Обрести себя - Виктор Родионов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я читал дальше и вдруг, знакомые интонации послышались мне, показалось, что я не читаю, а слышу до боли знакомый голос, читающий нам с Ленкой Библию. «Бабушка?!» – пронеслось у меня в голове.
Захлопнув книгу, я внимательнее посмотрел на обложку. Да, эта книга была написана бабушкой! Меня это одновременно и обрадовало, и вызвало лёгкую грусть. Книга была издана за рубежом, что меня несколько озадачило.
Справившись с волнением, я продолжил чтение. Бабушкин голос я уже не слышал. Я читал и читал, возвращался к прочитанному, и опять продолжал читать. Прочитанное, то вызывало дрожь, то бурную радость, сердце то бешено колотилось, то замирало, меня как будто подбрасывали и бросали на землю, и снова подбрасывали…
К середине дня почти вся книга была прочитана, проглочена мною. Я сидел и осмысливал прочитанное, возвращался к некоторым главам и вновь, и вновь их перечитывал.
Я будто прозрел! Я не один такой! Не один! Я здоров! Я не первый и не последний! Мои фантазии о неизлечимости болезни, поразившей меня, – всё, всё оказалось пустым! Оказалось, что я просто повзрослел. Я был счастлив! Спасибо, тебе, бабушка, родная! Спасибо тебе, Ленка, Леночка, сестрица моя милая, что ты вовремя помогла мне!
Книга была небольшая и состояла из нескольких глав. После вводной части, описывающей мужское и женское тело, шло повествование об интимных сторонах человеческой жизни.
Книга была написана без утайки, подробно, и немного суховатым научным языком. В то же время, в ней было и что-то богословское: это не удивительно, – бабушка была светским учёным но, одновременно с этим, верующим человеком; наука и вера легко уживались в ней и не противоречили друг другу.
Читая главу про тело женщины, я улыбался: я вспоминал, как мы с Ленкой искали «сокровища», но так и не нашли их. «Какие же мы были глупые!» – смеялся про себя я.
Казалось, Пеня и Вулька оттуда, – из детства, – улыбались мне и махали ручками, прощаясь со мной навсегда… И мне было невероятно хорошо на душе.
Дальше шли главы, в которых вымышленный мальчик расспрашивает отца, а потом такая же вымышленная девочка – маму. Вопросы были от том, что уже давно вполголоса, озираясь и боясь, что их «застукают», тайком обсуждают мои приятели.
Там был эпизод, в котором мама с девочкой обсуждают женский цикл. Мама рассказывает подробно, называя всё своими именами. Дальше по сюжету, девочка немного пугается и интересуется, не больно ли и не опасно ли это. Мама её успокаивает и сравнивает женские органы с кустом розы: «вот, представь себе, бутон расцветает, цветёт, а потом отцветает, и его лепестки опадают. Розе тоже не больно, – это естественный природный цикл, как смена дня и ночи. А потом расцветает новый бутон. Всё повторяется снова и снова. Не надо жалеть об этих лепестках».
«Теперь понятно…», – с улыбкой подумал я, вспомнив надпись на конверте.
Один эпизод, было, сначала взбудоражил меня: там отец с мальчиком, обсуждая ту мою «смертельную болезнь», объясняет, что именно со мною произошло сегодня ночью и то, чем я занимался до этого. Отец всё это рассказывает мальчику также подробно, как и мама – девочке: почему это происходит, о естественных потребностях юного тела, о гигиене, которую мальчик должен научиться соблюдать. Потом он шутливо сравнивает бурю в душе подростка с раскалённым паровым котлом, и что для «сброса пара» предусмотрен природный «аварийный клапан». Но мальчики обычно предпочитают «открывать его вручную».
Главу, которую бабушка рекомендовала прочитать родителям, я вначале пропустил. Взяв книгу опять, я решил дочитать её до конца.
Там молодым родителям давались рекомендации, как строить отношения со своими детьми, чтобы они доверяли родителям, в каком возрасте у детей обычно просыпается интерес к собственному телу, как с ними лучше говорить об этом, и про многое, многое другое. Было много про интимную гигиену и другие вещи, которые мне были не особо интересны.
Был и раздел про «не таких». Медицинские термины, которыми описывалось это явление, я знал и раньше, в сильно искажённом виде, – до этого я считал, что это просто «грязные» ругательства. Я заинтересовался и, продолжая удивляться, читал дальше, – для меня это было полной неожиданностью. Таких людей оказалось довольно много, – были разные оценки, но большинство специалистов соглашались с цифрой десять-тридцать человек на тысячу. Вдруг, что-то кольнуло меня: «Ленка?!»
И начал перечитывать более внимательно. Там родителям давался совет, как деликатно познакомить ребёнка с этой темой. И что в подростковом возрасте некоторые дети долго ищут себя, и не могут определиться, кем они на самом деле являются. И если, в конце концов, вдруг окажется, что ребёнок «не такой», ни в коем случае не рекомендовалось пытаться его переделать или лечить, – нужно принять его таким, какой он есть. И постараться помочь ему тоже принять это, – и научиться с этим жить.
«Кто мы такие, чтобы спорить с Ним», – вспомнил я бабушкины слова, когда Ленка решила стать мальчиком.
Принудительное лечение таких людей, практикуемое в некоторых странах, бабушка вообще считала преступлением. Здесь в сносках давались ссылки на её работы, опубликованные в научных журналах.
Размышляя дальше про Ленку, я пришёл к выводу, что это – не про неё: тогда ей было всего семь лет. Скорее всего, предпочитая мальчишескую компанию, ей просто хотелось выглядеть, как мальчик, – просто так она могла полнее ощущать свою сопричастность к ней. От души отлегло…
Читая дальше, скорее по инерции, чем из интереса, я дошёл до советов, как научить ребёнка распознать педофила, и как научить его оказать сопротивление, если это потребуется. Вначале я не понял, о чём это, но начав читать, оторопел: Дядя Боря?! Комок подкатил к моему горлу, сердце бешено заколотилось, – я вдруг вспомнил всё, всё, в мельчайших подробностях!.. Что он хотел со мной сделать?! Мысленно, я ругал его самыми грязными словами, которые только знал, но никак не мог подобрать те слова, которые бы по-настоящему выразили мою ненависть к нему!
Успокоившись, я перечитывал снова и снова. Я вспомнил то сильное волнение, которое я испытывал, когда укусил его, – в тот момент я чувствовал себя волком и готов был загрызть его насмерть. Это вкус его крови запомнился мне, и чудился много позже, в том конфликте во дворе, со Стасом.
Мысленно наслаждаясь видом прокушенного дяди Бориного плеча, «отварного дружка» и «пениса под ампутацию», я злорадствовал. Теперь я понимал смысл всех шуток, которыми обменивались в тот вечер мама и бабушка.
Когда Ленка вернулась, я встретил её с бурной радостью. Я сгрёб её в охапку, немного приподнял и попытался кружить вокруг себя. Мы чуть не упали, но
