Вслед за мечтой - Рената Фармер

Я не останусь, я не останусь, мысленно твердила она себе. Ей и незачем было оставаться, потому что единственным открытием, которое она сделала за это время, проведенное с ним, была его склонность отпускать глупые шутки. Это качество не могло послужить основанием для вечной любви.

— Так, — сказал он, встряхнув головой, как будто стараясь отогнать грусть, — но в моем кабинете остался всего один свободный шкаф, так что сегодня мы сможем перенести только папки с рекламой, а завтра я попрошу, чтобы у меня установили еще два шкафа.

— Хорошая идея, — облегченно вздохнула Эллен.

Они молча перенесли папки в его офис и уложили стопками на столе. Потом он стал передавать их одну за другой в ее руки, а она принялась укладывать их в нужном порядке в шкаф. Молчание затянулось, и они оба почувствовали неловкость.

Наконец Эллен решила разрушить это странное, подавляющее молчание.

— Кеннет, расскажи, как ты получил эту работу, — сказала она, пытаясь завязать с ним разговор.

— Мой дядя Эдвард как-то пришел к нам в дом и заявил, что я ему нужен.

— Неужели?

— Не спеши удивляться. На самом деле все было совсем не так, и он вовсе не нуждался во мне, но я понял это только через год. Все началось с того, что мы с матерью приехали тогда в Финикс на выходные…

— А где вы жили? — с интересом спросила она.

— В Бостоне. Я там работал в одной крупной рекламной компании, но Бостон сводил меня с ума своим ужасным климатом. Мне не хватало солнца, но больше всего я скучал по своим родственникам. Моя мать, как выяснилось позже, поговорила об этом с Эдвардом, и он придумал историю о том, что я нужен ему. Я не знал этого и проглотил эту наживку, как глупый окунь.

— Это было очень мило со стороны Эдварда, — сказала Эллен, беря из его рук очередную стопку папок.

— Он не нуждался во мне, но хотел, чтобы я работал у него. Если бы я знал, что он предложил мне работу из жалости, я бы отказался. Но я работал честно и понимал, что заслуживаю свое жалованье. Он тоже понимал это. Так что все оказалось на своих местах.

— А тебе не кажется, что ты до сих пор слишком усердствуешь, пытаясь произвести на него хорошее впечатление?

— Я всегда буду усерден и буду пытаться произвести на него впечатление, потому что знаю свою работу и уверен в своих способностях. Я делаю это не из чувства страха или зависимости. А как насчет тебя? — Он неожиданно перевел разговор на нее.

— Что насчет меня?

— Почему ты сразу не переехала в Калифорнию со своей матерью?

— Моя мать вышла второй раз замуж, а мне страшно захотелось самостоятельной жизни и свободы.

— Свободы? — многозначительно спросил он.

— Не в том смысле. У меня вообще еще не было серьезных отношений с мужчиной.

Странно, за четыре года он ни разу не слышал, чтобы она говорила о том, что у нее кто-то есть. Но ведь он и не спрашивал. Ему и в голову не приходило спросить об этом, и, надо полагать, потому, что это было не его делом.

— У тебя было счастливое детство?

— Да. Я была единственным ребенком, и меня баловали, — отряхивая пыль с рук, ответила она.

Глядя на нее, стоявшую в луче солнца, пробившегося сквозь жалюзи, он снова был потрясен ее естественной красотой. Она была очень хорошо сложена и даже без косметики выглядела чудесно. Он вспомнил, что уже не в первый раз за это утро заглядывается на нее. Она была пределом мечтаний каждого мужчины.

Он удивлялся, почему до сих пор не замечал этого и почему теперь не мог оторвать от нее глаз. Если бы она знала, с какими мыслями он теперь наблюдает за каждым ее движением и наклоном, она наверняка оскорбилась бы.

— Уже половина второго, — сказал он, переведя взгляд на часы, — пора обедать. Где бы ты хотела поесть?

— Мне все равно, — равнодушно ответила она.

— Нет. — Он покачал головой. — Так нельзя. Я должен беречь тебя, как драгоценность, потому что ты так много делаешь для меня, хотя я вовсе этого не заслужил. Я не могу принимать это как должное.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она.

К своему великому удивлению, Кеннет заметил, что ее глаза наполнились слезами. Она часто заморгала, пытаясь смахнуть их, но они упрямо застыли в глазах.

У него перехватило дыхание. Эти слезы и ее тихое «спасибо» пробудили в его сердце чувство глубокого сожаления о том, что раньше он так грубо и бестактно обращался с ней. Но, более того, ему снова захотелось поцеловать ее. И до чего трудно было удержать себя от этого!

Он сделал глубокий вдох и отвернулся от нее. Ему казалось, что, глядя на ее ангельское личико и дивные глаза, наполненные слезами, он не устоит и поцелует ее. А этого делать не следовало. Не только потому, что она уезжала, и не только потому, что он был намного старше ее. Нет. Она жила теперь в его доме, она спала в его доме, и если бы он осмелился поцеловать ее, то поставил бы и себя, и ее в неловкое положение.

Он повез ее обедать в тихий и уютный ресторан, где никого не смущала их простая одежда. Эллен оживленно рассказывала ему о своем детстве, о том, как ее баловали, а он, слушая ее истории, удивлялся тому, что испытывает муку. Ему было мучительно находиться в обществе этой очаровательной девушки, которой он не мог обладать.

— Мой двоюродный брат Джон до сих пор напоминает мне, как я закатывала истерики, когда хотела получить добавочную порцию содовой, — продолжала говорить она.

— Забавно, — сказал он без малейшего оттенка веселости.

Его голос прозвучал монотонно и почти печально. Скорее, даже подавленно. И на это были свои причины. Он только сейчас обнаружил, какой веселой и милой она была. Но он понял это слишком поздно, потому что она уезжала.

Однако Кеннет сделал усилие, пытаясь преодолеть грусть. Он не должен давать волю грусти, потому что может сойти с ума. Однажды он уже позволил чувствам захватить его, и это чуть не разрушило всю его жизнь. Смешно. Эта девушка уезжала, чтобы получше устроить свою жизнь, чтобы жить со своими родными. Он понимал это, потому что сам переехал в Финикс, чтобы быть поближе к родственникам. Он не должен останавливать ее.

Допивая свой кофе, он поклялся себе не выходить за рамки обычного общения с ней, чтобы она ни в коем случае не догадалась, что причиной его странного поведения было сильное влечение к ней. Теперь, когда он признался себе в этом, ему было легче отстраниться от своего влечения и вести себя как подобает. Он должен относиться к ней, не примешивая личного интереса. Так же, как он делал это прежде.

На обратном пути из ресторана, сидя в машине, Эллен начала догадываться, почему Кеннет так странно вел себя. Она вспомнила, как он смотрел на нее. Похоже, ему снова пришла в голову мысль поцеловать ее. Утром он сказал, что ценит ее, а за обедом был необычайно внимателен.