Перстни Легатов - Станислав Лабунский

Перед ними был старый дом со стеной выложенной из камня. Уцелел во время войны, подумал Скрип. Он свое детство в Донецке провел, там весь город заново отстраивали. Как и половину Украины. Редко приходилось в таких домах бывать.

Вошли, прислуга встретила, в кабинет провела. На столе череп лежит, шар хрустальный на подставке. Гадалка, сообразил Скрип. Дурят простых людей, разводят лохов на бабки. Ни копейки не дам, и девчонок обобрать не позволю, решил твердо. Ведьма старая, хозяйка, выводила речь напевно, девчонки уже поплыли. Глазки затуманились, женихов им обещает. Сейчас начнут деньги отдавать за ремонт чакры.

Взял сталкер тетку за плечо, и встряхнул, так, что зубы у той лязгнули. Опытная была мошенница, сообразила – нашла коса на камень. Замолчала, к столу крадется потихоньку, шаг за шагом. Скрипа за собой тянет. Все молчком. А на финише ускорилась. Схватила шар хрустальный, и с разворота гостю промеж глаз решила засветить. Не на того напала. В детдоме и в армии Скрип на физкультуре в регби играл. Взял подачу легко, прямо в руки. Подставился. Направила злая ведьма на хрустальный шар пульт дистанционного управления и включила электрический разряд.

Прошила синяя молния ладони человеческие, озоном в комнате запахло, вот и его Зона достала, подумал сталкер. Не самый опытный он, да только кто хоть раз «электру» видел, тот удар «конденсатора» ни с чем не перепутает. Повело его вбок, и рухнул Скрип на ковер пушистый.

Над головой раздавалась громкая брань. Дочь тысячи отцов. Хорошо сказано.

Зарекался ведь он пить финикийское пальмовое вино. Напился где-то с кем-то, потом его притащили к гетерам в публичный дом. Судя по ковру под носом, до кровати его не донесли, а лупанарий не из дешевых. Что-то он гонит, подумал Скрип. Водочки пузырек высосал досуха, так то не пьянства для, а здоровья ради. Радиацию из организма выводил. Допился до видений, голоса в голове звучат. Правда, родные, в пьянке толк знают. Эх, ты, Марк Аврелий из рода Северов, легат, трибун и прочее. Допился сталкер до белой горячки. Кстати, а чего они там лаются? Если спорят, к кому из куртизанок его на ложе нести, так это зря. Сейчас он перевернется, сгребет их всех на ковер, и никто никуда не пойдет.

- Ты, дряхлая обезьяна, запри дверь. Если сюда войдет кто-нибудь кроме гонца от императора, смерть твоя будет ужасна. Я плачу всем, и если твои девицы мне понравятся, выкуплю заведение целиком.

Эх, ма. Была бы денег тьма, купил бы баб деревеньку, и имел бы их помаленьку, вспомнил сталкер армейские стихи. Галлюцинация у меня особо буйная, но вставать надо.

Повернул голову и увидел два божественных сосуда для наслаждения. В смысле, девчонок было на одну больше, но в голове было точное знание, что третья – чужая. Мы не привыкли отступать, сказал Марк Аврелий. Все до чего воин дотронулся окровавленной рукой – его. Ты, урод, Клинка не видел. Перед ним Нож Данцигер согнулся, мать твою. А Данцигер военную прокуратуру округа зажмурил. Сцепится с ликторами, стражами закона, оком императора - это круто, согласился легат.

- Пошевеливайся, ведьма, и помни, что смерть на кресте дело долгое. Я тебя в тени повешу, чтоб ты подольше мучалась, - сказал легат. – Не нравишься ты мне почему-то.

Тут девы склонились над ним, и время речей прошло.

Через час престарелая хозяйка увела девушек в домашние термы. Девушка Клинка, боевого соратника, сидела в углу, впечатленная развернувшимся перед ней действом.

- Твоя латынь ужасна, - сказала она.

Говорила Паола невнятно, но понять было можно.

- Я говорю, как принято в армии, на чистой римской речи. Это у тебя учитель риторики был из Северной Африки, - ответил обиженный Марк.

Откуда я вообще знаю латынь, ужаснулся Скрип. Он подошел к зеркалу и замер. Голос в голове завыл от страха. Вот и смерть пришла. С такими тонкими руками его в первом бою зарубят. Он что, парфянской лихорадкой болел? Что с ним происходит, о Митра светозарный и Черный Сталкер?

- Оператор, - сказал Скрип, зная, что связь включится сама по себе, - у меня проблемы. Сталкер просит помощи.

- Еще какие, - раздался голос за спиной.

Хозяйка дома вернулась, сообразил легат. Зарубить бы ее, да меча нет. Сверну ей шею, да и дело с концом. Полегче на поворотах, сказал голос. До чего надоедливый демон в меня вселился, трус какой-то. Северяне-варвары, одержимые зверем, рубились за десятерых, а этот, слов нет. Надо вспомнить, где и как он оказался, решил Марк.

