Двуликая правда - Евгения Игоревна Державина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владислав что-то неразборчиво пробормотал в сторону, затем снова произнес в трубку:
– Марк, у нас еще минут пять, не больше. Если охрана меня запалит – на пятнадцать суток в кондей отправят, в штрафизолятор, по-нашему… Ладно улики – так еще и очевидцы нашлись, как же без них? Будто бы сторож узрел в ночи мою тачку. Но в том-то и дело, что это не мог быть я, потому что ни хрена в темноте не вижу! – Владислав слегка понизил голос: – У меня с детства глазное заболевание – никталопия, ночная слепота. В потемках как крот! По молодости еще водил, потом чуть в аварию не попал и завязал. А тут – я псих, что ли, труп почти вслепую везти?
Марк в задумчивости потер подбородок.
– А экспертизу делали?
– Да, а толку-то? Потерю темновой адаптации они подтвердили, а от остального отбрехались: мол, диагностика основана на субъективных ощущениях пациента, так что установить степень потери не представляется возможным, бла-бла-бла. Вдруг я все это выдумал?
Марк отошел от окна и уселся на табурет, стоявший возле террариума. Коко шарахнулась в сторону, замерев где-то под корягой.
– Во сколько вы вернулись из командировки?
– Почти в восемь вечера, – ответил Владислав.
– Заметили что-нибудь подозрительное?
– Да нет, разве что на участке свет не горел, и задняя дверь оказалась не заперта – показалось странным, что Лика забыла ее закрыть. А так все выглядело как обычно: обе машины – моя и жены – стоят на парковке, на столе ждет еще теплый ужин, дома, как всегда, чистота. Лика записку написала, что у сестры. А я устал ужасно и, как поел, пошел спать. Утром проснулся: жены нет, на кухне все как оставил. Вот только она никогда бы такое не допустила: пока не приберет все до последней крошки, спать не ляжет! Значит, домой она не приходила. Я к Кларе, а та огорошила – мол, ушла от тебя Лика и на развод подавать решила. Но спустя полторы недели не выдержал, кипеж поднял, пошел в милицию. А они на меня все и свалили. Но я не убивал Лику!
Марк взглянул на часы в телефоне: время разговора стремительно заканчивалось.
– Владислав, можно личный вопрос?
– Давайте.
– Из-за чего вы ссорились с женой?
Владислав помолчал. Потом послышался вздох.
– Мы очень хотели детей, но у нас ничего не получалось. Жена столько лет по врачам бегала и меня водила – все без толку… Но ее как заклинило, понимаете? Любые наши вечера заканчивались одним и тем же: болтовней о ребенке. Я просил притормозить, а она – ни в какую. Частенько ссориться стали… Потом вроде договорились сделать паузу и хоть немного пожить нормальной жизнью – мы оба просто устали! Но не прошло и месяца, как Лика передумала: ей врач что-то напела про идеальные анализы. А я только к жизни, можно сказать, вернулся: забыл про эту чертову диету, накупил себе хорошего вина. Не говоря уже о близости с женой без всякого расписания… Но Лика решила все испортить!
Владислав сильно закашлялся.
– Сорян. – Он сплюнул. – В общем, мы поцапались: Лика с чего-то взяла, что ребенок мне больше не нужен. Как будто столько лет я не планировал вместе с ней, не таскался по врачам, не тратил кучу денег! Ну, я тоже ей предъявил… Короче, она собрала вещички и уехала к матери. Но уже через неделю мы помирились! Даже решили в отпуск в январе съездить. А когда Лика пропала, мне только ленивый эту ссору не припомнил: она же всем рассказала, что я детей не хочу!
– Когда у вас произошла эта размолвка? – уточнил Марк.
– Лика как раз из рабочей поездки вернулась, так с этой же сумкой к матери и отправилась. Значит, примерно в конце сентября.
– Если вы все уладили, почему Лика хотела развестись?
Владислав издал едкий смешок.
– Видимо, все, кроме меня, были в курсе этого развода, я один ни сном ни духом! Вообще не понимаю, зачем ей понадобился этот цирк с записками, отелем… Да вы бы видели это место – какое-то захолустье. Мне бы в голову не пришло ее там искать!
– Вы ездили в отель?
– Да, опознавал Ликины вещи.
