Партия свободных ребят - Николай Богданов

Какое тут не задерживай, топчутся ребята, а подойти не решаются.

- Ишь вы, чего оробели, как молодые кони перед ковкой? Хорошо, начнем обтяпывать с меня!

С этими словами Степан стащил с себя штаны, длиннющие, с бахромкой, положил на плаху, примерился - трах топором. И отлетели в одну сторону два конца с бахромками, а конец с гашником в руке остался. Надел Степка укороченные штаны, заправил рубашку под ремешок и красуется:

- Ну, чем не пионер? Рукава засучены, штаны до колен. Ловко?

- Даешь! - закричали ребята и ну стаскивать с себя портки-порчонки и бросать на колоду.

- Рубай!

И Степан рубал, только концы летели... А мальчишки взвизгивали от восторга, подобрав укороченные штаны, становились в строй.

В конце этого занятия и появился Кочетков в сопровождении вожатого.

- Это что такое?!. - воскликнул он.

Напоследок Степка тяпнул неловко, оттого что под руку сказали, и топор увяз в портках Ивана-бесштана.

Дергает Ванюшка свои штаны, никак вытащить не может. Хочет оборвать, не рвутся. Домотканые, крепкие портки, на разрыв - никак, хоть удавись.

Степка поднял голову, увидел рядом с Кочетковым незнакомца в кепке, в кожаной куртке, обрадовался городскому обличью вожатого и как гаркнет:

- Все в строй! Смирно!

Ванюшка, бросив штаны, встал на свое место в одной рубахе и замер. И никто не заметил, что Иван-то и впрямь "бесштан". Все воззрились на вожатого.

А парень что надо, настоящий городской, лицо бледное, глаза черные, пронзительные. На одной щеке - шрам. Видать, бывал на войне. Из-под кепки лихой чуб... На плечах кожаная куртка. И как крикнет звонким голосом:

- Здравствуйте, пионеры!

И отдал пионерский салют.

Ребята тоже. Все враз руки вверх. Только один выше, другой ниже, а Иван в рубахе до колен - две сразу.

Засмеялся вожатый, взглянул на него и говорит:

- Ого, да среди вас не все в штанах, а мне говорили, будто вы решили девочек не принимать? Очень приятно видеть в пионерском строю девчонку!

Красный стал Иван-бесштан, оправил свою длинную рубаху и как рявкнет басом:

- Я еще парень. Сам ты девчонка!

А вожатый как рассмеется:

- Ты не ошибся...

При этих удивительных словах взглянули ребята попристальней на фигуру вожатого и увидели, что у вожатого из-под кожаной куртки виднеется суконная юбка. Да, самая настоящая юбка.

Рассмеявшись, вожатый вдруг сорвал с себя кепку, и по плечам его рассыпались волосы, волнистые и черные, как смоль.

- Ну, здравствуйте еще раз, меня зовут Аня!

Так появился в Метелкине вожатый в юбке.

УЧИТЕЛЬНИЦА В ШТАНАХ

- На сход! На сход! - застучал по окошкам Тук-тук, созывая народ. Новая учительница приехала! Будет говорить о школе!

- Ну вот, - почесывая затылки, собирались нехотя мужики, - еще одну барышню посмотрим.

- Поглядим, какову невесту прислали, - посмеивались кулаки. - Говорят, аж из самой Москвы!

Собрались метелкинцы у пожарного сарая, где лежали бревна, заготовленные на новую школу. Расселись на них, ждут. Вдруг выходит из школы незнакомец. В кепке, в кожаной куртке, в сапожках и синих галифе. Все деревенские женихи мечтали иметь такой комиссарский наряд.

Подходит незнакомец к собранию, снимает с себя кепку, кланяется и говорит звонким голосом:

- Здравствуйте, граждане! Вы просили прислать вам учителя обязательно в штанах. Надежда Константиновна вашу просьбу исполнила.

Смотрят метелкинцы на вороные кудри, смотрят в веселые глаза и диву даются: вот так учительница - комиссар!

Таких еще здесь не видали. Девка - в штанах!

Матвей, старший сын Силана Алдохина, так воззрился, что рот разинул.

- А слабо тебе за такую посвататься, - толкнул его в бок насмешливый дед Кирьян.

- Так вот, - продолжала учительница, - явилась я к вам в штанах, чтобы о деле поговорить по-мужски! Почему у вас школа без стекол? Где дрова на зиму? Кто позаботился о тетрадках, о книжках? Или думаете ребят без грамоты оставить? Слепыми?

- Так их, так, - улыбается Иван Кочетков.

- Я предлагаю сейчас же вынести всем сходом решение - отремонтировать школу и подготовить к учебному году своими средствами. Кто за это, поднимите руки.

Мужики подняли руки как зачарованные. Даже Кирьян, любитель по любому вопросу поспорить, и тот молча потянул ладонь к небу.

