Тренировочный день 4 - Виталий Хонихоев

— Смирно! Равнение на середину. Явление помощника тренера Полищука народу. И с ним его апостолы. — встает со скамейки Маслова: — я же говорила, что уболтает, черт языкастый.

Айгуля поворачивает голову и видит, как в зал входят трое. Этот вездеуспевающий и всезнающий Витька Полищук, а вслед за ним — Бергштейн и Синицына. Вся троица вызывает у нее смешанные чувства. С одной стороны, эта Бергштейн мировая девчонка, носа не задирает и вообще — не жадная и приветливая, всегда веселая и на подъем легкая. А с другой — уж больно у нее все легко получается. По площадке носится как метеор, словно телепортируется с места на место, даже когда в прошлом матче Машка подачей ей связку на руке повредила — не поморщилась. Сверкнула улыбкой, хотя было видно, что ей больно. Железная она что ли? И потом… Айгуля не то чтобы вот прямо виды какие-то на этого Полищука имела, нет конечно. Но все равно неприятно, когда вот так, раз и увели парня из-под носа и такие «теперь это мое!». И раздражал даже не сам факт, а легкость, с которой этой Бергштейн все давалось. Правильно Машка говорит, все мы тут Сальери рядом с ней. А быть Сальери — это испытывать зависть к тому у кого все так легко получается. Она словно скользит по поверхности жизни, легко и играючи, совершенно не погружаясь в глубину, туда, где долг, где ответственность и страх облажаться, страх перед осуждением со стороны, темная бездна откуда нет возврата. Вот потому у Айгули к ней смешанные чувства, вроде бы и не заслужила Лиля плохого отношения, все делает правильно и если по-человечески, то и к ней нужно тоже хорошо относиться, по-дружески. Но… слишком она хороша в некоторых областях, слишком хороша и при этом даже не делает вид что ей это тяжело дается. Так что заставить себя полюбить и принять Лилю Бергштей она не смогла, как не старалась.

Что же до Синицыной… Юля Синицына, «Черная Птица Красных Соколов» — притча во языцех, сочетание Синицына-Бергштейн-Кондрашова и вытягивало команду местного гормолзавода на уровень, с которым едва ли справилась бы и сборная команда республиканского уровня. Стальной треугольник, где Бергштейн всегда могла взять мяч, Синицына всегда могла пробить с задней линии, а Кондрашова — вбить мяч, подвешенный Бергштейн. При этом Юля Синицына могла и блокировать на передней линии и в центре, могла подбирать мячи, пусть и хуже, чем Лиля. У нее плохо получались пасы товарищам, но как боевая единица она, пожалуй, была лучшей из троицы. Ни Бергштейн, ни Кондрашова сами по себе не были бы столь грозной силой без Синицыной. Да, Лиля может подобрать трудный мяч, метнувшись в любую точку площадки, Кондрашова — блокировать или добить, но победу выковывают именно пушечные подачи Синицыной, которая может расстреливать команду соперников с задней линии. И именно эта тактика, смещение фокуса атаки с передней линии на заднюю — позволяет команде гормолзавода держать пальму первенства в области. И к ней Айгуля тоже испытывает смешанные чувства. С одной стороны она — хороший игрок, а с другой стороны — хороший игрок команды соперника. Можно ли восхищаться своим врагом, если он искусен и умел в битве, благороден в миру? Можно. Конечно можно. Но можно ли при этом возлюбить врага своего? Вряд ли.

И наконец этот Витька Полищук. Сперва она отнеслась к нему на волне легкого флирта, как-никак, а парень видный, плечи вон какие, да и двигается уверенно, в глаза смотрит. Она уже привыкла что большинство парней рядом с ней слегка тушуются, в конце концов в ней метр восемьдесят два сантиметра роста и это без учета обуви. И при том, что Витька немного ниже — его такие пустяки не смущали. Так что она согласилась попробовать его тренировки и медитации — просто так, как говорит Маслова «по приколу». Однако ей понравилось общаться с ним, а тренировки неожиданно дали плоды. Она выступила хорошо в товарищеском матче против «сырников», у нее не дрожали руки как обычно на матчах, не пересыхало в горле, ее движения перестали быть скованными. Валерий Сергеевич всегда говорил, что «в момент испытаний вы не подниметесь до уровня своих ожиданий, а опуститесь до уровня своей подготовки». Потому она и тренировалась до упаду, без устали, желая выбить этот дурацкий тремор в руках своими доведенными до автоматизма рефлексами. Но это не помогало, даже скорее наоборот — еще больше сковывало. А вот позанимавшись с Витькой — она как будто смогла наконец сосредоточиться на игре, а не на своем страхе поражения. Да и вообще с ним весело и легко, можно быть такой, какой ты на самом деле являешься, а не строить из себя невесть что. Вызывает такое доверие и сразу располагает к себе товарищ Полищук. Однако то, что он такой со всеми подряд… как будто немного отталкивает. Она же его первая нашла! Но буквально две минуты прошло и вот он уже с командой на легкой ноге, еще чуть-чуть и вот уже Бергштейн на него ногу закинула и пометила, дескать «мое». А тот и не возражает вовсе! Бесит…

С такими мыслями Айгуля проводила взглядом троицу, вошедшую в зал. Сидящая рядом Алена Маслова толкнула ее локтем.

— Лицо попроще сделай. — сказала она ей: — хватит уже дуться, Лилька первая сказала, что он ее парень, ты же не возражала тогда. Наоборот, открестилась «да мы не пара!», помнишь?

— А, по-твоему, все так и работает, а? Кто первый сказал — того и парень? Достаточно просто крикнуть «чур мое!»? — бормочет себе под нос Айгуля.

— По-моему все всегда так и работает. Кто первый встал — того и тапки. Это как в цыганском таборе, кто первый встал — красивей всех оделся! — хмыкает Алена: — ну и вообще… не уверена я что у них на самом деле что-то есть, а если есть — что долго продержится. Бросит она его. Вот как бросит, так он и заплачет, а тут ты, такая хорошая и все понимающая с платочком и жилеткой.

— Да даром он мне не нужен. — отвечает она: — после Лильки…

— Ну не знаю. Железный Кайзер вроде как знак качества. До Витьки у нее считай и не было никого… ну то есть слухи ходили, но не было. Поклонников много, но всем она