Каменный век деревянных людей - Сергей Трищенко

Сергей Трищенко

Каменный век деревянных людей

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Данным романом автор открывает большой цикл об антропоморфных гуманоидах внеземного происхождения.

Любое совпадение действующих персонажей с реальными или историческими лицами является увесистым плодом воображения – либо самого автора, либо читателей.

«Поток информации, осенивший миллиарды лет назад Землю, и приведший к возникновению на ней разумной жизни в лице человеческих существ, иные планеты мог застигнуть совсем на другой стадии развития, нежели появление млекопитающих…» – Истина № 1.

«Во всех мирах происходит одно и то же, но в каждом из них любое событие является всего лишь искажённым отражением событий, происходящих в других мирах, то есть происходит по-своему». – Истина № 2.

«Человек есть мыслящий тростник»

«Всё живое – трава»

– Гусеницы! – закричал дозорный с вышки.

– Гусеницы! Гусеницы плывут! – подхватили солдаты.

Виш почувствовал, как у него холодеет под ложечкой.

– Строиться! – послышалась команда.

Виш втянул питательные корешки и свернул ногокорни. За оружием бежать не приходилось: пику он всегда носил за плечами, а меч – пристёгнутым к поясу. Как новобранец, Виш не имел поблажек, да и не хотел их: он пришёл защищать родную землю, а не красоваться на парадах.

С некоторым злорадством он наблюдал, как старослужащие опрометью бегут к арсеналу. Негласные привилегии могли обернуться немалым взысканием, а если часовой прозевал, и гусеницы подплыли достаточно близко – то и серьёзной травмой, если не смертью. На границе хлопать ушами не приходилось. Но гусениц давно не появлялось, вот некоторые и расслабились.

Став в строй, Виш, как ни странно, успокоился. Пусть он никогда не принимал участия в пограничных схватках, пусть впереди первое в жизни сражение, но разве плохо он орудовал пикой во время тренировок? Разве хоть однажды выпустил меч из ветверуки?

«Главное – представить, что перед тобой не настоящая гусеница, которая одним взмахом челюстей может отхватить тебе голову, а чучело, – вспомнил он слова наставника Чера. – Тогда станет легче. Пусть и ненадолго».

Скатившись с каменной пирамиды, часовой вознамерился встать в строй, но Вурч остановил его:

– Ты куда? Марш назад!

– Герб командир! – взмолился наблюдатель, прижав ветверуки к груди. – Позволь принять участие в битве! Каждый раз гусеницы подплывают в моё дежурство! Хочется хоть одну убить!

– Сколько гусениц заметил? – отрывисто спросил Вурч.

– Тридцать пять штук! – с готовностью отрапортовал наблюдатель, Тус.

Вурч окинул взглядом горизонт, пересчитал подплывающие плотики. Так и есть, тридцать пять.

– Ладно, – кивнул он. – Становись в строй.

Бывший часовой с готовностью занял место в потеснившемся строю.

– Вперёд, к морю! – послышалась новая команда.

Солдаты дробной рысью взяли разбег. Ногокорни согласно топали в землю, и их глухой стук вызывал в груди Виша ощущение дикого восторга. Ничего, ничего родная земля, потерпи! Извини, что приходится стучать в тебя ступнями. Вот сразим врага, снова зароемся поглубже ногокорнями, и будем рыхлить, разминать каждый комочек, лаская. А ты нас за это накормишь…

Из-за холмов вновь показалась голубая полоска моря, а через мгновение рота рассыпалась в боевой порядок по побережью.

Ступая по песчаному пляжу, Виш жадно ловил взглядом горизонт, оценивая обстановку. Не ошибся ли часовой, и не выплывают ли из-за сизого марева новые плотики с гусеницами? Вроде новых не видно…

Подгоняемые ветром, круглые зелёные плоты с рассевшимися на них гусеницами подплывали к кромке прибоя.

Нет, часовой предупредил вовремя: ни одна гусеница не успела выбраться на берег. Это замечательно!

– Лучникам и пращникам, приготовиться! – третья команда внесла окончательную ясность.

Виш почувствовал гордость за командира: Вурч своё дело знает! Опытный вояка!

Пращники вложили острые камни в пращи, лучники вынули костяные и каменные стрелы из колчанов, наложили на тетивы.