Девчонки затащили нас к гадалке, сказал голос. Она решила их облапошить, и треснула меня хрустальным шаром и электрошокером. А потом ты все знаешь, на пару чудили. Вот так-то. А дух – это ты. Непонятно, откуда ты взялся. Наверно, давным-давно тебя заточили в камень, а сейчас ты освободился, как тебя там?

- Я, Марк Аврелий Север, легат второго Коринфского легиона, дважды трибун, знаю историю города за девятьсот лет со дня возведения Ромулом стен и семейную за семь веков без перерывов. Битвы во имя Рима от Оловянных островов до истока Нила заняли тридцать лет моей жизни. Не смей называть меня духом. Изгоню.

Этот изгонит, подумал Скрип. Ладно, мир. Тем более, девчонки возвращаются, надо объясняться. Давай, Марк, действуй.

- Достойная пифия, - сказал легат в теле сталкера, - ты вольна назначить цену возмещения ущерба нанесенного тебе и твоему дому. Девиц я забираю себе, до устройства собственного дома они будут находиться под присмотром невесты доблестного Клинка.

У нашей команды знак отличительный. Перстни. Как у нас. Сколько нас? Точно не знаю, больше десятка. Десять легатов вместе, Рим вздрогнет. Митра светозарный, возвращаются времена Трояна Великолепного.

- Скрип, почему ты говоришь на латыни? У меня этот язык идет с пометкой «мертвый», - сказал второй демон прямо в ухо.

- Из вредности, - ответил первый бес новому. – Осложнения после травмы. Знаю латынь и неплохо рублюсь на мечах. Управляю четверкой лошадей в боевой колеснице и толкую римское право варварам на кельтском, алеманском и дакском языках.

Посмотрел на тонкие руки и вздохнул горестно.

- Прекраснейшая, - сказал Скрип, - мы покидаем этот дом. Я и мои наложницы прибегаем к вашему гостеприимству, пока мы не обзаведемся своим жильем.

Посмотрела на гостя беспокойного Паола и догадалась, что вечерний прием обещает быть запоминающимся. Рукой махнула, все на выход, чек подписанный на стол положила аккуратно, пальчик к губам прижала. Хозяйка дома понятливо головой закивала, могила, ни слова на сторону. И никаких интервью. Деньги получены немалые, да и Скрип ее испугал. Уверенно о распятии говорил. Со знанием дела. Вышла компания, словно и не было никого. Только запах после секса на ковре витает. Видно, было. По любому.

Я на койке резко сел. Повело на сторону.

- Резких движений не делай, - Зомби с соседней кровати сказал. – Дозу тебе вкатили, обычный человек в аут сразу бы на три дня ушел, а ты через пять часов уже как огурчик. На ребят не обижайся, и на Умника зла не держи. Я приказал.

Текст я закрутил сплошь непечатный. Словарный запас у меня на редкость богатый. Ведь человек-то русский, кое-что в извращениях половых понимаю. И «Камасутру» читал. Послушал меня Леха, минут несколько, в ладоши захлопал. Пришлось заткнуться. Как Козьме Пруткову с фонтаном.

- Во-первых, никаких данных о гибели Крепыша нет. Он может выбираться своим ходом или укрываться в здании ДК. Мы тут планы подняли, проект типовой, в те годы много строили, так в таком дворце можно год в прятки играть. Во-вторых, в случае захвата, ликвидация его не обязательна. Стрелок же вывернулся после обработки психологами секты. Жив остался, а позже и память вернулась. Приказываю, не паниковать и не дергаться. Спи до утра. Еще часа два до подъема можно урвать.

Трудно с начальством спорить, особенно когда оно право. Лег обратно и уснул.

Сон мне снился про места незнакомые. Стояла небо, подпирая, колонна до неба, а я никак не мог понять, после какого императора, в честь победы над кем воздвигнута. И почему такое запустение кругом, людей совсем не видно. Из кустов вышла маленькая мохнатая лошадь с зубами, как у крокодила и сказала: «Вот и четвертый блок, Сотник. Не многие его видели взглядом трезвым, незамутненным». И исчезла. То ли в кусты вернулась, то ли в воздухе растаяла. Тут от казарм батальона аэродромного обслуживания горн донесся, зарю сыграли, пришлось глаза открыть и встать.

За завтраком Умнику отчет на клавиатуре напечатал, чтоб ребят разговорами не отвлекать. О снах странных упомянул. Воспоминания чужие в голове крутятся. Это нормально, заверил меня мой электронный брат. Есть ссылки на подобные факты. Я сегодня до зари встану, по широкому пройдусь полю, что-то с памятью моей стало, то, что было не со мной, помню. Ага, печатаю ему в ответ, а еще сбежал черт и украл Луну. Даже видеоматериалы по этому случаю есть. Понимаю, шутка, иронично ответил Умник. Не парься, белковый старший брат, ваши перстни несут отпечаток прежних владельцев и под воздействием артефактов передают информацию в мозг. Скрип вспомнил как боевой колесницей управлять.