Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что означает, если мы говорим, что состояние, описываемое как репрезентативное, выполняет функцию для системы? В определении репрезентативного отношения RepM, которое я только что предложил, репрезентаты специфицированы дополнительным телеологическим критерием: внутреннее состояние X представляет часть мира Y для системы S. Это означает, что соответствующее физическое состояние внутри системы обладает репрезентативным содержанием только в контексте истории, целей и поведенческих возможностей данной конкретной системы. Этот контекст, например, может иметь социальную или эволюционную природу. Ментальные состояния обладают каузальными свойствами, которые в определенной группе людей или под селективным давлением конкретной биологической среды могут быть более или менее адекватными. Например, они могут сделать более или менее вероятным успешное сотрудничество с другими человеческими существами и чисто генетический репродуктивный успех. Именно по этой причине мы всегда можем рассматривать ментальные состояния с репрезентативным содержанием как инструменты или как оружие. Если анализировать активные ментальные репрезентаты как внутренние инструменты, которые в данный момент используются определенными системами для достижения определенных целей, то мы становимся телеофункционалистами или телеорепрезентационистами. В этой книге я не отстаиваю телеофункционализм в явном виде, но с этого момента я буду делать его одним из своих неявных фоновых предположений.
Объяснительный принцип телеофункционализма можно легко проиллюстрировать, рассмотрев логическое различие между искусственными и биологическими системами репрезентации (см. раздел 3.2.11). Искусственные системы - такими, какими мы их знали в прошлом веке, - не обладают никакими интересами. Их внутренние состояния выполняют функцию не для самой системы, а только для более крупной единицы - человеко-машинной системы. Поэтому эти состояния не представляют собой ничего в том смысле, который здесь подразумевается. С другой стороны, необходимо ясно видеть, что сегодня традиционное концептуальное различие между искусственными и естественными системами уже не является исключительным и исчерпывающим. Эмпирическое подтверждение этому можно найти в последних достижениях новых дисциплин, таких как исследования искусственной жизни или гибридная биоробототехника. Постбиотические системы будут использовать биоморфные архитектуры и социоморфные механизмы отбора для создания небиологических форм интеллекта. Однако эти формы интеллекта являются небиологическими только в отношении формы их физической реализации. Один из философски интересных вопросов, конечно, заключается в том, является ли только интеллект или даже субъективный опыт среднеинвариантным феноменом в этом смысле слова. Является ли сознание надстройкой над свойствами, которые должны быть индивидуализированы более универсальным телеофункционалистским способом, или только над классическими биологическими свойствами, как это показано на этой планете?
Введение телеофункционалистских ограничений пытается ответить на теоретическую проблему, которая традиционно стояла перед всеми изоморфистскими теориями репрезентации. Изоморфистские теории предполагают такую форму сходства между изображением и объектом, которая основывается на частичном сохранении структурных особенностей объекта в изображении. Фундаментальная проблема на формальном уровне для таких теорий состоит в том, что отношение репрезентации как двухместное отношение между парами комплексов и как простая сохраняющая структуру проекция являются легкими мишенями для определенных аргументов тривиализации. В частности, структурно-сохраняющие изоморфизмы не однозначно выделяют искомое нами репрезентативное отношение. Введение системы в целом в качестве третьего релята решает эту проблему, встраивая общий процесс в каузально-телеологический контекст. Технически говоря, это помогает устранить рефлексивность и симметричность простого отношения подобия.
Важно отметить, как трехместные отношения могут быть логически разложены на три двухместных. Во-первых, мы можем рассмотреть отношение между системой и репрезентантом, например, отношение, которое вы, как система в целом, имеете к книге в ваших руках, перцептивно данному репрезентанту. Назовем это отношением опыта: вы сознательно переживаете книгу в своих руках, и, если у вас нет галлюцинаций, это отношение опыта одновременно является отношением знания. Искажение возможно в любой момент, в то время как феноменальный характер вашего общего состояния (его феноменальное содержание) может оставаться неизменным. Во-вторых, мы могли бы рассмотреть отношения между системой и репрезентатумом. Это отношение между системой в целом и ее подсистемной частью, обладающей адаптивной ценностью и функционирующей как эпистемический инструмент. Таким двухместным отношением может быть отношение между вами, как системой в целом, и конкретным паттерном активации в вашем мозге, определяющим феноменальное содержание вашего сознательного опыта книги в вашей руке. В-третьих, в общее трехместное отношение встраивается отношение между этим состоянием мозга и реальной книгой, которая "управляет" своей активностью, сначала активируя определенные сенсорные поверхности. В трехместное отношение между системой, объектом и репрезентирующим внутренним состоянием мы встраиваем двухместное отношение, существующее между representandum и representatum. Это субличностное отношение, еще не предполагающее никакой референции к системе в целом. Это двухместное отношение между representandum и representatum должно быть асимметричным отношением. Я буду называть асимметричными все отношения, которые удовлетворяют следующим трем критериям: Во-первых, исключается возможность тождества образа и объекта (иррефлексивность). Во-вторых, для обоих отношений, составляющих основные семантические элементы понятия "репрезентация", а именно: отношения "a изображает или описывает b" и отношения "a функционирует как место или как внутренняя функциональная замена b", должно быть верно, что они не тождественны своим обратным отношениям. В-третьих, репрезентация в этом смысле является интранзитивным отношением. Поэтому те случаи, которые мы должны концептуально точно уловить, - это именно те случаи, в которых одно отдельное состояние, порождаемое системой, функционирует как внутреннее "описание" и как внутренняя функциональная замена части мира - но не наоборот. В реальных физических системах representanda и representata всегда должны рассматриваться как разные сущности. Этот шаг становится важным, как только мы распространяем нашу концепцию на особый случай феноменальной саморепрезентации (см. раздел 5.2), поскольку он позволяет избежать логических проблем классических идеалистических теорий сознания, а также множества бессмысленных вопросов, вездесущих в популярных дебатах, таких как "Как сознание может понять себя?" или "Как сознательное "я" может быть субъектом и объектом одновременно?".
Телеофункционализм решает эту