«А тетивы-то и пращи – из кожи гусениц! – мелькнуло в голове у Виша. – Свои своих бить будут!» И колючка восторга уколола его.

Все замерли в ожидании новой команды. Растягивать тугие луки никто не стал, только тёмнокожурый гигант Бао чуть напряг мышцы, оттянув тетиву.

Долго ждать ему не пришлось: едва первые листы с гусеницами приблизились на расстояние убойного полёта стрелы, Вурч скомандовал, махнув ветверукой:

– Бей!

Тучи стрел и камней поднялись в воздух.

Каждый лучник загодя выбрал цель, договорившись с соседями, чтобы в одну гусеницу угодило не менее пяти стрел. Такая тактика была единственно верной, отработанной годами.

Пращники действовали самостоятельно. Собственно, немногие особо искусные камнеметатели могли столь удачно попасть в гусеницу, чтобы пробить острым кремнем упругую кожу. Поэтому все старались угодить в глаз – это намного эффективнее. Но слишком уж незначительной была цель. Это не охота на мелких насекомых, когда любой удар сминает тонкий хитин, и, пусть на время, но обездвиживает добычу.

Попадание камня в твёрдый наголовник останавливало гусеницу лишь на мгновение, и обычно она приходила в себя прежде, чем воин с пикой успевал приблизиться на расстояние удара.

Другие дело – лучники. Их костяные стрелы с каменными наконечниками довольно легко пробивали кожу членистоногих. Ещё лучше это делали тонкие стрелы из острого обсидиана, но они тяжелее, и стрелять ими могли только самые сильные, вроде Бао.

Для стрельбы из лука требовалось немалое искусство, и не каждому оно давалось. Виш, например, как ни старался, пока не мог им овладеть.

– Откуда у тебя ветверуки растут?! – сердился Чер.

Утешало то, что не один Виш оказался неспособным к обучению стрельбе. Да и среди действующих лучников не все мастера.

Вот и сейчас часть стрелков неверно взяли поправку на ветер – или неожиданный порыв с моря сбил прицел – и несколько стрел канули в воду. Другие пробили листы и застряли в них, чуть ограничив гусеницам перемещения. Зато третьи угодили точно в цель!

Гусеницы закрутились на плотиках, некоторые свалились в воду. Но те, кому стрелы ударили в наголовники и отскочили, лишь недовольно пошевелились, продолжая немигающим взором глядеть на приближающийся берег.

«Не дай Перворосток попасть под их взгляд!» – подумал Виш, и осенил себя знаком Зелёного листа.

– Пикарям – готовься! – вновь скомандовал Вурч. – Лучникам – стрелять самостоятельно по дальним! Целиться точнее!

Часть стрелков, заметил Виш, стали выжидать, пока плотики подплывут поближе, а остальные продолжали обстреливать подплывающих гусениц сосредоточенно, по пять-семь стрелков на одну.

И это давало хорошие результаты: всё больше и больше гусениц превращалось в подобие мишеней, утыканных стрелами.

Виш испугался, что ему и сегодня не удастся вступить в схватку. Но гусениц подплывало очень много, а стрелы следовало экономить: начвоор не успел завезти новые («Если бы в ближайшей каменоломне нашли иглистые минералы!» – постоянно сокрушался он. – Мы бы сами стрел наделали! А то пока подвезут из императорского арсенала…).

– Пикари, вперёд! – скомандовал Вурч, заметив, что первые листья-плотики подплыли на опасное расстояние, и гусеницы насторожились, готовые выползти на песок.

Виш, сжав в ладони обсидиановую пику, вместе с прочими пикарями шагнул в море. Слишком глубоко пикари старались не заходить: вода сковывала движения, и вместо того, чтобы облегчить себе жизнь, расправляясь с противником на мелководье, можно было упростить смерть, оказавшись под свалившейся с листа гусеницей. Та, хоть и отчаянно ненавидела воду, но, вымученная многодневным постом, дралась яростно, набрасываясь на любой мало-мальски съедобный объект.

Лучше всего удавалось орудовать, когда вода не доходила до пояса. Пусть так двигаться тоже непросто, зато остаётся некоторая свобода манёвра.

И если бы вода не мешала и гусеницам, сковывая движения и заливая дыхальца, пикарям приходилось бы несладко. Но они и так рисковали больше остальных.

Самым успешным приёмом было свалить гусеницу с листа на достаточной глубине, а затем добить мечом или пикой.