Один из немногих - Олег Петров

По результатам расследования комиссия выдала рекомендации по ежегодной замене «лепестков» и их приводов, и Олег Макаров тоже поставил на этом документе свою подпись. Разумеется, новые «Паромы» и их родственники будут уже изначально лишены этого недостатка, благодаря новым материалам и более удачной конструкции. Но это будет позже.

Главное везение заключалось в том, что «Паром» отказал вблизи Земли, а не в дальнем космосе, где ничего поделать было бы нельзя. Теперь можно спокойно готовиться к первым штатным полетам за пределы системы Земля-Луна. Теоретически, даже обычный «Паром» мог свозить корабль наподобие «Союза» к Марсу и обратно всего за два-три месяца. Само собой, без посадки. Американцы уже рискнули и отправили первую ласточку, тяжелый посадочный аппарат с марсоходом, который и сейчас еще работает, несмотря на небольшой гарантийный срок. И их буксир своим ходом вернулся к Земле, привезя пробы грунта с Фобоса и Деймоса. Но отправлять людей пока рано.

Жить в тесной бочке не к лицу межпланетным путешественникам. Им нужен отдельный жилой модуль, и еще лаборатория для приборов и инструментов. И разумеется, второй, запасной тягач.

Но прилететь к Марсу и не спуститься поверхность? Это было бы нелогично и расточительно. Луна это прекрасный полигон для отработки техники, но Марс намного коварнее. Нужно хорошо изучить будущие места посадок, чтобы не было неприятных неожиданностей. И конечно, для начала нужно вернуть образцы с самой Красной планеты и сделать, наконец, нормальный лабораторный анализ. Биологический аспект марсианского полета может стать одним из самых важных. Есть ли там жизнь? Или сейчас нет, но была раньше?

Одно можно сказать точно. В будущем, жизнь на Марсе обязательно будет!

Уводя за собой «женский батальон», с трудом тянущий даже на отделение, Иван Родин прикидывал в уме шансы встретить противника. Вряд ли кто-то из нападавших успел проникнуть в тоннели. Они не ждали взрыва и все остались там, за мощными переборками.

Иван попытался прикинуть мощность взрыва, но информации было слишком мало. Но кто мог активировать подрыв? Или это произошло автоматически? Впервые после начала кризиса появилась возможность обдумать ситуацию, и этим надо воспользоваться. Если бункер взорвался сам по себе, то думать особенно не о чем. Возможно, что это было заложено еще при строительстве, а сейчас просто сработала программа. Интересно, что подрыв произошел только после рассылки предупреждения, причем ровно после того, как выжившие оказались в безопасности, за переборками. Иван решил еще разок пересмотреть те самые сообщения об эвакуации, которые и заставили их бежать со всех ног к выходу. Прекрасная это привычка, записывать весь трафик без исключения! Теперь можно все это хоть как-то проанализировать и постараться, как всегда, извлечь максимум из минимума.

От первого сообщения до взрыва ровно семьдесят три секунды, интервал одна секунда. Это нормально, и говорит о том, что рассылались они автоматически, не вручную. Но почему-то размер сообщений и контрольные суммы пакетов были разными, несмотря на совершенно идентичный текст. И еще одна деталь была в том, что после двадцати семи сообщений структура повторялась до мелочей, до байта. Иван препарировал несколько сообщений и тут же понял, в чем может быть хитрость. К каждому сообщению приклеен небольшой, даже микроскопический, архив, причем без всякого пароля. Если собрать все архивы из первой серии, то получится около страницы нечитаемого двоичного кода. Прочитать его пока нельзя, но можно прикинуть, кто его мог послать.

Иван был уверен, что это послание от Варвары Нартовой, нечто вроде прощального напутствия. Причем, составлено оно так, чтобы прочитать его сможет только «свой». Тот, кто догадается, каким ключом все это зашифровано. Противник тоже мог прочитать эти сообщения, но понять вряд ли. Так что, скорее всего, это именно Нартова подорвала бункер, когда убедилась, что выжившие оказались в безопасности.