- Ну, а теперь для проведения в жизнь нашего решения предлагаю избрать школьный совет, в который включить меня, как учительницу, двух представителей от школьников и четверых граждан.

Избрали.

Затем по предложению Тимофея постановили: кормить учительницу всем селом по очереди - нынче в одном доме, завтра в другом.

- Так же, как пастухов? Что ж, это мне нравится, - засмеялась учительница, - у каждого ученика побываю.

- Стоп, граждане, уточним, как учительницу кормить будем, по ученикам или по достаткам? - вскинулся неугомонный спорщик дед Кирьян.

- По ученикам! У кого двое в школу ходят - у того пущай два дня ест, у кого трое - у того нехай три дня кормится.

- Неправильно, зачем многодетную бедноту объедать, пущай богатеньких объест! - заверещал Кирьян.

- А нас не объест! - осклабился всегда молчавший Матвей Алдохин. - Ходи к нам обедать три дня!

Отец на него хотел цыкнуть, да не успел.

- Ну вот, граждане, приветствую сознательность Алдохиных! - крикнул Тимофей. - У них стол богатый, а нам учительницу подкормить надо. Анна Ивановна, как видите, худа, бледна... Недавно из дальневосточного подполья...

У японских самураев в тюрьме была...

Учительница остановила его:

- Это к делу не относится, товарищ...

- И к попу ее приговорить на три дня! - не унимался Кирьян. Неспособна его поповна к ученью, балована, за нее и трех дней столоваться мало!

Приговорили - попу Акакию кормить учительницу три дня.

- А бедняков освободить!

- Это почему освободить?! - закричал возмущенный Данилка-болилка. - Я хочу, чтобы и у нас с бабушкой учительница побывала!

- И ко мне, и ко мне, на один денек в месячишко, граждане, приговорите, хотя у нас со старухой учеников нету, а пообедать ей найдется! - сняв шапку, попросил у сельского мира дед Кирьян.

- А вы со старухой что, как дети, в школу собираетесь? - крикнул кто-то, и под общий хохот приговорили Кирьяну кормить учительницу один раз в год.

- Ну вот, - сказал Иван Кочетков, провожая учительницу со сходки, пожелание Надежды Константиновны подкормить вас в нашей сытой местности после всех ваших переживаний народ наш готов выполнить весьма единодушно и с удовольствием...

- Но мне совсем не хочется обедать у кулаков, у попов. Мне противно дышать с ними одной атмосферой!

Я просто не знаю, как мне быть?.. Я сегодня же напишу Надежде Константиновне! - возмущалась учительница.

- Ничего, ничего - как народ решил, так и правильно. Народ мудр, подчинитесь его желанию, - уговаривал Кочетков. - А я тоже повоевал на Дальнем Востоке, - сказал он, переводя разговор, - в ноге привез японскую пулю... А у вас это что, от шрапнели? - указал он на шрам, подобно молнии рассекший левую сторону лица.

- Нет, это след самурайского хлыста, - нахмурилась учительница. И шрам ее побагровел.

- Простите, - смутился Кочетков, - я забыл... Надежда Константиновна надеется, что в нашей тихой, сытой глуши поправятся и ваши издерганные нервы... Так в ее записке сказано.

- Оставьте, - резко сказала Анна Ивановна и, ускорив шаги, захлопнула за собой дверь школы.

* * *

Расходясь со сходки, мужики шутили, смеялись. Даже кулаки и те были веселы. Всем понравилась боевая учительница.

- Эта в попадьи не сбежит!

- У этой ребята не разбалуются!

- По характеру видать - комиссар девка!

А некоторые даже ласково: комиссарочка.

Но через некоторое время кое-кому пришлось почесать затылки. Является учительница сама лично к Силану Алдохину и говорит, посверкивая глазами:

- Отпусти-ка, Силантий Игнатьич, стекло для школы.

- Зто какое такое? - вскидывается Силан.

- Да вот то самое, что вы из барского флигеля повынимали. Там есть и цветное. Ничего, мы его по низам вставим...

- Это на каком основании? - мнется кулак, а сам думает: "И откуда она, ведьма в штанах, проведала про это стекло?"

- На основании вашего собственного решения по поводу ремонта школы, сыплет учительница.

- Да вроде побилось оно... давно дело-то было... От пожара я его хотел спасти...

- Да не побилось оно, батя, я его вчера еще подальше прибирал, говорит старший сын Матвей, а у самого при взгляде на комиссарочку рот растягивается до самых ушей.

- Очень мило с вашей стороны, - говорит Матвею учительница, а отец показывает сыну из-за спины волосатый кулак.

Так и пришлось кулаку отдать для школы стекло.

А у Никишки Салина вот так же добыла учительница листы железа для кожуха круглой печки, А у попа - семь банок белил, про которые он и сам-то забыл. Давным-давно в сарае завалялись, как еще в церкви окошки белили накануне германской войны. И откуда она узнала? Даже место указала, где эти белила лежат!