Тревоги Голубого города - Леонид Сёмин

Леонид Павлович Сёмин

Тревоги Голубого города

РЫЖИЕ МУРАВЬИ ИДУТ К ПЧЕЛИНОМУ ГОРОДУ

Муравей по кличке Хло был послан проверить дорогу. Ты, братец, проворный, — говорил ему всеми уважаемый муравей Ти-Аха. — К тому ж и места с прошлого года помнишь. Сбегай, пошарь, может, сбились мы…

Армия рыжих лесных великанов собиралась напасть на пчёл. И вот, прячась в траве от птиц, Хло уже спешит обратно к своим. Торопится сообщить, что идут они правильной дорогой.

Он бывал здесь прошлым летом. Тогда рыжие разведчики нежданно набрели на пасеку. Хотели медком побаловаться, да все и погибли. Спасся один Хло. Долго плутал он, раненый, обессилевший, прежде чем добрался до своего муравьиного города. Сообщил страшную весть. Вначале ему не поверили, что отряд перебили какие-то чёрные муравьи. Ведь город рыжих был великий, население его огромно. Никак невозможно подумать, что чёрные малявки могли справиться с отрядом лесных великанов. Когда Хло вытянул поджатую под себя ногу — поверили. Смазали ногу лекарственным соком. Санитары проводили разведчика в нижний ярус города, поместили возле двух пузатых тлей и велели отдыхать, вдоволь есть и поправляться. Хло доил тлей и вволю пил их сладкое молоко. К осени он поправился. Погода была дождливая, и на военном совете, решили отложить поход на пчел до будущего лета.

И вот время настало. Слегка прихрамывая, Хло шустро бежал впереди своей армии, показывая дорогу. Переход через суходол занял немало времени. Здесь густо рос вереск. Ближе к осени он зацветёт, и на его мелких бледно-розовых цветочках с утра до вечера будут копошиться пчёлы. За вересковыми полями раскинулось болото. Правда, от жары оно давно пересохло. За болотом была огромная луговина. Огненными фонтанами полыхал иван-чай. Немало сил потратил Хло, пробираясь сквозь заросли багульника. Вскоре на пути встретился овраг. Быстрый поток воды катился по его дну.

— Где перепра-ава? — нараспев закричал Ти-Аха.

Хло метнулся влево, потом повернул направо и скоро увидел мост.

— Вот здесь она! Сюда, сюда! — отозвался он на певучий голос главаря.

Лучшего места для муравьиной армии и быть не могло. Кем-то сломанная сухая ветка ивы лежала над оврагом. Через какой-нибудь час тысячи рыжих воинов уже были на другом берегу.

Заросли кончились. Показалось одинокое обгорелое дерево.

— Ура! — закричал Хло. — Это сосна. Её обожгла молния. Отсюда, если мне не изменяет память, до пчелиного города рукой подать. Надо идти в ту сторону, куда листья всех деревьев всегда повёрнуты. За мной!

Теперь рыжие муравьи двигались по равнине, которая поросла буйными травами. Кое-где попадались одинокие берёзки. Рыжие муравьи определяли, куда повёрнуты листья этих берёзок, и безошибочно двигались на юг.

— Кто из вас хоть раз пробовал мёд? — обратился Хло к собратьям. — Эге-е, вижу, никому не доводилось. А вот я однажды ел. Аи! — схватился он за бока, — до чего ж вкусно! — И Хло начал с жаром рассказывать про пчелиный мёд. По его словам получалось, что мёд никак нельзя сравнить по вкусу ни с какими гусеницами и слизнями, не говоря уже о всяких там мокрицах и выползках.

Некоторые не в меру горячие и прыткие рыжие муравьи, особенно молодые, так и рвались вперёд.

— Не спешите, друзья, — успокаивал их Хло. — Клянусь своими жвалами: до захода солнца мы будем на месте…

— Но там, — обратился к рыжим воинам грозный Ти-Аха, — придётся поработать как следует. Даром нам мёда никто не уступит. За каждую каплю придётся драться.

Наконец армия подошла к рогатой столетней липе. По утверждениям Хло, возле неё и стоял пчелиный город-улей.

Хло первый стремительно поднялся наверх и тотчас сообщил:

— Вижу город! Он голубого цвета!.. Тут и погиб в прошлом году наш отряд.

Уважаемый всеми муравьями Ти-Аха тоже поднялся на липу.

— Значит, — обратился он к Хло, — чёрные малявки там? — Ти-Аха указал на пчелиный город.

— Так точно! — вытянулся Хло в струнку. — Одни из них живут под этим городом в земле. А другие где-то между его двойных стен устроились. Один из наших в прошлом году даже побывал в нём. У чёрных там настоящий дворец. Должно быть, и штаб их в этом дворце.

— Значит, они неплохо устроились?! — гневно сказал Ти-Аха. — Рядом с пчёлами. Едят мед. Да и тепло им за деревянными стенами.

— Похоже, так, — хором отвечали стоявшие поблизости рыжие воины.

— Эй, братцы! — закричал Ти-Аха. — Что же, мы хуже чёрных малявок?! Быть того не может!..

— Быть того не может! — отозвалась многотысячная армия.

— Поэтому слушайте мои приказания, — нараспев закончил Ти-Аха перед замершей армией. — Сейчас большой при-ва-ал! А утром, чуть свет, всем точить жва-а-лы… Перед нами противник: чёрные муравьи, а также пчёлы-ы!.. Приказываю: пчёл не убивать!..

Вскоре лесные рыжие великаны сплошь облепили ствол старой липы, сбились плотнее друг к другу.

Хло чувствовал, как кто-то навалился ему на шею, ещё кто-то на живот, другие давили на ноги. Но это нисколько ему не мешало, потому что он был муравей и тела собратьев согревали его.

Солнце закатилось за горизонт, и армия рыжих погрузилась в сон.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПЧЕЛИНОЙ МАТЕРИ

В это утро в Голубом городе происходило вот что: ещё с вечера на Восьмой улице начала собираться многотысячная пчелиная толпа. Тут уже трудно было протиснуться. Часть глухой стены, в которую упиралась улица, сплошь облепили желающие увидеть рождение Пчелиной Матери. Ещё её называют Пчелой Трутневной и считают мудрейшей из мудрейших, умнейшей из умнейших. Она — глава пчелиного рода.

Рождение Пчелиной Матери не всем доводится при жизни увидеть, потому что у простой пчелы жизнь коротка. Всего каких-нибудь тридцать — сорок лет, если, конечно, один пчелиный год равнять с днём жизни человека. Вот почему тысячи работниц, услышав торжественные возгласы, заспешили на Восьмую улицу.

А в это время родилась и ещё одна пчела, только обыкновенная. Никто не обратил на неё внимания. В каждый час таких рождались сотни.

Выйдя из своей восковой ячейки-домика, где пчёлка пролежала ровно двадцать один год, она снова влезла туда и своим длинным языком, словно хорошей щёткой, стала усердно очищать восковые стены. Когда работа была закончена, пчёлка отдышалась, умылась. Робко передвигая ноги, ещё не привыкшие к ходьбе, она тоже отправилась на Восьмую улицу. Этой пчеле повезло: попала в поток сильных работниц, а те почти на плечах донесли её до восковой башни Пчелиной Матери. Круглая, с опрокинутым вниз куполом, башня эта видна издали. Чудо пчелиной архитектуры!..

Поначалу молодая пчёлка оробела. Её со всех сторон беспрерывно толкали. И порядком намяли бока. Сильная охрана окружала башню.

— Тише! — потребовали сверху.

Молодая пчела оглянулась. Рядом с ней стояла такая же, как она сама, юная сверстница. А неподалёку от них сердито ворчала пчела, почему-то очень чёрная. По глупости молодая спросила:

— Отчего мы такие серенькие, а она чёрная?

Юная соседка растерянно колыхнула крылышками. Позади кто-то засмеялся:

— Несмышлёныши!.. Чёрная пчела — очень старая бабушка. Она, наверное, уже все сорок лет прожила. Вот вылетит ещё разок за нектаром и, кто знает, вернётся ли…

Молодые слушали открыв рты.

— О, вы ещё познакомитесь с ней. Она видела Солнце, Небо, Землю, знает Гром, Ветер, Дождь, Холод, различает Цветы… Э-э, — вздохнула рассказчица, — всего вам сразу не растолкуешь. Подождите, поживёте — и всё сами увидите…

Теперь молодые пчёлки как зачарованные смотрели на Бабушку.

— Жарко! — зашумела охрана башни. — Не напирайте же! Имейте совесть!..

Улица была до того плотно забита зеваками, что поневоле рассердишься. Старым работницам невозможно делом заниматься — строить новые восковые ячейки-домики, складывать мёд, утрамбовывать пергу[1], кормить деток…

— Жарко, душно! — заволновалась толпа.

Тогда у Главных ворот выстроился отряд вентиляторш. Заработали по команде. Крылья их крутились, словно пропеллеры. Тотчас хлынул свежий воздух. Духота быстро выветривалась.

Возле башни началось сильное волнение. Рождения Пчелиной Матери, оказывается, давно ждал с нетерпением весь город с пятидесятитысячным населением. Прежняя Мать ведь умерла уже шестнадцать лет назад. Пчелиных лет, конечно!

— Ах, — вздохнула Бабушка. — Я-то помню покойную Матушку. Последние годы болела она сильно. Эй там, на башне, осторожнее!

— Иди помоги-ка, вместо того чтобы ворчать, — отозвались охранницы башни. Они осторожно счищали с двери воск. Пришла пора высвобождать молодую Пчелиную Мать «из заточения». Недолго думая, Бабушка полезла к ним на помощь. А заодно позвала и молодых: