Война с Ганнибалом - Тит Ливий

Тит Ливий

Война с Ганнибалом

Я приступаю к рассказу о самой великой войне, какую помнит мир, – о Второй Пунической войне, которую карфагеняне под водительством великого полководца Ганнибала вели против римского народа.

Никогда до той поры не сталкивались на полях сражения государства или племена более могущественные v лучше вооруженные; вдобавок противники успели отлично узнать друг друга в Первую Пуническую войну, которая длилась двадцать три года и закончилась победою Рима. Промежуток между Первой и Второй Пуническими войнами составляет также двадцать три года.

Военное счастье было так изменчиво, что не раз будущие победители оказывались на волоске от погибели, силы с обеих сторон были неизмеримы, а взаимная ненависть – еще выше сил.

Как началась война.

Когда Ганнибалу было лет девять, его отец, Гамилькар, командовавший карфагенянами в завершающие годы Первой Пунической войны, готовился переправиться с войском в Испанию: потеряв Сицилию, Карфаген рассчитывал возместить урон завоеваниями в Испании. По-детски ласкаясь к отцу, мальчик просил взять его с собою, и тут Гамилькар подвел сына к алтарю, велел ему коснуться рукою внутренностей жертвенного животного и принести клятву, что будет вечным, непримиримым врагом римского народа.

О тех, кто командовал в Испании до Ганнибала.

Девять лет провел Гамилькар в Испании, неустанно расширяя владения Карфагенской державы, и было ясно, что в душе он лелеет иную войну, куда большую, чем Испанская. Проживи, он еще – и пунийцы вторглись бы в Италию не с Ганнибалом, а с Гамилькаром во главе.

Но Гамилькар умер, а Ганнибал был слишком юн, чтобы сменить его на посту командующего. В течение восьми лет верховное начальствование принадлежало Гасдрубалу, которому Гамилькар, очарованный его красотою и острым умом, отдал в жены свою дочь; среди солдат и простого люда наибольшим влиянием пользовалась партия баркидов[1], она-то и поставила у власти Гамилькарова зятя. Гасдрубал больше полагался на разум, чем на силу оружия, и потому не столько воевал, сколько искал для Карфагена новых союзников, склоняя к дружбе соседние народы, их царьков и предводителей. Впрочем, и мир не пошел ему на пользу: на глазах у целой толпы он был зарезан каким-то рабом, который мстил за смерть своего господина, казненного Гасдрубалом.

Убийцу тут же схватили, но он ликовал и радовался так, словно благополучно ускользнул, и даже под пытками, когда тело его рвали на куски, радость заглушала муки – и он смеялся.

Видя, с каким искусством вел Гасдрубал государственные дела, римский народ заключил с ним договор, установив границею между римскими и карфагенскими владениями реку Ибер и порешив, что город Сагунт, который стоит на ничейной земле[2], должен сохранить свою свободу.

Кому занять место Гасдрубала, сомнений не было ни малейших: воины немедля подняли на руки молодого Ганнибала, принесли его на главную площадь лагеря и под единодушные крики одобрения провозгласили императором.

Ганнибал после смерти отца сперва жил в Карфагене, а затем Гасдрубал прислал письмо в сенат с просьбою отправить Ганнибала к нему, в Испанию. Собрался сенат, и баркиды говорили, что сын Гамилькара должен привыкнуть к ратному делу и стать наследником отца, а глава противной партии, Ганнон, предложил ответить Гасдрубалу отказом.

– Чего мы опасаемся? – спрашивал он. – Что сын Гамилькара слишком поздно узнает вкус безграничной власти и царского великолепия? Или что сами недостаточно скоро и проворно сделаемся его рабами? Нет, этого юношу надо держать дома и выучить его покоряться законам и властям, как покоряются им все прочие в Карфагене! А иначе – берегитесь, чтоб из малой этой искры не разгорелся великий пожар!

Нрав, достоинства и пороки Ганнибала.

Все лучшие люди в сенате поддержали Ганнона, но их било немного, и, как обычно, большая часть взяла верх над лучшей. Ганнибал был отправлен в Испанию и сразу же стал любимцем всего войска. Старые солдаты были готовы верить, будто снова видят перед собою молодого Гамилькара: тот же облик, та же живость лица и сила взгляда. Но вскоре о сходстве с отцом уже мало кто и вспоминал; вместо этого в один голос заговорили о том, что не было еще на земле человека, одинаково одаренного двумя противоположными способностями – начальствовать и повиноваться. И едва ли кто мог решить, кому Ганнибал дороже – командующему или войску: и Гасдрубал, если надо было действовать смело и решительно, всем прочим предпочитал Ганнибала, и воинам ни один из начальников не внушал столько доверия и отваги.

