Скромница и Сердцеед - Лана Ежова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ее могли подставить, — не согласилась начальница. — Например, кто-то из клана Черемет воспользовался удачным появлением чужачки в доме главы. И когда она, испугавшись, сбежала, побывал со статуэткой в квартире. Не верю, что дело простое.
— Босс, ты усложняешь, — не удержалась я. — К тому же воровка исчезла, так что не все просто, ее теперь еще нужно найти.
— Ребят, здесь точно какой-то подвох, — Саша тряхнула русыми волосами.
— Раз ты уверена, предлагаю продолжить копать, искать в клане Черемет тех, кому выгодно исчезновение реликвии. Поищем одержимых местью, — тихо произнес Макс. — Вдруг это не глобальное, а личное? Хотят наказать не весь клан, а кого-то конкретного?
— То есть? Почему сразу месть? — заинтересовалась Саша. — И если так, то кому?
— Да хотя бы младшему сыну главы клана. Его жене через два месяца рожать, если реликвия действительно важна, то понятна их озабоченность.
В зале совещаний разлилась удивленная тишина.
— Невестка Черемета беременна? — недоверчиво уточнила Саша. — Нам об этом не сообщили, да и нет у нее животика... Откуда информация, Макс?
Он ткнул пальцем вверх и пошутил в рифму:
— Оттуда. Увидел сквозь артефакты, которыми увешана будущая мать.
— Так это все меняет! — взбудоражено воскликнула начальница.
Я подавила улыбку: она радуется не только новой зацепке, но и предвкушает открывшиеся возможности. Попал Макс, агентство будет пользоваться его способностью вовсю.
Впрочем, он явно не против, иначе молчал бы.
Я перевела взгляд и ощутила, как перехватывает дыхание.
Платье... белое в черный горох...
Внизу, по тротуару, шла стройная шатенка в элегантно пошитом наряде и беззаботно улыбалась своим спутникам.
Даже на расстоянии я могла распознать эмоции: радость в душе девушки, восторг в парне слева и жгучую зависть в темноволосом мужчине справа. Влюбленная парочка и их друг, точнее, совсем не друг, медленно брели по охваченной зноем улице.
Платье без рукавов подпоясано черным поясом, пышную юбку игриво трепал ветер — девушка выглядела невесомой бабочкой.
Запрокинув голову, она беззаботно рассмеялась — и брюнета накрыло распирающей похотью.
Белое платье в черный горох... жгучая ненависть и грязь чужой похоти...
Странная комбинация, которая уже была в моей жизни.
Воспоминания, как водоворот, вмиг затянули в темную глубину.
Глава 4. Шкатулка с темными секретами
Элис
Четыре года назад…
Белое в черный горох, с алым поясом и пышной юбкой ниже колена — платье мне шло безумно! А еще я его украла, и это делало наряд вдвойне привлекательным. Ничего, осталось совсем немного потерпеть, и перед отъездом в университет свистну всю одежду моей мамы, которую тетка, обозвав греховной, закрыла на чердаке.
Это же надо — греховная одежда!.. И выдумали же в секте, которую посещает тетка. Разве не люди совершают дурные поступки? А одежда — это всего лишь ткань.
И уж точно гардероб моей мамы не был ни вульгарным, ни откровенным. Элегантные, стильные вещи, которые не смогли налезть на дородную тетку, вот и стали неугодными.
В зеркале отражалась красивая, стройная девушка с платиновыми волосами, собранными в толстую, длинную косу до копчика. Лицо без капли косметики выглядело свежим в душную летнюю ночь. Наверное, я единственная, кто к концу выпускного бала выглядела так же хорошо, как и к его началу.
И чувствовала себя отлично, не зря я не пила, не зря!
В сумочке завибрировал эргофон. На дисплее фото — симпатичная брюнетка с брезгливо поджатыми губами.
В который раз убеждаюсь: нельзя вспоминать тетку, она словно чует и дает о себе знать.
— Да, Марья, — ответила я наиграно сонным голосом.
— Элеонора, ты спишь?
Подозрительный вопрос. Я насторожилась. Соседи видели, как я уходила, и настучали?
— А что мне еще делать?
— Не вздумай врать, Элеонора, Всевышний не прощает лжи и всегда карает грешников! — пригрозила тетка и отключилась.
И что это было? Проверка связи?
Она явно что-то подозревает... Как же мне надоел этот тотальный контроль! Осталось подождать несколько месяцев — и я буду свободна.
Ну а пока придется потерпеть и придирки Марьи, и ее гиперопеку. Лишь бы она не догадалась о моих планах, иначе опять потащит в свой молитвенный дом слушать проповеди пастора, а то и хуже — навесит заклинание слежки, как уже неоднократно грозилась. Везет, что оно дорогое и прижимистой тетке не по карману.
А все-таки неплохо я повеселилась с одноклассниками в клубе, натанцевалась... Увы, пора домой, надо поспать хоть немного, пока не вернулась с ночной смены тетка.
Стремительно вылетев из туалета, в полумраке я с кем-то столкнулась.
— Извините...
На моих плечах больно сжались потные пальцы.
— Не извиню, красотка, пока не выпьешь со мной.
В нос ударил гадкий запах перегара и пота.
Я подняла голову, рассматривая поддатого парня.
Верзила лет двадцати с сильно выраженным кадыком и светящимся в полумраке зеленым зомби на черной футболке. Мятый, небритый, в потертых джинсах, он сам похож на ходячий труп. Фу!..
— Спасибо, я не пью, — сообщила твердо приставале. — И вообще, собираюсь домой.
— Какая ты не уважительная! Знаешь, что бывает с такими наглыми девками?
Угроза?..
Мне стало страшно. Неужели нарвалась на идиота? Ночной клуб принадлежал вампирам, которые всегда следили за порядком, поэтому наш класс и выбрал его. Увы, всегда найдутся дураки, которые готовы рискнуть и нарушить правила.
Я с силой толкнула парня в грудь.
— Отвали!
Он пошатнулся, и я побежала по длинному коридору.
Ушла недалеко — выход к танцполу мне преградил второй парень.
Похожий светящийся принт — скалящая зубы мумия — на футболке, в ухе черная массивная серьга, сломанный нос... Сознание выхватывало фрагменты его облика.
Боже мой... Неужели я нарвалась на неприятности?
— Дай пройти или я закричу!
Если устрою скандал, вызовут тетку, ведь до совершеннолетия еще несколько месяцев, я прошла в клуб, как и все ребята, за взятку...
Ох, Марья меня убьет!
— Так кричи, киска, — заржал придурок. — Люблю, когда девки горячие, визжат.
Он попытался схватить — я поднырнула под его растопыренные грабли.
Рывок — от боли из моих глаз брызнули слезы — второй успел схватить за косу.
— Не уйдешь, киска.
Удар по затылку. Темнота...
Сознание возвращалось рывками.
Тошнит. В живот упирается костлявое плечо.
Перед глазами черное, блестящее в электрическом свете полотно асфальта.
Мой
