Приговор Бешеного - Виктор Доценко

За все время следствия это была первая ниточка, которая тянулась к преступнице-убийце, и Богомолов с нетерпением ждал прибытия дагестанского следователя. Не прошло и суток после полученного сообщения, как он уже входил в кабинет генерала. Информация, которую он доставил, едва не повергла в шок хозяина кабинета: Лилиана Зилаутдинова оказалась любовницей Мушмакаева.

Услышав об этом, Богомолов едва не проговорился о группе Савелия. За этой Лилианой действительно тянулся довольно внушительный шлейф преступлений: убийство, грабежи, нанесение тяжких телесных повреждений. Она даже принимала участие в налетах боевиков Мушмакаева на мирных жителей.

Не вдаваясь в излишние детали о сути работы профессора Самохвалова, Богомолов посвятил Салманова в подробности жестокой расправы кровожадной Лилианы над профессором, его сыном и своим сообщником. После чего дагестанскому следователю был выделен педантичный и дотошный капитан Андреев из управления Богомолова, с которым они и удалились для разработки совместных действий по поимке чеченки-убийцы.

Оставшись один, Богомолов сразу же углубился в чтение документов, принесенных Салмановым. Спустя полчаса Константин Иванович почувствовал, что его интуиция не подвела и, скорее всего, Зилаутдинова действовала по заданию самого Мушмакаева. А если это так, то искать эту даму в Москве или ее окрестностях уже не было никакого смысла: скорее всего, она или на подъезде к Чечне, или уже повидалась со своим любовничком. И в том, и в другом случае необходимо как можно скорее связаться с Савелием.

Конечно, звонок может оказаться опасным для Савелия, если рядом с ним находятся не только члены его группы, но и враги, которых может насторожить наличие у него спутникового телефона. Однако ситуация была настолько серьезной, что Богомолов решил рискнуть. Чтобы максимально уменьшить риск, он позвонил ближе к полуночи. К счастью, ответил сам Савелий.

— Это междугородная? — На всякий случай генерал решил предоставить Савелию самому решать, разговаривать или нет.

— Приветствую вас, мой дорогой «крестный», все в порядке, можно говорить, — с огромным трудом сдерживая радость, ответил ему Савелий, но тут же осекся, почувствовав некое напряжение в голосе генерала. — Что-то случилось?

— Рад тебя слышать, — продолжал Богомолов, — как дела?

Савелий понял, что группа Воронова пока еще не добралась до Москвы.

— Все нормально, дорогой «крестный»! — как можно бодрее ответил он. — Приедет родственник, и все вам подробно расскажет. Вы как себя чувствуете?

— Значит, с родственником вы расстались?

— Расстались, поделив все «имущество» пополам, по крайней мере то, что от него осталось. Уверяю, скучать вам не придется.

— Ясно, — с грустью вздохнул Богомолов, прекрасно поняв, что без потерь в группе Савелия не обошлось. — Когда навестишь родные пенаты?

— Как закончу все дела, так и приеду. Скоро не обещаю, пару-тройку недель придется вам поскучать… Но мне кажется, что и вы хотите что-то мне рассказать, или я ошибаюсь?

— Ты всегда отличался сообразительностью, «крестник»! — Богомолов сделал паузу, пытаясь найти слова, которые смог бы понять только Савелий. — На днях поехал я в гости к своему приятелю, да не застал его, он вместе с сыном уже уехал по путевке, причем в тот самый санаторий, куда уехала твоя знакомая Наташа со своим братом. Все бы ничего, да путевку им достала близкая подруга нашего общего знакомого, к которому ты сейчас отправился. Когда я приехал, жена моего приятеля была в растерянности: та дама, что достала путевку, по ошибке, наверное, взяла чемоданчик моего приятеля, который ему очень и очень дорог. Мы звонили ей, а ее нет. Прямо и не знаю, как успокоить жену моего приятеля… — Богомолов импровизировал и, конечно же, понимал, что напоминание о любимом человеке, в смерти которого Савелий винит себя, вряд ли гуманно, но слово не воробей…

Напоминание о Наташе и ее братишке кольнуло Савелия прямо в сердце, но услышанное далее чуть притупило его боль. Из сказанного он прекрасно понял, что некто был убит вместе со своим сыном из-за какого-то чемоданчика, которым завладела близкая знакомая Мушмакаева. Богомолов хочет, чтобы он нашел этот чемоданчик. Что это за чемоданчик? Может быть, документы какие? Господи, чемоданчик… Не тот ли это «дипломат», который отобрал у него столько энергии?

— Можно подумать, что этот чемоданчик настолько же важен вашему приятелю, как нашему общему знакомому в Нью-Йорке? — Савелий намекал Богомолову на Робота Смерти и его шантаж с атомной станцией.

