Сионистское движение в России - Ицхак Маор

Ицхак Маор

Сионистское движение в России

От издательства

Ицхак Маор — историк и публицист — родился 30 июня 1900 г. в Либаве (ныне Лиепая, Латвия), получил еврейское и общее образование. В конце Первой мировой войны, после провозглашения независимости Латвии, был призван в армию и ранен в боях против немецких войск.

Закончив службу в армии, Ицхак Маор сдал экзамен на аттестат зрелости и поступил в Рижский университет. После окончания юридического факультета он работал делопроизводителем и юрисконсультом в учреждении по социальному страхованию, а также публиковал статьи в местной печати.

Ицхак Маор с юных лет принимал активное участие в сионистском рабочем движении. Летом 1935 года он с семьей приехал в Израиль и стал членом кибуца Ашдот-Яаков в долине Иордана, где был сельскохозяйственным рабочим, занимался разными видами физического труда, а также преподавал историю, Библию и иврит.

Когда по решению кибуца, Маор был назначен учителем ряда гуманитарных предметов в средней школе, он поступил в Иерусалимский университет, где изучал историю, философию, Библию и литературу. Закончил университет со званием магистра гуманитарных наук.

Почти десять лет Ицхак Маор был учителем средней школы Иорданской долины. В январе 1958 года он успешно защитил в Иерусалимском университете диссертацию на соискание степени доктора философских наук.

И по сей день Ицхак Маор является членом кибуца Ашдот-Яаков (Ихуд), где он в соответствии со своими взглядами старается сочетать умственную деятельность с физическим трудом.

Общественный комитет по истории сионистского движения в России

Почетный президент Залман Шазар

У представителей израильской общественности из числа доныне здравствующих деятелей — ветеранов сионистского движения в России, уже давно зрело сознание кровного долга — собрать и опубликовать все, что имеется по истории российского сионизма.

Еще пятнадцать лет назад, по инициативе покойного Иосефа Шпринцака, с этой целью был основан «Общественный комитет по истории сионистского движения в России». До сих пор комитет выпустил два сборника под общим названием «Кацир» («Жатва»); большинство опубликованных в них материалов принадлежало перу самих участников движения — свидетелей и поборников сионистского дела в России. В обоих сборниках рассматривались различные этапы российского сионистского движения с конца прошлого века и по двадцатые годы нынешнего. Подавляющая часть материалов была впервые собрана вместе, и, надо заметить, их еще не коснулась рука исследователя и писателя.

Вместе с тем ощущалась необходимость в издании обширного труда по истории сионистского движения в России от его зарождения в восьмидесятых годах прошлого столетия и до наших дней. Потребность эта стала еще более насущной теперь — с возобновлением алии из Советского Союза, после десятков лет, в течение которых еврейство России было лишено возможности принимать активное участие в строительстве государства Израиль и поддерживать связь с мировым еврейством.

Книга «Сионистское движение в России», которую мы теперь предлагаем вниманию читателя, написана д-ром Ицхаком Маором по заказу Комитета, с членами которого автор регулярно консультировался в течение работы над книгой.

Одновременно с выходом в свет этого труда мы хотим почтить память членов Комитета, ушедших от нас со времени его основания: Иосефа Ариэли, Залмана Арана, Исраэля Бар-Иехуды, Шломо Гепштейна, Меира Гроссмана, Моше де-Шалита, Моше Новомейского, Шошаны Персиц, Яакова Клебанова, Иешаяху Клинова, Иосефа Шпринцака. Все они приложили много труда и сил для осуществления выдвинутой Комитетом задачи.

Правление:

Иерусалим, 1973 год.

К нашему великому прискорбию, между выходом в свет книги на иврите и появлением ее перевода скончались четверо наших дорогих друзей: почетный председатель Комитета, третий президент государства Израиль — Залман Шазар; члены Комитета: Авраам Эйлон (Идельсон), Ицхак Виленчук, Александр Эзэр — да будет благословенна их память.

Особую помощь в издании перевода книги на русский язык оказал покойный И. Виленчук. Без его постоянной заботы и энергичной деятельности перевод этой книги вряд ли увидел бы свет.

