Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год - Вокруг Света

До следующего солнца

Позади остались огоньки полярной станции на острове Жохова — последнего промежуточного пункта по дороге на льдину научно-исследовательской комсомольско-молодежной станции «Северный полюс-28». Впервые я познакомился с молодыми полярниками СП-28 весной 1986 года, когда дрейфующая станция только создавалась. Те дни были заполнены бесконечными погрузками и разгрузками самолетов, нескончаемыми хлопотами.

— Знаете, — сказал начальник СП-28 Александр Чернышев,— приезжайте к нам лучше осенью, когда закончится строительство, наладится быт, развернутся полностью работы по научным программам.

Кто бы мог предположить тогда, что ни летом, ни осенью, ни в начале зимы попасть на СП-28 будет невозможно...

Во время очередной подвижки льда через взлетно-посадочную полосу прошла трещина и надолго лишила 26 человек связи с Большой землей. Чтобы подготовить новый ледовый аэродром, нужно было срезать 135-метровую гряду торосов, вылить в неровности и впадины шесть тысяч тонн океанской воды. Лишь в начале февраля, через девять месяцев после открытия станции, на СП-28 смог вылететь первый самолет...

Сегодняшний полет на дрейфующую станцию особенный, в авиации такие рейсы называют пробными, «техническими». Мы должны приземлиться на ледовый аэродром, чтобы выяснить, можно ли сесть на него. Поэтому самолет ведут одни из самых опытных полярных летчиков Колымо-Индигирского объединенного авиаотряда — экипаж командира Юрия Клепикова. В салоне Ил-14 также начальник экспедиции «Се-вер-39» Владимир Киселев, наша киносъемочная группа Центральной студии документальных фильмов, группа руководителя полетов Павла Петровича Бирюкова ( См. очерк «За кромкой Бирюковского берега».— «Вокруг света», 1986, № 10. ). Нас не очень-то хотели сажать в этот самолет — все-таки рискованно, полет пробный, но Бирюкову удалось уговорить авиационное начальство: «Ладно, может, возьмем ребят? Кино все же, для истории... Жаль, останутся».

Полет длится уже больше трех часов. Скоро должны выйти в заданный район. Линии горизонта не видно, в сплошной тьме мерцают перед пилотом стрелки приборов. Штурман Владимир Арсланов определяет по звездам наши координаты. Трудно, очень трудно отыскать в океане полярной ночи несколько домиков и короткую посадочную полосу.

По расчетам до точки остается пять минут. Радист еще раз запрашивает СП-28 — погода там пока благоприятная. На дрейфующей станции должны запускать в небо осветительные ракеты. В салоне все прильнули к иллюминаторам, стараясь оттаять изморозь на стекле горячим дыханием и теплом рук. Ничего не видно, лишь звезды — вверху, сбоку и, кажется, даже внизу, под нами.

Наконец голос штурмана:

— Ракету вижу, прямо по курсу! Пробный заход над полосой, видим еле различимую цепочку огоньков. Короткие, отрывистые слова-команды, и из-под крыльев выползают два луча навстречу приближающейся земле. Вернее, не земле, а нескольким сотням метров относительно ровного льда, окруженного грядами торосов. Включается секундомер. Проходим над полосой, в конце полосы замечаю темные жилки разводий. Самолет заходит на второй круг.

Все ближе и ближе летящий навстречу лед. Мягкий толчок...

— Борт 61788, есть посадка на СП!

Самолет, не выключая моторов, разворачивается и проезжает еще раз по всей длине полосы, готовый, как испуганная птица, в любой момент снова подняться в воздух.

Открывается дверь, и в салон клубами врывается морозный воздух. Горят огни фальшфейеров, красноватые отблески играют на лицах встречающих — собралось все население СП-28. Почти все зимовщики с большими заиндевелыми бородами — сразу и не узнаешь, кто есть кто.

Еще не утихло радостное возбуждение встречи, а прилетевшие руководители авиаотряда придирчиво, метр за метром, осматривают взлетно-посадочную полосу.

— Молодцы, ребята! Подготовили аэродром как во Внукове!

А это значит, что на СП-28 остается группа руководителя полетов. Следующий самолет будет направлять на посадку уверенный, чуть с хрипотцой, голос Павла Петровича Бирюкова.

Остаемся и мы.

Вот и еще один день наступил, самый обыкновенный будничный день зимовки... Для нас второй по счету, для старожилов станции — 269-й.

Льдина, на которой находится СП-28, небольшая — от огромного поля, которое мы видели весной 1986 года, остался где-то километр на полтора: на ней обычные полярные палатки и десяток домиков, изготовленных из двух слоев толстой фанеры с пенопластом посередине. В них живут, в них же расположена и научная аппаратура — так что ходить на работу далеко не приходится. Отопление — печки, работающие на солярке или керосине. В домиках электрическое освещение — днем и ночью слышен шум работы дизелей электростанции. Впрочем, сейчас день и ночь — понятие условное. Все двадцать четыре часа в сутки темно. Солнце на нашей широте покажется лишь через месяц. Вокруг на тысячи километров никого — только льды, торосы и разводья...

До вчерашнего дня на станции было 26 человек. Теперь стало чуть побольше. Все ребята молодые, многие в Арктике впервые. Средний возраст — двадцать семь лет.

На станции есть две собаки: Янка я ее «сын» Веселый, который родился здесь, на льдине, в первые дни зимовки. Ребята долго думали, какое имя дать щенку? В результате обсуждения появился приказ по СП-28 за номером 7, который гласил: «В связи с тем, что дрейф комсомольско-молодежной станции посвящен 50-летию первой в мире СП, назвать «сына» Яны именем «Веселый», в честь собаки, которая вместе с папанинцами успешно выдержала испытание полюсом».

По давней полярной традиции все вновь прибывшие назначаются на дежурство по станции. Сегодня моя очередь. Обязанностей у дежурного много: накрыть столы в кают-компании, вымыть посуду, подмести полы, заготовить снег для камбуза и растопить его — другого способа добыть пресную воду здесь нет. Единственное преимущество — дежурный может выбрать фильм для вечернего просмотра, но мне не повезло — интерес к кино упал, так как все фильмы уже засмотрены до дыр, а новых мы с собой не привезли.

Живем по московскому времени, поэтому, когда в Москве ложатся спать, на «Северном полюсе» все собираются в кают-компании на завтрак. Завтрак в 23.00, обед в пять утра, ужин в одиннадцать утра. Порядок установлен строгий и обязательный для всех: хочешь ли завтракать или нет, но приди. Каждый должен видеть, что все на месте, ничего ни с кем не произошло, какое у кого самочувствие и настроение. Кают-компания — это, пожалуй, единственное место, где может собраться весь коллектив станции.

Сразу после завтрака заспешили к себе метеорологи и радисты — подходил срок отправки на Большую землю очередной сводки погоды. За ними потянулись ребята из отряда гидрологов — готовятся к зондированию океана. Расправившись с посудой, иду выносить мусор на улицу. Его сваливают в пустые бочки из-под солярки: бросать на территории станции ничего нельзя —  когда появится солнце, вокруг любого темного предмета может образоваться небольшое озерко воды. Пустые бочки вскрывают с помощью зубила и молотка.

С непривычки пока получается плохо...

— Ночью у тебя дежурство продолжается,— напоминает Чернышев,— перед отбоем каждый доложит тебе о наличии людей в домиках, а потом надо обойти территорию станции — мало ли чего, все-таки живем на льдине.

Опустела кают-компания. Одеваюсь, выхожу на улицу. Здесь в Ледовитом океане на льдине и снег под ногами скрипит как-то по-иному. Его твердые и жесткие крупинки блестят в свете фонарика — будто каждая по отдельности. Кажется, каждый шаг слышен на многие километры вокруг... А может, просто такая тишина здесь — только шаги, собственное дыхание да мерное рокотание дизеля электростанции. Я вспоминаю свое весеннее недолгое пребывание на льдине и пытаюсь сориентироваться. Вот несколько снежных холмов — как раз возле них приземлился первый вертолетный «десант» на льдину: на белом снегу тогда кто-то из летчиков написал пламенем горящего фальшфейера: СП-28, 24 апреля 1986 года. Как давно это было! Сейчас эту надпись уже не найти: ее стерли метели и ветра... Но я знаю, что она была вот здесь, возле самого большого холма, из которого потом сделали ледник для продуктов. Подхожу к домику метеорологов. Из люка на крыше упирается в небо световой луч.

— Для чего это?

— Измеряю высоту облачности,— жестом приглашает зайти Коля Панин,— через каждые три часа готовим сообщение на Большую землю: какая на СП температура, облачность, давление, ветер...

— И ночью тоже через каждые три часа?

— И ночью...

Северный Ледовитый океан на картах погоды представляет собой огромное по площади белое пятно. Любые данные из этого малоизученного района уникальны, их ждут синоптики, которые составляют прогнозы погоды для всего Северного полушария, капитаны судов, плавающих по Сев-морпути, летчики, летающие в высоких широтах.