Перстни Легатов - Станислав Лабунский

Забрался я на втором этаже в номер, дверь шкафом придвинул и завалился спать.

Сон мне очередной приснился. Песок желтый мелкий под ногами. Язык во рту не помещается, распух. Кожа сухая, три дня назад вода кончилась. Поднялись мы на бархан, а впереди две ленты сверкают. Армия фараона, а за ней гладь Нила. Команды никто не ждал. Заревел десятый легион в один голос. Вода! И не стало у фараона армии. Всех в песок вбили. Подходит ко мне центурион Плавт и говорит: «Счастье твое второе имя, Митра. На Александрию?». Я поднимаю меч над головой. Знаю, что на клинке написано: «В бою обретешь ты право свое». Меч Судьбы. Эскалибур.

Кирпичи в конце коридора загрохотали. Кто-то в темноте в них вписался. Три точки красных на экране. Не страшно. Да и не факт, что они меня найдут. Хотя идут сюда. Услышал я скрип дверей в соседнем номере и шаги за стеной.

- Сядем нормально за стол, выпьем, как белые люди.

Стулья ножками за бетон выщербленный зацарапали, водка забулькала. Бутылка на троих, это сто шестьдесят шесть грамм на нос, и два грамма неизбежных потерь. Твердая рука и верный глаз нужны для такой операции, и непоколебимая уверенность в себе. Я бы не взялся.

- Уходить надо, пока возможность есть. С нашим оружием хоть в Киеве, хоть в Москве инкассаторов возьмем. От импульсной винтовки броневик не спасет. У меня сейчас двести выстрелов с собой. На всю оставшуюся жизнь хватит. У нас дистанция уверенного поражения полтора километра. Клиенты к нам в очередь будут стоять, чтоб заказ на ликвидацию сделать.

- Поймают, - протянул другой неуверенно.

- Некому ловить. Ирокез пропал с концами. Гурон вокруг развалин универмага землю роет, командира своего ищет. Не везет «Монолиту» со сталкерами. Одолевают они его. Меченый две лаборатории разгромил и сектор энергетики. Эти Радар от снабжения отрезали и даже артефакты мгновенного перехода не дают туда унести.

- Затевают что-то начальнички. Все мастера на охране подземелья, - вздохнул второй, сомневающийся собеседник.

Что это третий молчит, немой?

- Бомбу они там делают, кобальтовую. Взорвут в Индии, запугают всех. Развалины Калькутты или Бомбея им руки развяжут. Пригрозить собрались остальному миру. Если к ним полезут, взорвут всю Европу. Одна Чукотка от нее останется.

- Так Чукотка не в Европе!

- Потому и останется, - отрезал лидер.

Это я удачно вздремнул. Много узнал нового и интересного. Бомба, значит. Ну-ну.

И латынь стал понимать. Говорили-то мы с центурионом на чистой романской мове, как и положено двум офицерам римской армии. Я – легат. Генерал-майор по современным понятиям. Командир дивизии. Волею императора Андроника десятый легион покорил Нубийское царство, взяв дань золотом и алмазами. Надо будет с Умником поговорить. Леха меня к психиатрам под локоток отведет. И буду я в больнице на кровати лежать. Человек и кошка плачут у окошка, вместо неба синего белый потолок. Это вряд ли.

Речь раздалась за стеной. Ничего не понимаю. Третий у них в компании поляк. Здесь все на двух-трех языках говорят, кроме меня. Вернусь на базу, запишусь на курсы немецкого языка и латыни. Умник не всегда рядом бывает. Да и для общего развития полезно. Ладно, ребята, про бомбу я все понял, допивайте и уходите по-хорошему. Да и мне уже пора.

Встала троица и пошла восвояси. Я за ними следом. На любой взгляд со стороны идет четверка по своим делам, трое основная группа, последний тыл прикрывает. Двигаемся в нужном направлении, к выходу из города. Пока нам по пути. До них метров семьдесят. Назад не смотрят. Блок-пост на Радар прошли. Сеткой маскировочной обмотались и зелени наломали. Веточек разных и травинок. На фоне кустов и не видно совсем. Ночью Барьер пройдут, а через периметр сейчас выход свободный. Сутки в карантине, анализы сдал, и иди, куда хочешь.

Метров двести они до мины прошли. Одним взрывом всех положило. Не судьба вам ребята из Зоны выйти. Здесь вход рубль, а выход два. Дошел я до них, собрал артефакты и винтовку импульсную с патронами, а остальное добро на дороге оставил. Мне еще самому по минному полю до двери в укрепрайон ползти. Лишнее железо мне ни к чему. Только я ногу на лесенку поставил, как наверху дверь громыхнула. Дождались меня парни. Фунтик, чертушка, скалится не хуже Плаксы, и Ярл, у Иглы лоб клеем залит, осколками бетонными посекло, знакомо, и …

- А Крепыш где, уже на базу ушел? – спрашиваю.

- Крепыш из ДК не выходил, - сообщает мне в ответ Умник.