Никто не боялся опасностей меньше, чем Ганнибал, и никто не обнаруживал большей осмотрительности в самые опасные мгновения. Никакие труды не могли утомить его тело или сломить дух. И зной, и мороз он переносил одинаково терпеливо. Никогда не ел и не пил ради удовольствия, но лишь утоляя голод и жажду. Бодрствовал и спал, не различая дня от ночи, отводя отдыху лишь то, что оставалось от дел; да и тогда не искал ни мягкой постели, ни тишины, и многие видели, как он растягивался прямо на земле, покрывшись солдатским плащом, посреди постов и караулов.

Одеждою он ни в чем не отличался от своих сверстников, зато оружие его и кони всем бросались в глаза. Не было бойца искуснее Ганнибала ни среди всадников, ни среди пехотинцев. Первым летел он в схватку, последним уходил с поля битвы.

Великие эти достоинства соединялись с такими же великими пороками – нечеловеческою жестокостью, неслыханным вероломством; не было для него ничего истинного, ничего святого, он не испытывал ни малейшего страха перед богами, ни малейшего уважения к клятве.

Три года прослужил Ганнибал под началом у Гасдрубала, не упустив из виду ничего, что следовало знать и уметь будущему великому полководцу, а с того самого дня, как принял верховное начальствование, начал готовиться к войне против римлян. Медлить нельзя, считал он, промедление приносит с собою всякие случайности, а несчастные случайности отнимают жизнь: так погибли и отец его, Гамилькар, и зять, Гасдрубал, погибли, не осуществив своих замыслов. И Ганнибал решает напасть на Сагунт, вернее – сперва на соседей Сагунта, чтобы казалось, будто он втянут в войну самим ходом событий.

Ганнибал подбирается к Сагунту.

В первый год он покорил племя олькадов, на другой год – вакцеев. Но побежденным удалось поднять против карфагенян сильный народ карпетанов, и, соединившись, они ударили по войску Ганнибала, тяжело нагруженному добычей, награбленною в земле вакцеев.

Дело происходило невдалеке от реки Тага. Ганнибал от битвы уклонился и наскоро разбил лагерь, а как только стемнело и неприятель утих, расположившись на ночлег, перешел реку вброд и разбил новый лагерь, оставив врагу место для переправы. Всадники получили приказ: как увидят, что пехота противника вошла в воду, – тут же в атаку. На берегу были расставлены сорок слонов.

Карпетанов вместе со вспомогательными отрядами олькадов и вакцеев было около ста тысяч – войско, в открытом поле непобедимое. Полагаясь на свою многочисленность да к тому же уверенные, будто враги в ужасе отступили, они считали, что лишь река отделяет их от победы, а потому, не дожидаясь приказа, ринулись в воду – без всякого порядка, кто где стоял.

Тогда с противоположного берега спустился громадный отряд конницы. Бой завязался посередине течения и был бы далеко не равным, даже если бы всадники были безоружны, потому что пешие с трудом удерживались нa ногах и опрокинуть их конем не стоило никакого труда. Значительная часть испанцев погибла в стремнинах и водоворотах, а тех немногих, кого вынесло на вражеский берег, растоптали слоны. Задние ряды, которым удалось благополучно вернуться на свой берег, кинулись врассыпную, потом стали собираться вместе, но Ганнибал не дал им опомниться: четырехугольным строем карфагеняне двинулись вперед, и карпетаны не устояли.

Спустя несколько дней и это племя известило Ганнибала о полной и безоговорочной своей покорности. Теперь все земли к югу от Ибера, кроме владений Сагунта, были в руках карфагенян.

Сагунтяне понимали, что столкновения с карфагенянами не избежать, и отправили в Рим послов с жалобою на Ганнибала, который нарушает договор, заключенный Гасдрубалом. Консулы представили посланцев Сагунта сенату, и те рассказали, что Ганнибал натравливает на сагунтян соседний народ турдетанов и в то же время вызывается примирить враждующих. Неужели не ясно, восклицали послы, что он просто-напросто ищет повода вмешаться в дела города и в конце концов лишить его свободы! Сенат постановил нарядить посольство в Испанию и потребовать, чтобы всякие враждебные действия против города Сагунта – союзника римского народа – были прекращены. Затем посольство должно было посетить самый Карфаген и сообщить тамошнему сенату о жалобе сагунтян. Но не успели еще послы тронуться в путь, как пришла новая весть: Ганнибал уже осаждает Сагунт!