти положила их во внутренние карманы и столько слонялась по магазину, сколько позволяли приличия. Она до пенни истратила все свои сбережения, и у нее не осталось денег даже на мелкие расходы.

Но мысль о возвращении в приют, где ей придется слушать, как барабанит по фортепиано одна из ее бездарных учениц, была ей невыносима. Особенно сейчас, когда она подавлена известием о счастливом замужестве Нелл... К тому же нет уединенного местечка, где бы можно было пожалеть себя, — в комнате, где она жила, две другие кровати занимали девушки гораздо моложе ее. Семнадцать и восемнадцать... а Китти через месяц исполнится двадцать один.

Двадцать один год! Это предел! По общепринятым меркам она давно должна быть помолвленной, если бы какой-то неизвестный негодяй не лишил ее наследства, которое, по ее твердому убеждению, принадлежало ей по праву. И теперь она вынуждена зарабатывать себе на жизнь тяжелым однообразным трудом. Да она самая несчастная женщина на свете!

Из глубокой задумчивости ее вывели необычные звуки, доносившиеся с улицы: слышался скрип колес и цокот копыт. Это наверняка не коляска мистера Кинга... Забыв о своих неприятностях, сгорая от любопытства, Китти посмотрела в сторону Вестберн-Грин, так как именно оттуда доносились странные для их сонной деревушки звуки.

Из-за угла вылетела упряжка серых в яблоках лошадей, запряженных цугом в роскошный открытый экипаж. Ею управлял мужчина, явно джентльмен, радом сидел, судя по ливрее, его кучер. Будучи страстной любительницей чтения светских новостей, Китти сразу узнала в молодом человеке модного светского льва. На нем была короткая зеленая куртка, надетая поверх коричневой рубашки, на голове — изящная шляпа. Китти смотрела на происходящее с чувством нескрываемой зависти. Вот бы ей прокатиться в таком роскошном экипаже!

Он проехал мимо нее, и Китти не удержалась и стала приводить себя в порядок, заметив на себе пристальный взгляд молодого человека, с губ которого вдруг сорвалось какое-то ругательство. Ей льстило мужское внимание, даже если ее поклонники были желторотыми птенцами вроде мальчика из булочной. Китти нравилось сознавать, что она восхищает мужчин всех возрастов и сословий.