Татары. История возникновения великого народа - Эдуард Паркер

Хунну, выступавшие за «политику нападения», так никогда и не простили советника, поддержавшего предложенную шаньюем «трусливую политику», более того, упомянутого советника обвинили в злоупотреблении должностными полномочиями. Приближенные искусно возбудили у шаньюя подозрительность, и советник, опасаясь за свою жизнь, вынужден был бежать в Китай с тысячью своих сторонников. Когда в следующий раз шаньюй прибыл к императорскому двору, он обратился к своему бывшему советнику, ставшему китайским вельможей: «Лишь благодаря твоим советам, господин, я сейчас живу в мире с Китаем. Только я виноват в том, что ты покинул нас, и теперь я хотел просить императора отпустить тебя, чтобы ты смог уехать со мной». Советник ответил: «Шаньюй! Лишь по воле Неба и благодаря своему вдохновению ты пребываешь ныне под защитой императора. Я же теперь – китайский подданный, и, вернувшись с тобой, я бы нарушил свой долг. Однако, если ты пожелаешь, я готов принять пост постоянного представителя хунну при китайском дворе». И хотя шаньюй предпринял попытку вернуть посланника, она оказалась безрезультатной.

Тем временем китайская супруга шаньюя произвела на свет сына и получила титул яньчжи. Судя по всему, у хунну не существовало понятия, принятого в Китае, согласно которому только первая официальная супруга (конфарреация) имела право носить исключительный титул, при этом происхождение ее значения не имело. Хуханье умер в 31 году до н. э., процарствовав 28 лет. Сначала он взял в жены двух дочерей старшего брата советника, пребывавшего в Китае. Одна из дочерей, старшая сестра по имени Чжуанькюй, – это, по всей видимости, мать шаньюя Хуаньди, дяди Хуханье-шаньюя: она родила Хуханье двух сыновей. Ее младшая сестра, получившая титул главной яньчжи, подарила Хуханье четырех сыновей, двое из которых были старше первенца сестры, а другие двое младше второго сына сестры. Из этого следует, что Хуханье первой взял в жены младшую сестру, а на старшей женился после того, как она пережила всех его предшественников. У Хуханье также было около дюжины сыновей от других жен, в число которых, несомненно, входила уроженка Самарканда и племянница Хулугу. По происхождению Чжуанькюй была самой благородной супругой, поскольку она принадлежала к одному из трех кланов, традиционно связанных брачными узами с кланом шаньюя. Ее старший сын был любимцем Хуханье, именно его шаньюй считал своим наследником. К сожалению, по мнению Чжуанькюй, ее сын был слишком юн и неопытен, чтобы руководить государством в это сложное время. Она считала, что для роли наследника гораздо лучше подошел бы ее племянник – старший сын младшей сестры. Главная яньчжи не уступала сестре в великодушии, уверяя ту, что за юного шаньюя могут править министры. Если на трон взойдет владыка неблагородного происхождения, утверждала она, гражданской войны не миновать. Поскольку обе сестры были дочерьми одного мужчины, перед историками встает вопрос – почему происхождение старшей сестры считалось более благородным. Может быть, у Чжуанькюй и ее сестры были разные матери (а как мы вскоре увидим, тунгусы и тюрки первое место в родословной отводили именно матерям), или же благородство главной яньчжи зависело от количества супругов, которых она пережила. Как бы там ни было, на смертном одре Хуханье назвал своим преемником старшего сына Чжуанькюй. Однако по договору двух яньчжи трон должен был перейти сначала к четырем сыновьям главной яньчжи, а впоследствии – к старшему сыну Чжуанькюй. Таким образом, сын главной яньчжи унаследовал трон, получив титул Фучжулэй-жоди-шаньюй. Фучжулэй сделал своего брата левым чжуки-князем, а сыновей Чжуанькюй – правым лули-князем и правым чжуки-князем. Согласно обычаю, он взял в жены вдову отца – китаянку, которая родила ему двух дочерей. К чести китаянки надо сказать, что она, осуждая этот варварский обычай, отправила в Китай протестующее послание. Однако китайский император посоветовал ей лишь «следовать национальным обычаям той страны, где она живет».

После того как эта проблема была решена, новый шаньюй направил в Китай посла, чтобы засвидетельствовать свое уважение императору. После аудиенции у императора посол отправился в обратный путь и, не успев отъехать от китайской столицы, обратился к сопровождавшему его китайскому посланнику со следующими словами: «Я желал бы стать китайским подданным и совершу самоубийство, если желание мое не исполнится. Я не вернусь в Татарию». Об этом подозрительном и удивительном инциденте тотчас доложили императору, а он передал дело на рассмотрение императорскому совету. Большинство его членов считали, что просьбу следует удовлетворить, согласно обычаю. Однако два министра придерживались другой точки зрения: «В старые времена, когда татары совершали набеги на китайские территории, мы поощряли дезертирство, но сейчас, когда шаньюй стал нашим вассалом, а его государство служит буфером, прежняя политика неуместна. Мы не можем одновременно принимать от него дань и давать приют перебежчикам. Разве просьба одного человека равноценна нашему долгу перед шаньюем? К тому же очень может быть, что новый шаньюй сам инициировал этот инцидент, чтобы испытать прочность нашего союза. А возможно, шаньюй ищет предлог для войны, в таком случае, удовлетворив просьбу этого человека, мы сыграем шаньюю на руку. Честность – вот наша лучшая политика, мы должны быть осторожны». Император осознал всю серьезность этих аргументов и направил к татарскому послу своего приближенного для получения объяснений. Посол обратил свои слова в шутку и после возвращения ко двору шаньюя старался держаться подальше от китайского посланника. В следующем году шаньюй лично прибыл ко двору императора и был принят с теми же почестями, что и Хуханье в 33 году до н. э. В 20 году до н. э., после десятилетнего правления, шаньюй умер. Его преемником стал левый чжуки-князь, из этого следует, что семейное соглашение предусматривало царствование двух старших братьев перед старшим сыном Чжуанькюй. Это подтверждается и тем фактом, что после воцарения одного из братьев второй сразу же стал левым чжуки-князем. Новый шаньюй получил титул Сусйе-жоди-шаньюй. Он процарствовал восемь лет и скончался в 12 году до н. э. на пути в Китай. Преемником стал старший сын Чжуанькюй, именовавший себя Гюйя-жоди. Четыре года спустя он умер и монархом стал его брат Учжулю-жоди. Учжулю взял в жены главную яньчжи отца (сестру своей матери) и сделал ее второй яньчжи. Этот факт говорит о том, что главная яньчжи была одной из первых, если не первой супругой шаньюя. Возможно, этот титул даровался первой девственнице, которую брал в жены шаньюй, или той, которая первой приносила сына. Учжулю-жоди сделал двух ее сыновей (своих единокровных братьев) левым и правым чжуки-князьями, а своего сына отправил к китайскому императору в качестве заложника. Между тем китайская династия Хань переживала период упадка, за императора Чэнди государством управлял его дядя по материнской линии. Кто-то из приближенных императора предложил захватить лесистую территорию близ современного Ганьчжоу, которая в те времена, как и сейчас, вдавалась клином в китайскую территорию. По мнению императора, если бы не риск унизительного отказа, можно было бы обратиться к шаньюю и предложить ему уступить землю. Дядя императора воспринял эти слова как команду к действию и соответствующим образом проинструктировал китайского посла. Прибыв ко двору шаньюя, посол обратился к татарскому монарху со следующей речью: «Ты владеешь территорией, которая клином вдается в территорию Китая: из-за этого Китай вынужден содержать три гарнизона. Чтобы освободить стражей от несения обременительной службы и сократить расходы Китая на их содержание, ты мог бы отплатить императору за все его милости, уступив ему эту полоску земли. Император, несомненно, щедро наградит тебя». Учжюлю-жоди, который был далеко не простак, спросил: «Правильно ли я понимаю, что это послание исходит от самого императора? Если так, я, несомненно, повинуюсь его желанию». Посол ответил: «Император намекнул на это, но само предложение исходит от меня, и, по моему мнению, это прекрасный политический ход для тебя, шаньюй». – «Благочестивый Сюаньди и благочестивый Юаньди были очень добры к моему отцу Хуханье и даровали ему территорию к северу от Великой стены, – сказал шаньюй. – Земля, о которой ты говоришь, находится во владении одного из моих вельмож, но с твоего позволения я отправлю туда посланника и выясню, что представляет собой эта территория». Послы вернулись в Китай, но вскоре снова были отправлены к шаньюю. Прибыв к его двору, они повторили свое предложение. Ответ был таков: «Во время правления моего отца и старших братьев ни разу не поднимался вопрос о наших владениях. Отчего же теперь такой пристальный интерес к этой территории? Вельможа, управляющий ею, сообщил мне, что все наши вассальные государства на западе пользуются лесом, растущим на этой земле, для изготовления шатров и повозок. Кроме того, я не осмелюсь отдать землю моих предков». Недовольный шаньюй направил императору послание, и главный посол по возвращении в Китай едва не расстался с головой. Его сместили с должности, и до конца своей жизни он никогда не общался с хунну. Сын шаньюя, живший при китайском дворе в качестве заложника, к этому времени умер, и шаньюй отправил к императору другого своего отпрыска.