Хранительница и Орден Хаоса - Светлана Кузнецова

— Хм, Клотильда, но ведь Драрг уже совсем не ребенок! Это вполне самостоятельный молодой гном, и если он решил что-то сделать, то от своего не отступится.

— А ведь верно, Кло. Наш Драрг — он такой. Весь в меня! — гордо подбоченился Рандос.

— В тебя, как же! Да если хочешь знать, мой прадед еще во времена своей юности, когда другие только учились держать кирку, уже совершил свой первый подвиг! — Клотильда ни за что не собиралась сдавать свои позиции, и между супругами завязался оживленный спор.

Королевский советник Вернон, заметив, что сиятельная чета переключилась с него на выяснение отношений между собой, потихоньку попятился к выходу, чтобы незаметно выскользнуть за дверь. Выбравшись в коридор, он прислонился к колонне и с тяжелым вздохом вытер ладонью вспотевший лоб. Воровато оглянувшись на дверь, из-за которой слышны были громкие голоса супругов (их спор явно набирал обороты), советник поспешил прочь, не забыв махнуть рукой молодому гному, приглашая следовать за собой. Добравшись до своих апартаментов — небольшой, по меркам гномов, двухкомнатной пещеры, Вернон отправил своего помощника на поиски шурина, а сам уселся изучать поступившие отчеты. Через некоторое время в дверь постучали, и вошел еще один гном, отличавшийся от остальных достаточно яркой, даже немного щеголеватой одеждой и тщательно уложенными волосами. Его прическа была разделена на идеально ровный пробор, а борода заплетена в аккуратные косички, все равной длины.

— Шербор, почему я должен выслушивать ругань в твой адрес? Благодаря мне ты получил эту должность, и я же за тебя теперь отдуваюсь! — Вернон оторвался от разложенных бумаг и с явным неудовольствием оглядел вошедшего.

— А что случилось-то? — непонимающе поднял брови Шербор.

— И ты еще спрашиваешь? Кому было поручено следить за молодым принцем в человеческом городе, и кто его там так бесславно упустил?

— Ага, попробуй угонись за ним. Он же специально все подстроил, чтоб сбежать.

— А вы и не догадывались? Решили, что будете ковырять в носу, заплетать бороды в косички и прогуливаться по городу? Что ты сделал из своего подразделения? У тебя же половина подчиненных одеваются, как глупые птицы вапу,[13] а теперь еще взяли новую моду плести косички везде, где только можно и где нельзя. Вам поручили следить за принцем, вот и следили бы, а не занимались своей внешностью! Теперь ваша задача намного усложнилась, и как вы будете выполнять ее, я даже не представляю! Короче, наша королева желает, чтоб ее ненаглядное дитятко находилось под присмотром круглые сутки, и если невозможно вытащить его из этой никчемной Академии, то ищи другие пути. Но чтоб Драрг был все время на виду, и я жду ежедневных отчетов о его самочувствии и успехах в учебе!

— А если успехов не будет? — осторожно поинтересовался Шербор.

— А вот об этом я даже думать не хочу! Наш принц не может быть неумехой! Советую тебе зарубить это на носу и поменьше увлекаться всякими новомодными штучками, а побольше внимания обращать на свою работу. А то даже я не смогу ничего сделать, и придется тебе отправляться в забой. А там твои волосы уже не будут так блестеть, да и гардеробчик придется поменять.

Шербор испуганно вжал голову в плечи и понурился. Такого разноса от своего родственника он не ожидал и сейчас лихорадочно соображал, что можно сделать для исправления ситуации. В забой шурину советника совсем не хотелось. Надо сказать, что большинство гномов стремилось именно к самовыражению и креативности, предпочитая творческую работу простой, черновой. Но ведь и в забое тоже кто-то должен был трудиться, чтоб добывать такой нужный для торговли с людьми уголь, да и другие полезные ископаемые. Вот и отправляли на эту работу тех, кто оказался непригоден ни к чему другому, разных штрафников, а также молодое поколение, чтоб знали и умели все, что нужно каждому порядочному гному. В конце концов, все с этого начинали.

Пробежав мимо топчущегося под дверью молодого помощника советника, Шербор развил бурную деятельность. Для начала он отправил в город чуть ли не все свое отделение для сбора всевозможной информации и прощупывания путей проникновения в Академию. Причем наказ помощникам звучал недвусмысленно. Использовать разрешалось все возможные варианты, вплоть до подкупа. А надо знать бережливость, чтобы не сказать — скупость гномов, которые старались по возможности не разбрасываться золотом, чтобы понять, насколько проняла Шербора перспектива, нарисованная советником.

И только сделав все, что запланировал, красавец гном уселся перед зеркалом и начал потихоньку расплетать и заново заплетать косички на своей бороде. Это занятие чрезвычайно успокаивало нервы такого впечатлительного создания, как Шербор.

— Эх, ну что им всем от меня надо? — горестно вопросил он свое отражение. — Ведь я никому не мешаю, ничего предосудительного не делаю, так нет же. Видите ли, все гномы просто обязаны трудиться на благо и процветание Горокона![14] А если я не хочу трудиться? Может быть, у меня очень тонкая натура, и я просто не создан для банального труда, что тогда? А тогда, Шербор, ты пойдешь в каменоломни или в забой, чтоб вылечиться от своей лени, — противным голосом передразнил он своего родственника Вернона.

Видимо, такие разговоры уже происходили между ними, и сейчас Шербор прекрасно знал, что ему может ответить советник.

— Почему я не родился принцем? Уж я бы знал, что мне делать. И ни в какую Академию точно не пошел бы. Что там делать? Всем же доподлинно известно, что гномы к магии совершенно не приспособлены. А раз так, то терять несколько лет своей жизни на такую бессмысленную науку нет никакого резона!

Разговаривая таким образом сам с собой, Шербор совершенно упустил из виду, что если бы Драрг был не приспособлен к магии (или приспособлен, но очень слабо), никто в Академию его просто не принял бы. А следовательно, здесь имело место исключение из правил, и именно оно могло открыть для гномов новые горизонты.

Точно к таким же выводам только что пришел и господин старший королевский советник, который в данный момент сидел за рабочим столом и в полной задумчивости почесывал свою шевелюру.

— Стоит или нет говорить об этом королю? Вот в чем вопрос. С одной стороны, я просто обязан докладывать ему обо всем, что может принести какие-то изменения в жизнь гномов (неважно, в хорошую или плохую сторону). А с другой стороны, это пока только мои домыслы, и ничего больше. К тому же Рандос сейчас с Клотильдой, а служить громоотводом для царственной семьи мне что-то не очень хочется. Решено, пока придержу свои мысли при себе, а вот когда наступит подходящий момент, тогда и сообщу все. Главное — взять на контроль обстановку вокруг молодого принца, а то этот балбес шурин опять все запорет! И почему у меня такие бестолковые родственники? И ведь не помочь ему я просто не мог, иначе мамочка Шербора меня просто доконала бы своими визитами. Правда, с назначением его начальником тайного подразделения я погорячился. Хватило бы для него быть простым исполнителем. Но что сделано, то сделано.

Договорившись таким образом сам с собой, Вернон закрыл тяжелую тетрадь, куда вносил свои мысли, требующие пристального внимания. Убрав ее в сейф, Вернон тяжело вздохнул и вызвал к себе помощника, маявшегося под дверью.

— Тербор, вот тебе записка. Ты должен ее немедленно передать в забой главному мастеру пятого уровня. Причем лично! Ты меня понял? — Советник пристально посмотрел на покрасневшего помощника. — И учти, записку передашь лично, а не через кого-нибудь. Знаю я, как вы все не любите туда спускаться. Распустились здесь.

— Господин Вернон, как вы могли подумать! — Тербор изобразил благородное негодование. — Я всегда в точности выполняю ваши поручения.

— Ладно, иди уже, — ворчливо ответил Вернон.

Развернувшись, Тербор быстро выскользнул за дверь, спрятав записку за полы куртки. Прислушавшись к удаляющимся шагам молодого помощника, советник для верности высунулся за дверь и, удостоверившись, что там никого нет, подошел к потайному шкафчику в своей комнате. Открыв ее заветным ключом, он осторожно, как самую большую драгоценность, вытащил и поставил на стол хрустальный графинчик, наполненный на три четверти темно-янтарной жидкостью. Открыв его, Вернон понюхал запах, улетучивающийся через горлышко, и в блаженстве прикрыл глаза. Через минуту рядом с графинчиком появилась хрустальная же стопочка, сверкающая радугой на многочисленных гранях. Протерев ее полой сюртука, Вернон очень медленно, точно выверенными движениями наполнил стопку и, подняв ее на уровень глаз, посмотрел на просвет. Было заметно, что все движения давно отработаны до мелочей и повторяются изо дня в день, словно некий ритуал.

Наконец Вернон решился и одним махом опрокинул рюмку с жидкостью в рот, после чего довольно крякнул и прислушался к своим ощущениям. На минуту нос господина старшего советника потемнел до состояния перезрелой сливы, а из глаз выступили непрошеные скупые слезы. Вытерев их рукавом, Вернон удовлетворенно кивнул и проделал всю операцию в обратном порядке. Закрыл графин пробкой и убрал его в потайной шкафчик вместе с граненой стопочкой. К окончанию процесса нос господина советника приобрел свой естественный вид, и о том, что сейчас здесь произошло, напоминал лишь слабый аромат трав с явной примесью спиртосодержащей жидкости. Усевшись за стол, Вернон с задумчивым видом уставился в стенку и на некоторое время словно выпал из реальности, забывая даже моргать иногда. Из этого состояния его вывел звук шагов, раздавшихся в коридоре. Встрепенувшись, Вернон с надеждой посмотрел на дверь. Тихий ритмичный стук возвестил, что прибыл именно тот, кого он так ждал. Вошедший гном представлял собой типичный образчик старого поколения. Ни тебе косичек и новомодных проборов, ни яркой одежды. Густая лопатообразная борода, черная шевелюра, зачесанная назад, и густые брови, наползающие на глаза.