Мой нежный варвар - Джудит Френч

Джудит Френч

Мой нежный варвар

Посвящается Эвану Маршаллу, моему агенту и другу.

Благодарю тебя

Пролог

Сейчас я должен идти…

От страстной тоски по твоей любви замирает сердце…

Высоко в горах, примостившись между скалистыми выступами отвесной скалы, два мальчика ежились от холода под овчиной, прячась от запоздалого весеннего снегопада, от снежинок, тающих на лицах и волосах. Их глаза поблескивали в сумерках, которые не мог рассеять мерцающий свет костра.

— Расскажи нам про принцессу амазонок, которую похитила злая колдунья и держала сто лет в плену, — попросил Вал.

Но Юрий закрутил головой, покрытой спутанными кудрями.

— Нет, Кайан. Не надо эту историю. Лучше расскажи нам, как Александр перебрался через городской вал, отбился от тысячи вооруженных мечами врагов и…

— Зачем вам все это рассказывать? — Мужчина опустился на корточки у костра, чтобы положить в него еще дров. На сильной, покрытой боевыми шрамами руке напряглись мускулы, когда он помешивал угли концом своего меча. — Похоже, вы и так знаете эти истории наизусть. Уже поздно, а завтра нам далеко ехать. Лучше поспите, а я буду охранять вас.

— Я не могу. — Золотистый завиток упал на лоб Вала, и восьмилетний мальчуган отбросил его. — Я буду помогать тебе следить за лошадьми.

Юрий зевнул и потер глаза грязным кулачком.

— Я тоже буду охранять! Я не боюсь волков.

— Ты думаешь, что сможешь убить степного волка из своей рогатки? — засмеялся Вал, толкнув локтем младшего брата.

— Я смог бы. Правда, Кайан?

— Волк за секунду проглотил бы тебя, — сказал Вал.

Юрий помотал головой.

— Нет, не проглотил бы. Я бы взял камень и как запустил в него…

— Чтобы убить волка, нужен лук, как у меня. Правда, ему нужен такой лук? Но он еще маленький, он не сможет натянуть тетиву…

— Нет, я не маленький!

Вал снова толкнул локтем Юрия.

— Тихо. Ты хочешь послушать историю или нет? Расскажи нам о принцессе Роксане, Кайан. Пожалуйста.

Воин, прежде чем подняться, долго смотрел на пламя, потом в ночную мглу. Взгляд его был жесткий, как у волка.

— Есть легенда о принцессе, которую удерживало в плену злое заклинание, — тихо начал он. — Она была так красива, что злые волшебники ослепли, взглянув на ее сияющее лицо… Она была так смела, что с помощью золотых стрел своего волшебного лука могла отразить нападение индийских слонов, обученных для войны… А также тигров. — Юрий в волнении вытянулся вперед, — Она побеждала тигров своим мечом. Она убила двух тигров…

Он прервал рассказ, услышав повторяющиеся сигналы бараньего рога, эхо от которых раздавалось в каньоне.

Все молчали, пока Кайан обматывал наконечники трех стрел обрывками шерстяной ткани и затем выстрелил ими из лука. Пламя от костра высоко вздымалось над землей. Через несколько секунд рог протрубил снова.

Пока они седлали лошадей, послышался приглушенный топот копыт. Кайан обнажил меч и жестом велел мальчикам встать сзади. Юрий зарядил рогатку камнем, а Вал вставил стрелу в свой лук.

Четверо всадников, одетых в меховые одежды, возникли из пелены падающего снега.

— Командующий! — крикнул один из них. — Послание от принца Оксиарта!

— Кир, это ты? — спросил Кайан.

— Да. — Худой как щепка воин натянул поводья, останавливая покрытого снегом коня. К ногам Кайана упал обернутый кожей свиток. — Чертова погода! Мы уже неделю ищем тебя.

Кайан развернул пергамент и поднес его ближе к огню, чтобы прочесть. Взглянув на подпись, он убедился, что письмо было от принца.

Кайан!

Сегодня пришло известие от нашего друга из Египта. Все кончено. Наши молитвы не помогли. Птолемей выражает нам свое сочувствие и гнев, что Кассандр совершил то, чего мы все так боялись. Он отнял ее жизнь и жизнь мальчика. Единственным утешением в этот самый скорбный час моей жизни является то, что, как уверяют осведомители Птолемея, ее кончина была быстрой и немучительной.

Она навсегда покинула нас, любивших ее более всего на свете, она потеряна для того, кто так и не узнал ее. Теперь нам придется возлагать свои надежды на сына Македонии, а также вверить ему будущее Двух Царств.

Оксиарт

Кайан дважды прочитал сообщение, прежде чем бросить его в огонь. Ему казалось, что холод из промерзлой земли просочился в его жилы и заморозил кровь. Он смотрел, как пергамент почернел, вспыхнул и рассыпался в пепел. Когда он взглянул на Кира, ожидающего ответа, солдат побледнел и отступил на шаг назад.

— Что случилось, командующий? — спросил один из всадников. — Плохие вести? Это касается принца?

Вал и Юрий подошли ближе.

— Кайан… — начал Вал.

Кайан покачал головой и прыгнул в седло ближайшей лошади.

— Ждите здесь. Следите, чтобы с ними ничего не случилось! — скомандовал он, прежде чем ударом хлыста отправить лошадь навстречу буре.

— Куда ты? — окликнул его Вал. — Там волки!

Широко открыв от страха глаза, Юрий молча схватил брата за руку.

Кайан отъехал на достаточное расстояние, чтобы его голоса не было слышно тем, кто остался у костра, натянул поводья, остановил лошадь, спрыгнул с нее и упал на колени в снег.

— Роксана… — хрипло прошептал он. — Роксана…

Несколько минут он метался, не находя себе места от мучительной боли, не имея сил вдохнуть, отказываясь понять смысл сообщения, которое, как клеймо, было выжжено в его памяти.

Как могло случиться, что она погибла? Этим утром солнце по-прежнему взошло на востоке. Небо раскинулось над горами и бесконечной степью. Ястребы парили в вышине. В реке плавали рыбы. Дети, как и прежде, смеялись.

Как могло случиться, что она мертва, а мир остался прежним и сияющим?

Кайан подавил крик невыносимой боли. Сжав кулаки, он поднял их к черным небесам.

— Я отомщу! — крикнул он, и крик его растаял в порыве ветра. — Клянусь твоей бессмертной душой!

Внезапно лошадь заржала. Тревожно фыркая, животное перебирало ногами, завидев мерцание красных глаз. Кайан поднялся, вынул меч из ножен и повернулся к волкам, испытывая ярость, ужас и… радость.

Глава 1

Средиземное море

Весна, 315 год до н. э.

Женщина с огненно-рыжими волосами была на волосок от смерти. Ее новый вздох возникал тогда, когда всякая надежда иссякала. Ее сердце билось так слабо, что финикийский врачеватель уже потерял надежду еще раз увидеть своего маленького сына. Его таинственная больная, скорее всего, умрет до того, как корабль прибудет в Александрию, и подошва сандалии фараона втопчет его в александрийский песок безжалостно, как мелкого таракана.