Слово к читателю

Яркие и неповторимые страницы в эпопее сионистского движения принадлежат шестимиллионному еврейству России, в начале двадцатого века представлявшему собой самое крупное сосредоточение евреев за все времена диаспоры. Накануне Первой мировой войны евреи России составляли около половины мирового еврейства, причем, по данным еврейского социолога и исследователя Яакова Лещинского, 94 % русских евреев были в те годы сконцентрированы в пресловутой черте оседлости.

Герцль придал сионизму пророческий полет, наполнил его политическим содержанием, создал организационные формы и инструменты, необходимые для претворения в жизнь идеи еврейского государства; но в еврействе России Герцль нашел сформировавшееся еще до него широкое движение за национальное самоосвобождение — автоэмансипацию, окрашенное мечтой о еврейском государстве. А ведь именно народным движениям принадлежит главная роль в освобождении и возрождении народов.

Во времена турецкого владычества в Палестине[1] еще задолго до Герцля, источником почти всех переселенческих движений в Святую Землю была Россия (включая Польшу, Литву, Латвию, Бессарабию), а также Румыния и, в известной степени, Галиция, входившая тогда в Габсбургскую империю. Влияние национальных устремлений еврейства России заметно ощущалось и среди еврейского населения остальных стран Восточной Европы.

Халуцианская алия в Эрец-Исраэль также вышла из России, а ее зачинателями были те, кто основал в Стране первые сельские поселения, принес стремление к социальной справедливости и заложил основы еврейского рабочего движения. Халуцим (Халуц (ивр.; мн. ч. — халуцим) — первый; пионер — репатриант в Эрец-Исраэль.) возвели труд на уровень национального нравственного идеала, и лозунг «завоевать труд для еврейского рабочего и самовоспитаться для труда» стал стержнем всей их жизни и деятельности. Вместе с пионерами-рабочими из России в Страну прибыли и первые строители еврейских городов и еврейской индустрии, и пионеры борьбы за возрождение языка иврит и еврейской культуры.

Не принижая вклада в сионизм еврейства Запада, мы вправе сказать, что в продолжение десятков лет российский сионизм, благодаря своим особенностям и динамизму, был авангардом всего мирового сионистского движения. Он обогатил и идеологическую палитру сионизма.

Кроме движения Хибат Цион, билуйцев и духовного сионизма Ахад-Гаама он дал синтетический сионизм Гельсингфорсской программы, соединивший практическую работу по заселению Эрец-Исраэль с борьбой за гражданские и национальные права евреев в странах рассеяния; демократический сионизм Хаима Вейцмана; социалистический сионизм Бера Борохова и Нахмана Сыркина; трудовой и этический сионизм Д. Гордона; реалистический сионизм Менахема Усышкина; динамический сионизм З. Жаботинского и религиозный сионизм раввинов Могилевера и Рейнеса. Благодаря всем этим школам, российский сионизм приобрел массовый размах и породил народное движение, несущее идею подлинной национальной еврейской революции.

За исключением короткого промежутка между февральским и октябрьским переворотами, сионистские организации в России всегда были на нелегальном положении. Аресты и ссылки сионистам были знакомы уже при царском самодержавии. Но никогда в России сионизм так не подавлялся и не преследовался, как при советском строе. Большевистский переворот в октябре 1917 года отрезал еврейство России от всего мира, и в условиях советской действительности русские евреи оказались совершенно оторванными от Эрец-Исраэль. Не оставалось никакой возможности продолжать сионистскую работу даже в той нелегальной форме, в какой она велась в царской России. Тысячи сионистов были брошены в тюрьмы, сосланы, отправлены на каторжный труд в лагеря, где многие нашли свою могилу. А то, что сохранилось от широкого и разветвленного сионистского движения, вынуждено было глубоко затаиться.

Когда группа ветеранов российского сионизма приступила в Израиле к сбору и подготовке материалов для выпуска сборников по истории сионистского движения в России, многие полагали, что уже «прервалась цепь», и сборники (под названием «Жатва») пригодятся разве историку, изучающему наследие исчезнувшего поколения, — наследия, которое за отсутствием наследников некому вручить.