Вампир по имени Клыкк и поцелуй Истины - Тэд Хьюз

Вампир по имени Клыкк и поцелуй Истины

Глава 1

Мытарства Аттилы

Все цыплята превратились в куриц,

И лишь один в петуха – Аттила!

Все куры несли яйца,

Но ни единого – Аттила!

Аттила расправил петушиный хвост и прокричал:

Кук-кар-рекууу!

Сияя от счастья, Аттила трубил:

Кук-кар-рекууууууу!

«Это нам ни к чему», - сказал Фермер.

«Сварим-ка его и съедим».

И взял в руки нож.

«Убить меня? Сварить меня? Съесть меня?» - вскричал Аттила.

И весь дрожа, бросился наутек. Он полетел!

За ворота фермы, и через поле

И в самую чащу леса: уууушшш!

«Я свободен!» - он выдохнул, - «свободен! Я… Ааааарх!»

Лис схватил его за шею.

Жадный лис крепко вцепился в Аттилу,

Молча сомкнув зубастую пасть. Взгляд его говорил:

«Попался! Попался! Теперь-то я наемся!»

«О нет!» - вскричал Аттила. «О нет! Пусти меня!

Я позову своих куриц, белых и черных.

Можешь съесть всех моих куриц. Пятнистых и серых.

Что до рыжих, можешь есть по три сразу.

Ты неделю будешь есть одних только куриц, поверь мне.

Лишь позволь мне жить, пока не прикончишь тринадцатую».

Лис жадно вылупил глаза.

Но только открыл пасть, чтобы сказать:

«Зови их сюда, быстро…» - и Аттила был таков.

«Я свободен! Свободен! – воскликнул Аттила,

И взлетел высоко над лесом,

И увидел облака будто сказочные замки.

Но – «БУМ!» - сказало небо. И: «БУМ! БУМ!»

«БУМ, БУМ, БУМ!» - сказала земля.

Всюду кружились перья,

падали фазаны – один убит, другой убит.

Фазаны тут. Фазаны там.

Аттилу вдруг охватил испуг,

Побелел его гребешок

Крылья сложил петушок

И рухнул охотнику на голову.

«Изловим его! - раздался клич.

Съедим его!»

Аттила огляделся – и в каждой

паре глаз прочел:

«Попался! Попался! Теперь-то я наемся!»

Повар решил, что петух от испуга издох.

И стал точить ножик:

«Вжик-вжик!» - услышал Аттила.

Пятясь, он дал деру с кухни…

И угодил прямо в лапы цыганке!

А та в мешок его - и домой.

«Зажарим и съедим его!» - заверещала Бабка.

«О нет, - сказала цыганка. -

Мы крупный куш на нем сорвем.

С таким чудным, ярким, броским хвостом

Он запросто сойдет за попугая.

Подрежу-ка крылышки, чтоб не удрал.

Погнем ему клюв – и порядок».

И цыганка подрезала Аттиле кылья

И согнула клюв на манер на попугайского.

Цыганка принесла его на ярмарку.

«Продаю попугая! Болтает вовсю!

Хотите - споет Марсельезу!»

Аттилу купил длинноносый Балбес.

Он клюнул Балбеса в нос, и дал деру.

Он побежал. Он бежал и бежал,

хлопая куцыми крылышками,

бежал, бежал, … и оп!

споткнулся - и упал

В черную яму.

Шлеп! Он свалился на бочки с пивом

В подвале Паба под вывеской «Петух»

Работник закатывал бочки в подвал.

Он поднял Аттилу и принес хозяину.

«Должно быть, мы сбили вывеску, -

сказал он. – Простите. И клюв у него погнулся».

Хозяин заплясал от радости.

«Это знак свыше!» - вскричал он.

«Похоже, петух наш боец -

недаром клюв у него гнутый.

Устроим петушиные бои.

Я об этом давно мечтаю, и торговля оживится.

Наш боец храбро сразится с любым петухом».

Аттила мигнул удивленно:

«Что такое? Что за черт?»

Аттила стал Чемпионом!

Он побеждал в каждом бою,

Он поверг, растоптал, посрамил

Всех местных петухов.

Он прославился. Чудо-боец!

Толпа глотала Эль и глазела на Аттилу.

Хозяин ставил на Чемпиона с Гнутым Клювом

И делался все богаче.

Он назвал Таверну:

«Гнутый Клюв»

И Аттиле дал имя:

Петух-Громовержец.

Аттила стал знаменит. И вот, однажды ночью,

Пока он спал, вор схватил его за лапки

И запихал в черный мешок.

Аттила услышал хриплый шепот:

«Скаковая лошадь, сокол и петух бойцовый –

Вот товар, за который шейхи жалуют чистейшим золотом»

Вор! Держи вора!

Но его уж и след простыл.

И Аттила зарыдал:

«Я столько вынес,

и теперь стану котлетой?».

Раздался вой полицейской сирены. Колеса провернулись на мокрой дороге и машина врезалась в дерево. Черный мешок пулей вылетел в разбитое окно.

Аттила снова был на воле. И он бросился бежать.

Он бежал по лесам и полям. Он бежал и бежал. Сгуститись сумерки. Наступила ночь. Потом утро, потом день, потом еще один день, и еще.

А он все бежал.

По утрам он хлопал отраставшими крыльями и трубил: «Кук-кар-рекуу!»

И прислушивался в надежде услышать ответ.

Но никто не отзывался. Ни единого «кукареку» в ответ. Никто не кукарекал. Ни один петух! И Аттила подумал:

«Сколько тут ладных домиков, и ни единого петуха или курицы. Одни только бройлеры».

И он прокричал одинокое: «Ку-кар-реку!»

«Где счастливая страна петухов и курочек?

О, где счастливая страна петухов и курочек?»

Так Аттила добрался до моря.

Корабль уплывал из порта.

Аттила взлетел на мачту и прокукарекал:

«Отвезите меня в ту страну, где живут петухи и курицы!»

Но Капитан закричал: «Лови петуха! Нечего ехать зайцем!»

Корабельный Кок подкрался поближе

К Аттиле, сжимая в зубах огромный ножище.

Он подбирался все ближе и ближе,

Глаза его делались все больше и больше,

А взгляд их говорил: «Попался! Попался! Теперь-то я наемся!»

Аттила перелетал

С кормы коробля на нос

И с носа на корму.

Все бросились охотиться за ним.

Корабельный Кок крикнул: «Порубите лучку!» -

И тут…

Корабль налетел на риф!

Раздались крики: «На помощь!»

И корабль ушел под воду.

И там, где были прежде моряки,

Виднелись лишь акульи плавники.

А где же Аттила, отверженный петух?

А вот он - продрогший, вымокший

Плывет, нахохлившись, на коробке из-под яиц.

Но он не один.

Акулы выныривыют из воды, раскрывая зубастые пасти,

И жадностью горят их глазки-пуговки:

«Попался! Попался! Теперь мы наедимся!»

И тут волны расступились и со дна поднялся кит:

Глаза словно дырочки для шурупов,

Пасть словно ангар для самолетов.

И Аттила покатился, будто с горки -

Прямо киту в желудок.

В китовом чреве Аттилу кто-то окликнул:

Робинзон Крузо стоял у входа в хижину,

Которую построил на китовой печени.

«Эй, кто там! Милости просим!» - прокричал Крузо.

«Вот об этом я и мечтал: чудненький будильник!»

Наступило утро, первые лучи солнца

проникли в раскрытую пасть кита,

И Аттила прокукарекал в гулком нутре:

«Кук-кар-рекууу!!

О, где счастливая страна петухов и курочек?»

И Крузо отправился ловить макрель себе на завтрак.

«Вот это жизнь, - сказал Крузо, - Спой-ка еще».

И Аттила пропел:

«О, где счастливая страна петухов и курочек?»

Но ему стало так жаль себя, что он раскис и заплакал.

Так что Крузо допел сам:

«Где-то за морями,

очень далеко…»

Но вот - кит попал в водоворот.

Огромная воронка, качаясь, поднялась над морем

И превратилась в смерч.

Водяной вихрь кружился, плясал,

А внутри него, высоко над морем

Кружился кит вместе с бутылками и пробками.

Аттилу выбросило из китова нутра,

И он тоже стал кружиться над морем

В водяном вихре

Вместе с китом, бутылками и пробками.

Они кружились

Над островом крабов,

И над островом обезьян -

Все медленней и медленней…

И вот, смерчь утомился,

И Аттила упал на Остров Призраков

На самом краю света.

Толпа испуганных призраков обступила Аттилу.

Аттила, потрясенный, глядел на призраков.

Сонмы привидений, трепетавших как листья на ветру,

Прокричали: «К нам бог спустился!»

(Они были простодушны.)

«Это бог, - кричали они, - сошедший с Неба!

В одеянии для полета! Глядите, какие цвета!

Будь нашим Царем, о бог, будь нашим Царем!»

Наивные призраки ведать не ведали, что такое петух.

Но Аттила-то знал, что такое призрак,

И перышки его шевелились от ужаса.

И тут он вспомнил: призраки боятся петушиного крика.

И он прокукарекал: Кук-кар-рекууу!!!

Это сработало.

Призраков как ветром сдуло:

Кружась, будто клочья тумана, они исчезли в земляных норах.

Аттила был потрясен несказанно.

Привидения меж тем выбирались потихоньку,

Заткнув уши пальцами.

«О, не кукарекай на нас ужасным кукареком.