Иван задумался о том, не совершил ли он большую ошибку, не попытавшись сразу же, когда попал на базу, зачистить контрольный зал на верхнем уровне. Ведь именно там, судя по всему, находилась Варвара перед взрывом. И возможно, он мог ее спасти. Но он туда не полез, потому что был безоружен и не знал истинной численности противника. Может быть, стоило попытаться? Но тогда он мог не успеть выручить Альбину. Пришлось гнать от себя эти мысли. Уже поздно, и ничего не вернешь. Но как прочитать послание? Вот это требовало времени и длительных раздумий. Не для текущей ситуации задачка…

Тоннели, в которые они сейчас попали, были весьма длинными, и выходы из них, судя по всему, хорошо замаскированы. Найти их самостоятельно Сарги не смогут. Скорее всего, будут ждать наверху, если они точно знают, что кто-то выжил. А если не знают и не ждут, то нужно максимально быстро смыться с места происшествия. Такой взрыв не мог не привлечь внимание властей, и очень скоро покинуть этот район будет проблематично.

Они шли в полной темноте и с включенными звуковыми демпферами. Иван постепенно строил трехмерную схему подземелья, молча согласовывая ее с Линой, которая своими дальнобойными сканерами вносила поправки. Никто ничего не говорил, все и так было понятно. Альбина молчала, пытаясь освоиться с непривычным для нее интерфейсом имплантов. Джина занималась тем же самым, да и не хотела она лезть не в свое дело. Смотреть в этих катакомбах было не на что. Здесь, на километровой глубине, было душно и крайне неуютно. Никакого микроклимата, только вырубленные в скалах тоннели. Темно, жарко и довольно тесно, до верхнего свода рукой можно достать. Судя по оплавленной породе, покрывающей стенки стекловидной коркой, вырублены они были отнюдь не кайлом. Под ногами было гладко и скользко, и только изредка попадались небольшие сыпучие прожилки. Не сговариваясь, беглецы выбрали самый перспективный тоннель, который шел, как казалось, куда-то вверх. И вправду, на схеме это похоже на спираль, которая рано или поздно упрется в поверхность. Иван решил нарушить молчание.

— Судя по нашей схеме, — тихо сообщил он, — мы все еще крутимся в районе базы, но только намного выше, в верхней части скального основания. До поверхности еще метров пятьсот. Серпухов остался восточнее, километрах в пяти.

— При штурме там много дырок наделали, — пробормотала Альбина. — Там уже, наверно, не протолкнуться. МЧС, армия и прочие набежавшие.

— Может, оно нам и лучше, — оптимистично предположил Иван. — Легче затеряемся. Рассвет уже скоро, надо успеть смыться. Не хочется до темноты сидеть под землей.

Никому не хотелось ночевать в катакомбах, поэтому вся четверка ускорила шаг и теперь передвигалась почти бегом. Постепенно становилось прохладнее, и воздух посвежел, будто сюда уже доставала естественная вентиляция от выхода. Еще десять минут подъема, становящегося все более отвесным, и они оказались у цели. Тоннель заканчивался скучным закругленным тупиком, в верхний свод которого был врезан небольшой люк, в который одновременно мог бы пролезть только один человек.

— Грубая техника, — заметил Иван, разглядывая и довольно примитивный механизм открытия люка. — Кто же это строил?

— На нашей базе я такого никогда не видела, — задумалась Альбина. — Знала про сами тоннели, но ни разу в них не была. Если мы сейчас выйдем наружу, то где окажемся?

— Точно не могу сказать, — пожал плечами Иван, продолжая изучать механизм. — Надо высунуться наружу и поймать навигационный сигнал, другой привязки у нас нет.

— Будем открывать люк? — с резонным сомнением спросила Альбина. — Мы хоть знаем, что за ним?

— Грунт, скорее всего, — предположила Джина. — Вот, даже сыпется немного.

Иван решительно взялся за маленький ворот и слегка сдвинул его против часовой стрелки. Механизм почти без скрипа провернулся, и из открывшейся узкой щели с шуршанием посыпался грунт.

— Завал, — прокомментировал Иван. — Тут везде мягкие осадочные породы, вот и завалило со временем. Отойдите в сторону, я открою пошире.

Люк распахнулся полностью, и грунт посыпался без остановки. Образовавшиеся кучи силовыми полями сгребали в глубину тоннеля, но минуты через две все затихло.

— Здесь должна быть глина, — пробормотал Иван в наступившей тишине. — Но сыпется известняк. Значит, мы выше слоя глины, всего в нескольких метрах от поверхности.

Альбина посветила «фонариком» под ноги и подобрала округлый камень размером около десяти сантиметров. С интересом стала вертеть в руках и только тогда поняла, что это такое.

— Раковина! — воскликнула она. — Никогда таких не видела.

— Тут их должно быть много, — со знанием дела усмехнулся начитанный Иван, заглядывая в открывшийся вертикальный лаз. — Все-таки бывшее море. А нам пора всплывать.