– Какие, не помните?
– Да самые обычные: джинсы, всякие свитера. Их менты как вещдоки забрали. Ну не было у нас никаких глобальных проблем, понимаете? Да если бы и были – почему просто не поговорить, как взрослые люди? Я бы отпустил ее. И жил бы себе дальше. А теперь… – Владислав шумно выдохнул. – Знаете, что самое ужасное здесь, на зоне? Завтра будет такое же, как вчера. Полный глушняк. И убежать от этого невозможно…
На другом конце провода послышались отдаленные голоса.
– Ладно, время вышло. Найдите моего адвоката! – И он положил трубку.
Марк вернулся на кухню и, потягивая пиво, вкратце пересказал Мамаеву содержание беседы.
– И каково это – разговаривать с бессердечным убийцей? – поинтересовался тот.
– Знаешь, Дань… – Марк сделал паузу, возвращаясь к своим размышлениям на балконе. – Мне в голову пришла безумная мысль: а что, если он невиновен?
Мамаев фыркнул:
– С чего это?
– Владислав утверждает, будто у него глазное заболевание – потеря темновой адаптации, поэтому он не мог вести машину ночью.
– Да небось врет?
– Похоже, что нет. Была экспертиза, которая все подтвердила. Только вот степень установить не смогли. Но по себе знаю: даже с такой фигней, как куриная слепота, ночью мало что разглядеть можно.
– С чем-чем? – прыснул Мамаев.
– Болезнь такая, куриная слепота. У многих есть, между прочим. Да хорош ржать! – Марк с улыбкой пихнул его в плечо. – Серьезно, та еще гадость! Глаза очень долго привыкают к темноте, а в сумерках вообще все сливается в одно серое пятно – кота от собаки не отличишь. Что уж говорить о человеке с критической потерей ночного зрения? Стал бы он садиться за руль, рискуя вылететь в кювет с трупом в багажнике?
– Вряд ли, – согласился Мамаев, наконец отсмеявшись. – Но если это не он – кто тогда вел его «Лексус» той ночью?
– Вот в том-то и вопрос…
– А по камерам не отследили?
– В девятом году их толком и не было, к тому же считывать номера они научились значительно позже.
Марк покрутил в руке игральный кубик.
– Есть всего два варианта, что случилось с Анжеликой, – озвучил он свои мысли. – Либо она инсценировала свое убийство и сбежала. Либо ее убили и хорошо спрятали труп. Влада я, конечно, не буду сбрасывать со счетов. Но стоит присмотреться к кому-то еще, у кого была физическая возможность это сделать.
– Чувак, девять лет прошло, – с сомнением протянул Мамаев. – Полиция ничего не нашла, а ты найдешь?
– Если верить Владиславу – полиция особо и не искала, просто повесила на него вину, да и все. К тому же мне все равно терять нечего. Кроме работы, конечно. Да и ту, если честно, пора менять.
Марк первый раз произнес это вслух. Если еще недавно в жизни правила стабильность – он знал, чего хочет и что от него требуется, – то чертовы новшества выбили его из привычной колеи. Можно было сколько угодно оттягивать момент выбора, но рано или поздно придется решать: плясать под новую дудку главреда или уйти. Но не раньше, чем через месяц, а там будет видно.
В начале одиннадцатого Марк распрощался с Мамаевым и пошел к метро. Вслушиваясь в звуки ночного города, он мысленно вернулся к разговору с Владиславом. Что, если тот действительно невиновен и теперь сидит в тюрьме за то, чего не совершал? Страшно представить, каково это – в одночасье потерять жену, мать, свободу. Нормальную жизнь… Марк предпочел бы этого никогда не узнать.
Решив не откладывать на понедельник, он достал телефон и надиктовал Нумеровскому голосовое сообщение, кратко изложив суть дела Лики. Засунув телефон обратно в карман пальто, Марк нащупал там что-то маленькое и квадратное и вытащил игральную кость. Должно быть, прихватил случайно, когда забирал со стола мобильный. Он повертел ее в пальцах. Гладкие грани отражали желтый свет фонарей, а круглые черные точки казались крошечными бездонными дырами.
Сунув кубик обратно в карман, Марк пошел дальше, вдыхая вечерний воздух с запахом бензина