Тут-то я к стеночке спиной и прижался. Сменял Крепыша на Ирокеза. Неравный, блин, обмен. Пусто в голове стало. Винтовку снимаю, рюкзак с артефактами и «телепортом», Фунтик у меня на руке виснет, а Ярл шприцом под ухо колет. Я еще успел один раз в ответ ударить, и тьма навалилась непроглядная.

Скрип за границу первый раз выбрался, если не считать поездку в российский Брянск на автобусе. Что его туда понесло, он уже и не помнил, был слегка нетрезв. Да и сам факт того путешествия некоторые подвергали сомнению.

Зато сейчас он турне начал под барабанный бой. В самолет его загружал настоящий полковник. Овсов его фамилия. Таможенники близко не подходили. А пограничники за десять шагов козыряли и становились по стойке «смирно». Овсов в Луганске управление по наркотикам в полном составе вчера к стенке во дворе поставил и перестрелял. Никто не хотел злить страшного контрразведчика Гетмана. Таких подробностей Скрипу никто не сообщал, но атмосферу глубокого уважения он прочувствовал. Устроившись в кресле с комфортом, поставил на столик перед собой захваченную из бара «Сто рентген» бутылочку водки «Казаки». Это он правильно сделал, что рюкзачок нагрузил. В здешнем холодильнике пусто было. Ни водки, ни тушенки. Вина всякие в бутылках иностранных, и сыры с колбасами. Голод и жажда, короче. Самолет взлетел, и он первый стаканчик замахнул. Ну, пошла стопочка легкой пташечкой. Самолет был бедненький, один в салоне и даже стюардессы не было. Ну да, Скрипу к трудностям не привыкать. Напрягало отсутствие руководителя, кто бы подсказывал чего делать надо, и пугала неизвестная страна. Зато стакан нашелся граненый, и заботы отступили. Конец полета настал одновременно с последними глотками. Добил сталкер бутылку, усидел.

Вышел на солнце, чуть качаясь, машина стоит, а перед ней малинник. Три девки, одна другой краше. Рыженькую толстушку так и хотелось по попке сходу хлопнуть, и на солому. Сдерживало отсутствие подходящего стога рядом. Голый бетон кругом. Две другие тоньше были, но тоже ничего. Одна, беленькая, почти голая. Глаза сами на нее смотрели, пытались трусики рассмотреть. А, кажется, их и нет. Только наколка цветная по бедру. Меч, стена обрушенная и буквы незнакомые. У Скрипа тоже татуировка есть. Даже две. Группа крови и нож сломанный, с надписью заграничной. Пацаны во дворе накололи. Гость залетный рубашку расстегнул. Девчонки картинку на груди увидели, залепетали чего-то.

- Что ж вы нормального языка-то не знаете? – вздохнул сталкер.

- Я буду вашим переводчиком, - мило улыбнулась третья.

Девушка Клинка, сообразил Скрип. Клинок ему нравился. Славный парень, не задавака, к нему не цепляется, ни разу даже не ударил, хотя пару раз Скрип чувствовал, что разозлил его здорово. К Пике хорошо относится, а Пика Скрипу был как братишка младший. Сам он из детдомовских. Семья по пьяному делу в хате сгорела, так у него дорога по казенным домам и пошла. Ну, а когда выбор встал, в тюрьму садится или в Зону идти, решил рискнуть. Первую неделю голодно ему было, а потом как они с Пикой шустрить сами стали, жизнь наладилась. Осели они в баре, в авторитет попали. Понятно, там бандитов всего десяток, наперечет. Каждый при деле. Кто мужиков на работу водит, кто о справедливости и удаче рассуждает, как он и Информатор.

О справедливости и правде лучше всего воры толкуют. С пониманием. По любому.

Поцеловали его все три по очереди. Начинали как в детском саду, в щечку, но он это дело пресек. Сгреб рыженькую девочку в охапку и убедительно потискал. Та особо и не вырывалась.

- Это мои подруги, - сказала невеста Клинка, та еще штучка. После ее дружеского поцелуя у Скрипа все в организме встрепенулось и восстало. – Лаура, историк, и Франческа, второй режиссер на студии телеканала. У нас до вечера свободное время, мы можем отвезти тебя домой или ты можешь проехаться с нами. Франческа должна выбрать для съемок один вариант из нескольких предложенных.

- Конечно, с вами, - сказал Скрип.

Может, где по дороге стог сена попадется, подумал он.

Девчонки сели на заднее сиденье, пришлось ему рядом с Паолой сесть. Что ножки, что грудь являли картинки завлекательные, зависть к Клинку возникла нечаянно. Ведь это все его. Не до дороги было сталкеру, не смотрел по сторонам. Очнулся от морока, когда машина остановилась.

Перед ними был старый дом со стеной выложенной из камня. Уцелел во время войны, подумал Скрип. Он свое детство в Донецке провел, там весь город заново отстраивали. Как и половину Украины. Редко приходилось в таких домах бывать.