Бегство от фортуны - Рафаэль Тигрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре они благополучно доплыли до палаццо графа Фортуны. Ирина вышла из лодки и протянула лодочнику монету.
– Благодарю вас, сеньора. Вы очень щедры, – ответил тот и уплыл вместе с остальными пассажирами.
Тут только Ирина вспомнила, что не указала ему свой адрес.
«Наверное, он подвозил меня раньше», – подумала она и, зайдя в дом, сразу же направилась в детские покои.
– Почему вы так скоро вернулись, сеньора? – удивилась кормилица.
– Устала с непривычки, – ответила Ирина и с умилением подошла к кроватке самого младшего.
Малыш мирно спал.
– Как карнавал? – спросила кормилица. – Правда, великолепен?
– Да, да. Грандиозное зрелище.
– А регата? – не унималась коренная венецианка. – Регату видели?
– Она только что началась.
– Правда, прелесть?
– Очень, – невпопад ответила Ирина и, вдруг догадавшись, сказала. – Послушай, кормилица. Я вижу, тебе не терпится участвовать на празднике. Ты можешь идти. Я вернулась и останусь с детьми.
– Право не знаю, госпожа, – заколебалась та, – я же не могу оставить детей. Хозяйка будет недовольна.
– За малышами присмотрю я. Мне вовсе не в тягость.
– Ох, и не знаю. Мне кажется, это не понравится сеньоре Лучии.
– Ступай, ступай. Я тебя отпускаю. В случае чего всё свалишь на меня. Я же вижу, что тебе не терпится пойти на карнавал.
– Вы правы, сеньора. Пропустить такой праздник для меня пуще смерти. Тоди уже не проснётся до утра, а грудничка я совсем недавно хорошенько покормила. Так что он будет долго и безмятежно спать.
– Иди, иди. Я с ними понянчусь. Для меня это только в удовольствие.
– Благодарю вас, сеньора. Век не забуду вашу доброту.
Сказав это, кормилица быстро спустилась вниз. Через некоторое время она, нарядившись в праздничное платье и с маской на лице, усаживалась в лодку управляемую привратником.
Ирина повернулась и начала с улыбкой разглядывать то на одного, то другого спящего ребёнка. Судьбе было угодно лишить её материнского счастья, и потому она частенько исподтишка засматривалась на чужих детей. Сейчас же, когда рядом никого не было, она могла дать волю своим непочатым материнским чувствам и без стеснения умилялась на малышей. Младший, будто почувствовав её взгляд на себе, недовольно поморщил личико и тихонько захныкал. Ирина легонько покачала его, приговаривая:
– Спи мой сладкий, мой хороший.
Затем она достала его из кроватки и, прижав к груди, стала нежно убаюкивать. Малыш, почувствовав человеческое тепло, затих и опять безмятежно уснул. Счастливая Ирина продолжала упиваться чужим ребёнком.
Пребывая в таком блаженстве, она не услышала, как к дому причалила лодка. Из неё вышли всё та же маска свиньи в сопровождении «мясника».
– Давай быстрее, а то скоро приплывёт привратник. Второго такого случая нам не представится, – торопила маска мясника вполголоса.
Они зашли в незапертую дверь и быстро направились в детские покои. Ирина, держащая в объятиях спящего ребёнка, услышав шум приближающихся шагов, с тревогой на лице обернулась. Дверь распахнулась, и в комнату вошли маски. «Мясник» держал длинный нож, но уже не деревянный, какой был на карнавале, а стальной с острым блестящим лезвием.
– Что вам надо?! – только и успела вскрикнуть несчастная женщина.
– Нам нужна твоя смерть, – леденящим душу голосом выговорил «мясник».
Он с силой замахнулся, целясь Ирине прямо в сердце. Однако малыш на груди жертвы помешал ему.
– Ребёнка не трожь! – истерично завопила маска свиньи и с силой схватилась за малыша, пытаясь отнять его.
Ирина, будто почувствовав, что в этом её спасение, вцепилась в ребёнка, однако свинья оказалась намного сильнее и сумела, наконец, вырвать малыша. В следующее мгновение острый клинок вошёл в сердце Ирины. Она беспомощно опустила руки, упала на колени и, испустив последний вздох, свалилась замертво.
«Свинья» остолбенело смотрела на мёртвую жертву, затем осторожно положила ребёнка в кроватку и медленно попятилась к выходу.
– Надо спешить. Сейчас заявится привратник, – торопил кровавый «мясник».
Но маска свиньи остановилась в дверях и более не двигалась с места. Она, как вкопанная, продолжала стоять, уставившись на мёртвое тело.
– Ну, как знаешь, – сказал «мясник», бросил нож и убежал вниз.
– Отчаливай быстро, – приказал он лодочнику.
– А как же она? – спросил тот.
– А чёрт с ней. Пускай остаётся. Дело сделано.
– Она же выдаст нас! – воскликнул лодочник.
– Ну тебе-то волноваться нечего.
– А ты?
– Всё равно будет молчать. Я её хорошо знаю. И потом, кто ей поверит? Она же сумасшедшая.
Двое мужчин в тёмных плащах подошли ко дворцу венецианского дожа. Они обогнули парадный вход и постучались в заднюю дверь.
– Кого надо? – спросил грубый голос.
– Нас ждёт отец Доминик, – сказал один из стучавшихся.
– Ждите, – был ответ.
Через некоторое время дверь распахнулась и оттуда показалась фигура священнослужителя.
– Добрый вечер, отец Доминик, – сказал один из мужчин.
– Рад вас видеть, граф Фортуна, – ответил священник и впустил их внутрь.
– Я прошу вас, святой отец, уважить нашу просьбу и показать нам заключённого, – проговорил Роман.
– Хорошо, – ответил тот, – но во время свидания вы обязаны хранить молчание и не выдавать своего присутствия. Разговаривать буду только я. Таково требование самого дожа.
– Мы согласны.
– В таком случае, следуйте за мной.
Священник повёл их по узким коридорам. Не выходя из дворца, они прошли Мост Вздохов и попали в знаменитую тюрьму Карчери. Это мрачное место, окутанное страшными тайнами, во все времена было символом страха. Отталкивающий могильный холод стен, воздух пропитанный запахом смерти – всё это произвело впечатление даже на таких мужественных людей как Роман и Соломон. Они шли следом за отцом Домиником и тюремным охранником. Наконец, процессия остановилась у тяжёлой железной двери. Охранник достал ключ и начал отпирать замок, а отец Доминик сделал знак, чтобы мужчины прикрыли головы капюшонами.
Дверь открылась, и священник зашёл внутрь. В камере на кирпичной койке, обитой досками, лежал заключённый. Заметив вошедшего священника, он привстал со своего места, и при слабом свете фонаря все увидели женское лицо. Это была Моника.
Узнав её, Соломон издал глухой стон. Роман, подперев его плечом, приложил палец к губам.
– Здравствуй дочь моя, – начал отец Доминик.
– Рада вас видеть, святой отец, – ответила Моника дрожащим голосом.
– Как ты себя сегодня чувствуешь?
– Хорошо, святой отец. После того, как вы разрешили вернуть моего ребёнка, мне стало намного лучше. Спасибо вам за всё, – сказав это, она припала губами к руке священника.
Тут только все заметили, что рядом с женщиной находилось малое дитя. Соломон невольно подался вперёд и, скрипнув зубами, ухватился за
