Трень - брень - Радий Погодин

Погодин Радий Петрович

Трень - брень

Радий Петрович ПОГОДИН

ТРЕНЬ - БРЕНЬ

История в восьми картинах

с прологом и эпилогом,

но без начала и без конца

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ПРОЛОГ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

КАРТИНА ВТОРАЯ

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

КАРТИНА ПЯТАЯ

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ШЕСТАЯ

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

________________________________________________________________

Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е

Кто знает край, где небо блещет

Неизъяснимой синевой?..

А. С. П у ш к и н

ПРОЛОГ

Вышел шут с балалайкой. Улыбка у него такая, что глаз не видно.

- О благородные юные зрители, досточтимые пионеры, отважные защитники мелких животных и лесных насаждений, я приветствую вас!

Я расскажу историю, которая началась неизвестно когда и, наверное, не скоро закончится.

Трень-брень...

Только не торопитесь смеяться... Не торопитесь смеяться... Ха-ха-ха...

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Утро было раннее, солнце нежаркое. Ветер нес к самолетным стоянкам осенние листья.

Самолеты решительно набирали скорость. Они красовались силой и, как молодые, удачливые спортсмены, уходили в самое поднебесье.

Двое мальчишек глядели в небо.

Летит самолет. Гудит самолет.

Его отважный ведет пилот.

Тучи как скалы. Тучи как пена.

В тучах засада. В тучах измена.

Сердце поэта, взреви, как мотор...

- Вскрыли и забейся... Забейся и взвейся. Нет... Песня поэта, взреви, как мотор. Нет...

- Зачем же песне реветь? Ну, ты даешь. И сердцу реветь незачем. Оно стучать должно.

- А я еще не могу сразу. Самое главное я всегда дома придумываю.

Мальчишку, который сочинял стихи, звали Бобой. Второго - Тимошей. Ростом они были одинаковые. Отличались они друг от друга весом. Боба был как будто пустотелый. Тимоша - как будто литой. И как ни крутись, но именно эти качества больше всего отражаются на характере.

Мимо мальчишек проходили прилетевшие пассажиры. Южные пассажиры шли с цветами. От них пахло солнцем и морем. Северные пассажиры распахивали шубы и полушубки. От них тянуло взопревшей кожей, усталостью и табаком.

Пассажиры проносили мимо мальчишек свой разговоры.

- Скажите, пожалуйста, где багаж выдают?

- Я все свое ношу с собой! Прилетел, слава богу. В самолете слова сказать не с кем. У всех рожи постные, как у архангелов. А на земле... Эй ты, индюк! Нахал! Петух в компоте!.. А на земле я любому слово скажу. Земля - матушка.

- Вам куда?

- Ему в крематорий.

Вышел шут с балалайкой. Одежда на нем пилотская - темно-синяя, с золотыми шевронами.

Трень-брень...

- Я пришел извиниться. Физики-атомщики, герои великих строек, суровые юноши и прекрасные девушки с геологическими наклонностями, а также морские волки, летчики-испытатели, десятиклассники, сомлевшие от сомнений, сегодня не прилетели. Сегодня их рейсы проходят мимо нашего с вами театра. Нынче театром владею я и, уж простите великодушно, созываю только таких людей, которые пригодятся мне для рассказа.

Еще раз прошу прощения.

Трень-брень...

- Простите, где багаж выдают? Мы подарим вам чайную розу.

- Не выношу чайные розы и уличные знакомства.

- Иван Селизарович, Иван Селизарович, вы меня неправильно поняли по телефону. Иван Селизарович, это была скромная шутка с моей стороны.

- Шути, голубчик, но шути осторожно. В основном шути с подчиненными. У них чувство юмора есть осознанная необходимость.

- Простите, где багаж выдают?

- Да отвяжитесь вы, я вам не Горсправка.

Пассажиры спешили к транспорту. Вежливые, терпеливые автобусы приседали от пятаков и двугривенных. Мордастые таксомоторы скликали попутчиков, чтобы в один конец да за двойные деньги.

Боба поднял с асфальта красный кленовый лист, поплевал на него и пришлепнул к столбу, крашенному в алюминий.

- Тимоша, скажи, что на свете самое красивое? Могу биться - не знаешь.

- Чего не знать! Что мне нравится, то и красивое.

- Ослам колючки нравятся.

- Не возникай. Насчет ослов в зуб дам.

- Дай в этот, он у меня молочный. - Боба оттянул пальцем нижнюю губу. - Юмор не понимаешь. - Он сплюнул и сообщил с таким видом, словно сделал подарок: - Самое красивое - ракеты, самолеты и автомобили. Скорость, помноженная на гармонию линий.

- Скорость, помноженная на что?

- На гармонию линий.

- На что?

Боба вздохнул грустно. Так грустно, чтобы всем стало совершенно понятно, как ему жалко товарища.

Самолеты громыхали, словно не слышали этого разговора. Словно им все равно было, хвалят их или ругают.