— Гораздо важнее! — тут же воскликнул генерал, несколько удивившись, что Савелию что-то известно об изобретении профессора Самохвалова. — Хорошо бы вернуть этот чемоданчик.

— Стоит ли? — продолжил игру Савелий. — Может, с ним уже что-то случилось?

— Ты давай не темни, «крестник». Выкладывай! Неужели она тебе рассказала о нем?

— Нет, с ней я не встречался, но ее приятель показал мне чемоданчик, он такой потрепанный, что нормальный человек просто бы его выбросил. Он уже никуда не годится.

— Да, но… — Богомолов был настолько растерян и не сразу нашел слова, чтобы предупредить Савелия об опасности.

— Вы о содержимом? Пусть ваш знакомый забудет о своих вещах, они тоже пострадали. И вы забудьте. Я не собираюсь сутки с ними возиться.

— Сутки? — переспросил Богомолов, потом вдруг облегченно рассмеялся. — Да Бог с ними, с этим чемоданчиком и с вещами, на нет и суда нет. Как хочется скорее с тобой повидаться!

— Я тоже соскучился, «крестный», но… Придется немного подождать.

— Да, ничего не поделаешь. Ладно, рад был тебя услышать! Удачи тебе!

— Спасибо, «крестный»!

— Это тебе спасибо!

В последней фразе генерала было столько благодарности, что у Савелия даже комок подкатил к горлу.

— Хлопотно это… — начал было он, но в трубке раздались короткие гудки.

Денис с Михаилом смотрели недоуменно на Савелия, явно ничего не понимая.

— Послушай, с кем это ты так любезничал? — не выдержал первым Денис. — Что это за «крестный»? О каком чемодане и вещах ты болтал?

— А ты не догадался? — хитро усмехнулся Савелий.

— Неужели о черном «дипломате»? — спросил Михаил.

— В точку, — кивнул Савелий. — Звонил Богомолов: эта адская машина, прежде чем попасть к Мушмакаеву, оставила кровавый след в Москве. Из-за него приятельница Мушмакаева убила отца с сыном.

— Жаль, что она не попалась нам, — процедил сквозь зубы Денис. — Ребята добрались до Москвы?

— Пока нет, — вздохнул Савелий.

— Что будем делать? — спросил Гадаев. — Скоро нужно будет вливать в него очередную дозу.

— Можем двигаться, здесь нас больше ничего не держит.

— А «дипломат»? — напомнил Денис.

— Нам он без надобности. Мы его торжественно всучим господину Дудаеву, он нас еще и благодарить будет. Надо же нам государственные затраты вернуть. — Голос Савелия звучал иронично.

— Думаешь, купится?

— Сделаем так, чтобы купился. — Савелий улыбнулся, в его глазах бегали чертики. Он взял «дипломат» и нырнул с ним под письменный стол, где укрепил его под крышкой. Затем лег на пол, вытянул руки ладонями в сторону «дипломата», сосредоточился и вновь послал мощный пучок энергии в его сторону, затем с нежностью погладил его кожаную крышку.

— Теперь-то точно поверит, — подмигнул он и вновь улыбнулся.

— Ребята, что-то кушать больно хотца, — протянул Денис.

— Вот теперь я не советовал бы здесь долго задерживаться, — заметил Савелий, кивнув в сторону стола, из-под которого он только что вылез. — Прихвати чтонибудь на кухне, и побыстрее сматываемся отсюда.

Ни слова не говоря, Денис метнулся на кухню, залез в холодильник и наполнил огромную полиэтиленовую сумку всем, что попалось под руку. Когда он вернулся к ребятам, они уже были готовы к выходу. Подхватив за руки и за ноги Мушмакаева, они вышли из дома и не торопясь направились к машине, которая стала им почти родной.

Как и предполагал Савелий, за ними кто-то следил. Интересно, кто? Боевики Дудаева или боевики из отряда Мушмакаева? Если подойдут, то это будут, скорее всего, мушмакаевцы, если, конечно, Дудаев не приказал им не вмешиваться!

Как бы то ни было, но они спокойно усадили Мушмакаева на заднее место, рядом с Денисом, а Михаил сел за руль. По городку они проехали спокойно, но на выезде их остановила вооруженная группа боевиков.

— Пароль? — спросил старший группы.

— Какой пароль? — сердито бросил по-чеченски Михаил. — Не видишь, что хозяина вновь враги подранили? Везем в больницу в Аргун.

— А вы кто такие? — подозрительно спросил он.

— Я — Михаил Гадаев, его личный порученец, — с гордостью ответил Михаил. — Послушай, если ты еще нас подержишь немного и хозяин очнется, можешь мне поверить, что он тебя по головке не погладит. Тебе что, Дудаев ничего не сказал? — спросил он, чуть понизив голос.