Променянный рай - Карл Левитин

Левитин Карл

Променянный рай

Карл Левитин

Променянный рай

Нэт кончала пропалывать грядки, когда к дому подкатил фургон, вдоль и поперек разрисованный кричаще яркими буквами ВБО. Как и все, что касалось Всемирного Бюро Обмена, он выглядел нелепым и смешным - неестественного, какого-то химического голубого цвета, призванного, очевидно, символизировать собой надежду, с приплюснутым капотом и горбатой крышей. Из машины выбрался немолодой и полноватый мужчина, втиснутый в костюм, столь же аляповатый, как и его экипаж, и, разумеется, все того же безвкусного небесного оттенка.

Прикрыв рукой глаза от солнца, Нэт наблюдала, как он открыл калитку, обошел дом и стал выглядывать хозяев. Поразительно, но посланец ВБО не выкрикивал никаких лозунгов, не размахивал над головой голубыми плакатами с призывами удобно, выгодно и немедленно меняться всем, чем можно, с каждым, кто подвернется под руку, а просто топтался на дорожке, близоруко пытаясь увидеть что-либо сквозь густую листву сада. Еще, пожалуй, удивительнее было, что Джули не бросилась по своему обыкновению с остервенелым лаем к забору, а осталась лежать на траве под яблоней, словно приехал не один из ненавидимых ею торговцев подержанным счастьем, а кто-нибудь из друзей дома.

- Вы к кому? - окликнула Нэт голубого человека, выбираясь из своего маленького, но тщательно ухоженного огорода и снимая на ходу рабочие перчатки.

- Управляющий провинциальным советом Всемирного Бюро Обмена Радж Шарма, - представился он со старомодной учтивостью, абсолютно не совместимой с образом сотрудника этой настырной и бесцеремонной организации, поклонившись Нэт.

- Знаю, знаю, - засмеялась она. - "Если лучше становится двум членам общества, то выигрывает все общество в целом".

- Да, - несколько раз подряд кивнул Радж Шарма. - Наша ежедневная молитва навязла уже в зубах. А между тем первоначальный смысл этих слов благороден и чист. Если вам есть что дать другому, не лишайте его возможности стать счастливым хоти бы ненадолго. И возьмите себе взамен то, что принесет радость вам.

- Конечно, - сказала Нэт, обескураженная скорее тоном, нежели словами странного агента. - Я одного лишь не могу взять в толк. Есть же люди, которым ничего не надо сверх того, что у них и так есть. Да и расставаться им тоже вроде не с чем. Вот как у нас с Клодом, например. Но если вам что-то нужно...

- Нет-нет, - замахал сразу обеими руками управляющий провинциальным советом ВБО. - Мы не занимаемся сбором добровольных даяний. Наше Бюро организация не филантропическая. Мы ничего не берем и не даем даром и, заботясь о благополучии и счастье своих клиентов, отнюдь не забываем собственные интересы. Как вам известно, любой обмен облагается налогом, пусть и небольшим. Более того, лицо, единожды прибегнувшее к нашим услугам, обязуется совершить еще минимум три любых обмена в текущем финансовом году, в противном случае оно подвергается крупному штрафу, правда, не такому гигантскому, как за самовольный, несанкционированный компьютером ВБО обмен.

- Налоги, штрафы, обязательства - и еще вы хотите, чтобы кто-то имел с вами дело, - сказала Нэт, по-прежнему улыбаясь необычному визитеру.

- То есть как это "кто-то", - возмутился он. - Восемьдесят четыре процента правоспособного населения нашей провинции зарегистрированы в картотеке ВБО как постоянная клиентура. Иными словами, они находятся на бессрочном абонементном обслуживании. Еще семь процентов заключают договоры сроком на год и почти столько же обращаются за разрешением на разовый обмен, уплачивая при этом, естественно, сбор еще за три обязательных обмена и специальный взнос, дающий им возможность этих обменов не производить. Оставшиеся две сотые состоят из сотрудников ВБО, которым любой обмен запрещен во избежание служебных злоупотреблений, лиц, недавно отбывших тюремное наказание, а также признанных по суду умалишенными, но сохранившими гражданские права, да вот еще вас двоих, несговорчивой хозяйки Бакинорда и ее не менее упрямого мужа.

- Значит, мы с вами в хорошей компании, - в голосе Нэт не было теплоты и точка в конце ее фразы прозвучала вполне отчетливо.

Установившуюся неловкую паузу первым прервал Радж Шарм.

- Может быть, вы все-таки пригласите меня в дом? - спросил он. - Тогда я смогу наконец объяснить, ради чего отнимаю ваше время.

- У нас нет желания менять что-либо, - решительно сказала Нэт.

- Именно об этом я и приехал с вами поговорить.

Нэт не оставалось ничего другого, как провести его через террасу в гостевую комнату.

...Заезжие коммивояжеры ВБО, попадая в Бакинорд, как-то сразу понимали, что такой товар, как индейский вигвам или жена таитянского вождя, здесь сбыть не удастся. Но первой заповедью, которую им внушали при зачислении на службу, была "нет человека, довольного всем". Эта расхожая мудрость рыночного менялы, будучи умноженной на чудовищную мощь вычислительного центра Бюро, приобретала статус чуть ли не закона природы. Самые нелепые пожелания клиентов, малейшие их капризы или же серьезнейшие устремления тщательно и неустанно анализировались компьютерами, которые готовы были планировать бесконечные цепочки обменов, втягивая в них десятки тысяч людей, чтобы только удовлетворить все запросы. Каждый, кто заполнил заявочную форму на обмен, должен был быть готовым к бесконечным уточняющим вопросам, которые сочиняли компьютеры, чтобы подобрать вариант, идеально совпадающий с требованиями клиента, а центральная ЭВМ Бюро не давала разрешения на обмен, пока не были удовлетворены все, даже малейшие пожелания или же если клиент не отказался от части из них. В результате любая, даже самая несбыточная мечта имела шансы стать явью - лишь бы число людей, втянутых в эту фантасмагорическую круговерть надежд, отчаяний, вожделений, страстей, любопытства и безразличия было достаточно велико. Закон больших чисел практически гарантировал программистам успех в их неутомимом стремлении выловить из океана предложений золотую рыбку спроса. И, стало быть, единственной настоящей целью всей многочисленной армии агентов ВБО было соблазнить всех и каждого выйти со своим товаром на рынок сбывающихся грез. Ведь, в конце концов, если лучше становится двум членам общества... и так далее.

Однако здесь, в Бакинорде, до мелочей отработанная система логических софизмов и психологического давления неизменно давала осечку. Никакие уговоры не могли заставить Клода и Нэт стать участниками сложного многоступенчатого обмена женами, мужьями, детьми, профессиями и жилищами, чтобы заполучить, например, в супруги полюбившуюся кинозвезду. Они откровенно потешались над незадачливыми искусителями. Вот и теперь Нэт готова была с шутливой серьезностью пролистать гроссбухи обменных бюллетеней, чтобы потом объявить, что предложенный ей выбор крайне скуден и ее с мужем устроить никак не может.