- Чего не понимаешь, тем не обладаешь, - сказал Боба.

Тимоша насупился.

- Ну, ты даешь! Ну, я пошел. А то черви сдохнут. - Он поднес к глазам стеклянную трехлитровую банку с веревочной ручкой.

- Не сдохнут. Они живучие. Вчера ушли, а здесь самолет чуть не обвалился. Смотри, рыжая прилетела.

- Тише ты, может, она иностранка.

Мимо мальчишек прошла девчонка. Солнце запалило на ее голове рыжий осенний огонь. На девчонке была шуба из нерпы, ярко-красные брюки, темно-красный пушистый свитер. В одной руке нерпичий портфель, и к нему привязана нерпичья шапка. Изогнувшись стручком, девчонка волокла тяжеленный рюкзак.

В небольшом отдалении от мальчишек девчонка остановилась, постояла секунду-другую, покрутила головой, высматривая кого-то в толпе, и угрюмо уселась на свой мешок.

"Пассажиров, отлетающих рейсом триста вторым, Ленинград - Сочи, просят пройти на посадку, - объявила по радио девушка-диспетчер. И вдруг запела нежным домашним голосом: - "Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги..."

- Разиня, микрофон не выключила, - сказал Тимоша.

- Тайга под крылом ни о чем не поет. И не похожа тайга на море, сказала девчонка.

"Извините, Аркадий Степанович", - объявила по радио девушка-диспетчер, хихикнула и выключила микрофон.

Боба сделал вокруг девчонки несколько ленивых безразличных шагов, уселся на корточки почти нос к носу, спросил вежливо:

- Скажите, пожалуйста, на что похожа тайга?

- Тайга на тайгу похожа. Море - на море. И тайга не зеленая, ответила ему девчонка. - Отодвинься, чего ты мне в нос дышишь!

Боба отодвинулся. Лицо у него было постным и предупредительным, словно он находился в учительской.

- Я вас понял: тайга белая.

- Ты что, глупый?

- Ага, глупый - дурак.

Девчонка улыбнулась, словно попросила прощения.

- Дурак, а вежливый. Тайга даже зимой не бывает белая. Тайга везде разная. В Архангельской области тайга некрасивая. Вам такая не понравится. Она ржавая, в плешинах, в желтых пятнах. От болотного железа. Даже смотреть неприятно. За Уралом тайга бурая, в сиреневую переходит у горизонта. И везде тайга разноцветная. Зеленую тайгу, наверно, поэты придумали.

Тимоше очень понравилось это ее заявление.

- Крой их, - сказал он, - поэтов. Присаживай. Гармония линий, помноженная на скорость.

Девчонка вскинула брови. Глаза у нее большими стали и робкими.

- Это про что?

- Это, понимаешь, формула красоты. Боба вывел.

- Чего не понимаешь, тем не обладаешь, - сказал Боба. - Нынче радость - утром рано повстречались два барана.

Тимоша улыбнулся ему задушевно.

- Боба, не возникай. Скорость есть скорость. Линии есть линии. Они друг на друга не умножаются. А насчет баранов - напоминаю. - Тимоша показал Бобе кулак и уселся рядом с девчонкой на край тротуара.

- Это же не буквально, - сказал Боба.

Шофер такси, молодой человек расторопного вида, подошел к ребятишкам.

- Привет, кавалеры. До центра по рублику, дальше по счетчику. Спешите ехать?

- Нам на автобусе в самый раз, - ответил ему Тимоша.

- Пардон...

Когда шофер удалился, поигрывая ключиком от зажигания, Тимоша придвинулся поближе к девчонке.

- Мы за аэродромом червей копаем. Сейчас на червей спрос. Народ увлекается рыбной ловлей. Дороже всех репейник ценится, белый такой. Его, гада, найти трудно. Выползки хорошо идут. Мы выползков по ночам в парке ловим с фонариком. Светишь в траву...

Рыба в озерке.

Рыба в ведерке.

Глупая рыба,

холодная рыба,

бесстрастно прочитал Боба.

Но сердце поэта не рыба.

Песня эта

сердце поэта!

Девчонка быстро к нему повернулась:

- Вы поэт?

- Странный вопрос. - Боба пожал плечами.

- У нас в классе один мальчик тоже сочинял стихи. Я их не могу прочитать. Он их одной девочке посвятил. Хорошие стихи, про северное сияние.

- Тебе, наверное, посвятил? - спросил Тимоша.

Девчонка головой покачала.

- Мне еще никогда стихов не посвящали.

- Ну и чихать.

- Нет. Приятно все-таки.

Девчонка посмотрела на стеклянную банку с червями. Тимоша проследил ее взгляд, насупился.

- Ты не подумай чего. У нас цель. Нам мотор купить надо. Нам без мотора уже никак.

- А вы откуда такая? - вежливо спросил Боба.

- Какая?

- В мехах.

Тимоша объяснил шире: