Хранительница и Орден Хаоса - Светлана Кузнецова

— Да-а, дела, — протянула я, припоминая медальон, виденный мной ночью у незабвенного Клюка (вредного конкурента портного Переса, желавшего во что бы то ни стало расправиться с ним). Ведь только благодаря мне у Клюка тогда ничего не вышло, хотя он и очень старался. Именно тогда я впервые столкнулась с этой магической вещичкой, когда Клюка, сообразивший, что попался, попытался его активировать и сделать явно что-то очень нехорошее мне с его помощью. К счастью для меня, у него ничего не вышло, и медальон наказал своего хозяина. Вот только насколько Клюка был для него хозяином?

Вполне вероятно, что слухи вовсе не являются слухами и с помощью этих странных медальонов, наполненных враждебной магией, происходят такие страшные вещи: люди исчезают, а никто до сих пор так ничего не знает и ничего не может с этим поделать, молнией пронеслось у меня в голове. Получается, что кто-то очень быстро и действенно захватывает город, зажимая его в тиски страха. Простой народ уже боится лишний раз выйти на улицу, а знать делает вид, что все нормально. Какой будет следующий шаг этого неизвестного? Захват власти и свержение короля? Или есть какая-то другая цель?

На эти вопросы господин Перес ответить мне явно не сможет, а потому, попрощавшись с гостеприимным хозяином, мы вышли на улицу.

— Ну что, куда теперь? — поинтересовался Дакк.

— Давайте прогуляемся по рынку, — как можно невинней предложила я.

Городской рынок — самое лучшее место, где можно узнать последние новости и сплетни, причем не прилагая практически никаких усилий.

— На рынок так на рынок, — покладисто согласился вампир.

— Слушай, а тебе не печет солнышко? — спохватилась я.

— Да я его уже почти и не ощущаю. Не знаю уж, что ты там наворотила с моей аурой, но большое тебе за то спасибо. Я теперь, наверное, единственный такой вампир в своем роде. Высшие, конечно, могут какое-то время находиться под лучами солнца, но чтоб так, как я… такого я еще не слышал. Я ведь даже не ощущаю никакого дискомфорта, ну если только в пределах разумного, как и каждый нормальный человек на солнцепеке.

— Здорово! — восхитилась я такому неожиданному результату. И самое интересное, чтоб я там с ним сделала, совершенно не помню, а потому и повторить вряд ли смогу. А значит, наш Дакк полностью прав относительно себя. Ведь он теперь действительно единственный и неповторимый в своем роде! — Тебя теперь нужно охранять как уникальный экземпляр. Можно даже в Красную книгу занести и поселить в заповедник.

— Это что еще за Красная книга? И куда это ты меня поселять собралась, — подозрительно сощурив глаза, поинтересовался Дакк. — Что-то я такого места, как заповедник, не знаю.

Пришлось мне рассказывать заинтересовавшемуся вампиру все о Красной книге и природных заповедниках. Лешек, стоя рядом, очень внимательно слушал мой рассказ, а когда я закончила, прищурив глаза, спросил с усмешкой:

— Интересно, как это вы планируете грымзлика в свой заповедник загнать? Ведь зверь очень редкий, можно сказать, даже уникальный в своем роде, но насколько я знаю, еще никому не удалось поймать его живьем! Чревато это — дотрагиваться до грымзлика. Можно руки, да что там руки — жизни лишиться. Ты же помнишь, что тебе Махлюнд рассказывал о грымзликах?

— А у нас таких монстров, как ваши грымзлики, не водится, — огрызнулась я.

Сокращая путь, узкими переулками мы добрались до городского рынка, на котором, несмотря на пугающие слухи, шла оживленная торговля. Ввинтившись в толпу и договорившись с ребятами в случае, если потеряемся, встретиться в трактире Хандара неподалеку от городских ворот, я стала внимательно прислушиваться к тому, что говорят люди вокруг. По большей части ничего интересного мне услышать не удавалось — самые обычные разговоры по поводу повышения цен, возможной засухи из-за палящего солнца и обычные сплетни местного масштаба типа: «Нюрка спуталась с соседом, а их застукал не вовремя вернувшийся муж. Ой, что было, что было!»

Потолкавшись немного, я уже совсем было собралась разочарованно командовать отход, как вдруг услышала то, что заставило меня резко поменять свое решение. Не веря собственным ушам, я стала проталкиваться сквозь толпу к ближайшему прилавку, откуда доносился такой знакомый голос. Растолкав локтями зевак и получив в ответ пару тычков, я наконец-то смогла увидеть то, к чему так стремилась. Вернее, ту, ибо голос, показавшийся мне знакомым, принадлежал женщине. Правда, в первый момент я решила, что обозналась, и хотела повернуть обратно, но тут женщина за прилавком подняла голову, и я застыла в удивлении. Передо мной стояла знакомая вдова из села с таким колоритным и незабываемым названием, как Сальце.

Познакомились мы с ней совершенно случайно, когда вместе с Дакком пробирались в Вассариар, и именно у этой милой женщины остановились на постой (правда, тогда это была бледная до синевы и шатающаяся от голода неопределенных лет тетенька). Ее мужа закусал до смерти какой-то дикий вампир (хотя Дакк мне рассказывал, что никто из них уже давно человеческую кровь не пьет, предпочитая охотиться на животных), а маленькая дочурка после знакомства с ним же уже была на грани превращения. Мы тогда помогли ей, остановив превращение и вернув ребенка к жизни. А потом очень душевно пообщались со старостой этой деревни, доступно объяснив ему, что он неправ, обижая и обирая тех, кто не может за себя постоять. В результате нашей беседы староста чуть не наложил в штаны от страха (точно я не проверяла) и клятвенно пообещал, что кардинально поменяет свое поведение и впредь будет заботиться о селе не в пример лучше, чем раньше. И вот теперь передо мной стояла румяная женщина в добротном платье, которую вряд ли кто осмелился бы назвать бедной и несчастной. Покачав головой и подивившись такому превращению, я уже совсем было собралась убраться восвояси, порадовавшись за нашу случайную знакомую, как рядом со мной внезапно раздался громкий голос Дакка, наконец-то протолкавшегося сквозь толпу:

— Ни фига себе! Это что, она?

На его голос женщина подняла глаза и посмотрела на нас. Уже через секунду она осознала, кого видит перед собой, и тут я поняла, что убраться по-тихому уже не получится.

— Госпожа! Благодетельница наша! — Женщина бросила прилавок, на котором в изобилии лежал самый ходовой товар на всем рынке (судя по народу, толпившемуся около него), и кинулась ко мне с распростертыми объятиями.

Пока она обегала стол и тюки, я успела высказать Дакку:

— Вот что ты орешь как оглашенный? Промолчать не мог?

— А что такого-то? — не понял Дакк.

— Да ничего. Если не считать того, что сейчас будет.

— И что будет?

— Что будет, то и будет. Стой и улыбайся.

В этот момент женщина добралась наконец до нас и, широко раскрыв руки, кинулась обнимать меня. Ну вот не люблю я этих нежностей, но, понимая, что эта добрая женщина знать об этом не знает, стоически вытерпела такую мучительную для меня процедуру. Потом точно таких же объятий удостоился и Дакк, и теперь я уже с удовлетворением смотрела на его физиономию, попеременно меняющую свой цвет с красного на еще более красный и как апофеоз — бордовый, особенно когда вдова слишком сильно прижалась к нему своим шикарным бюстом. Народ, толпящийся вокруг, начал с огромным интересом посматривать в нашу сторону, ожидая продолжения и просто горя желанием узнать, за что же мы удостоились таких почестей. А тут еще на помощь нашей знакомой откуда ни возьмись появился староста деревни, который, заметив, с кем обнимается вдова, точно так же ринулся к нам с раскрытыми объятиями. Вот только если радость этой женщины для меня была в общем-то понятной, то чего так радуется этот толстячок, с которым мы не очень-то хорошо обошлись при нашей первой встрече, я совершенно не понимала и обниматься с ним совсем не собиралась.

— О-о! Наконец-то! Защитники! Благодетели! Как же я рад вас здесь видеть! — Староста так и лучился удовольствием от встречи с нами. — Вы не подумайте плохого; все, как вы и наказывали. Все исполнил в точности.

Обалдев от такого напора, я только стояла и моргала, а Дакк, видимо еще не до конца осознавая, в какую переделку мы попали, неосмотрительно открыл рот. Правда, дальше одной буквы «А» он так и не смог озвучить, поскольку староста, продолжая благодушно улыбаться, его перебил:

— Не волнуйтесь, господа из Синдиката, ваша доля в полном порядке и, как и договаривались, дожидается вас.

Припомнив нашу нелепую шутку по поводу «крыши» и Синдиката Саблезубых, я прямо поперхнулась, а потом очень сильно встревожилась, заметив пробирающуюся сквозь толпу городскую стражу, которая направлялась сюда, чтоб узнать, почему такое столпотворение образовалось на одном месте и не случилось ли здесь чего-нибудь.

Поняв, что пора сматываться и чем скорее, тем лучше, я постаралась просигнализировать об этом совершенно очумевшему Дакку. Но он то ли не понял меня, то ли не сумел вовремя сориентироваться, только мы опоздали. Около нас наконец материализовалась стража, и капитан строгим голосом поинтересовался: