Проклятье рода Ротенбургов. Книга 3. Эхо чужой любви - Элена Томсетт

– Не может быть!

Он промолчал.

– Я тебе не верю! – упрямо повторила я.

Вздохнув, он поставил чашку на стол.

– Я никогда не думал, что первый день моей супружеской жизни начнется сразу же с семейной разборки.

– Семейной! – взорвалась я. – Да ты просто кретин!

– Не кричи, любимая. Посмотри лучше еще раз на этот документ и раз и навсегда поверь мне – теперь ты действительно моя жена, а я твой муж по закону. Я не вижу в этом никакой трагедии. Через некоторое время ты получишь загранпаспорт и уедешь со мной в Гамбург.

– Ага, и рожу тебе пятерых детей, а потом мы будем жить долгло и счастливо и умрем в один день, – саркастически закончила за него я.

– Что в этом плохого?

– Мне плевать на твои бумажки! Я еду домой и больше никогда в жизни не хочу тебя видеть. Никогда! Мне даже голос твой мерзкий противен!

Подхватив свою сумку, я побежала к двери.

– Я провожу тебя, – остановил меня у дверей он.

– Не нуждаюсь! – я бесцеремонно отпихнула его со своего пути. – Отстань от меня, ради бога!

На вокзале, уже сидя в купе поезда, мне показалось, я увидела в толпе его лицо, но вполне вероятно, что я ошибалась, поскольку была так зла, что мне везде мерещилась его противная физиономия.

Дорога домой несколько успокоила меня. Подъезжая к Саратову, я уже с циничной усмешкой думала про себя, что, в конце концов, как говорят мои родители, все что ни делается – к лучшему. По крайней мере, я теперь могу похвастаться тем, что переспала с одним из самых красивых мужчин, каких я видела в своей жизни. И заниматься любовью с ним, скрепя сердце была вынуждена признать я, было несравненно приятнее, чем с Сережей.

Вернувшись на следующий день на работу в институт, с возмущением рассказала обо всем, что произошло в Москве моей подруге по институту, Танечке, которая была самой умной и спокойной девочкой, которую я знала.

– А почему ты не хочешь выйти за него замуж? – полюбопытствовала она, внимательно меня выслушав.

– Не хочу и все! – отрезала я, ничего ей не объясняя. – Не хочу!

– Насколько я поняла из твоего рассказа, этот парень не оставит тебя в покое, – возразила Танечка.

– Ну и что с того? Я к этому уже привыкла. Пусть себе тешится.

– Но как же быть с этим брачным контрактом?

– А никак. Просто забыть об этом. Не потащит ведь ом меня в суд из-за невыполнения супружеских обязанностей?

Мы посмеялись и разошлись. Вскоре после этого началась сессия, и я благополучно забыло о брачном контракте и о самом Эгисе Ротенбурге.

Глава 6

Эгис позвонил мне домой в ночь на 1 января 1990 года для того, чтобы поздравить с Новым Годом.

– Много хвостов, любимая? – его низкий, с хрипотцой голос звучал по-обыкновению чарующе мягко.

– Не дождешься! – не осталась в долгу я. – Я, вообще-то, институт еще в июне закончила. С красным дипломом.

– Молодец, малышка. Приятно иметь красавицу жену с красным дипломом.

После обмена еще парой ехидных замечаний, он с некоторым замешательством, так не свойственным ему, произнес:

– Я звоню, чтобы предупредить тебя, любимая.

– О чем? – не поняла я.

Он некоторое время помолчал, а потом, тщательно подбирая слова, сказал:

– Дело в том, что после моего возвращения в Гамбург я в составе всей семьи присутствовал на рождественском сборище у моего немецкого деда. Ты, наверное, слышала, что когда-нибудь я унаследую его баронский титул?

– А что, такие еще существуют? – удивилась я.

– Еще как. Так вот, старый барон с самого начала нашего знакомства пару лет назад начал проявлять ко мне если не симпатию, то известный интерес, даже не ко мне лично, а к моей карьере, личной жизни и так далее. Он изучает, достоин ли я стать его наследником. Вопрос о моем наследовании пока остается спорным. У него есть премянник, которого он вырастил, как сына, и который, до нашего появления в Гамбурге, полагал, что именно он станет наследником. Так вот, на ужине у деда случайно выплыла история наших отношений, и деду захотелось побольше узнать о моей невесте. Он даже захотел просмотреть видеопленку, которую Ивар снимал в Москве. Когда он ее увидел, его чуть не хватил удар. Теперь слушай внимательно. Что бы ни случалось, кто бы тебе ни позвонил и что бы ни сказал, не пугайся.

Я оторопела.

– А чего мне пугаться?

– Мой дед воевал в России в 1942 году. На стороне фрицев, разумеется. Здесь он встретил свою будущую жену, русскую девушку, женился на ней и после войны увез в Германию. Он оправдан Нюрнберским трибуналом, никогда не был «наци», но это к делу не относится. Главное то, что ты – почти точная копия его покойной жены.

– Так она умерла? – глупо спросила я.

– Давно. Но ты так похожа на нее, что с ним чуть инфакт не случился. Теперь он хочет встретиться с тобой, и пани Изольда, мать Кристины, его какая-то там дальняя племянница, которая меня никогда не любила, всячески поощряет его. Еще неизвестно, чем все это кончится. Но ты не пугайся. Мой дед – очень упрямый человек, он может действительно прилететь в Россию, чтобы тебя увидеть. Он неплохой мужик, немного с приветом, но учти, ему почти 80 лет.

– Мне нужно с ним встретиться? – уточнила я, утомленная его многословностью.

– Как хочешь.

– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Ты не хочешь, чтобы я с ним встречалась?

– Мне все равно. Только помни, пожалуйста, там, где вмешивается пани Изольда, всегда существует потенциальная угроза для меня. Она меня ненавидит. Постарайся не дать ей втянуть себя в какую-нибудь авантюру.

– Но она хорошо ко мне относится, – возразила я.

– Да, возможно, – он вздохнул и открыл карты, пояснив причину своего беспокойства. – дело в том, что племянник моего деда внешне похож на Зигмунта. Как родственник.

– Ты хочешь сказать, – начала я.

– Я ничего не хочу сказать, – перебил меня он. – Помни, что Зигмунт умер. Это печально, но это так. Никто другой не заменит тебе его.

Я собиралась было поломать голову над этой проблемой вечером, но оперативность пани Изольды не знала границ. Через час после звонка Эгиса мне позвонила она. Я внимательно выслушала все ее сбивчивые объяснения и тотчас же согласилась на встречу с дедушкой. Я решила, что встречусь с ним в тот самый момент, когда Эгис сказал, что его племянник похож на Зигмунта. Пани Изольда добавила, что Марк-Кристиан – это племянник и одновременно приемный сын и наследник огромного состояния барона.

– Он действительно похож на Зигмунта? – прямо спросила ее я.

Она помолчала, а потом ответила:

– Да, но очень немного. Внешне, это сходство не особо бросается в глаза, он старше моего сына, он зрелый мужчина, в то время как Зигмунт был всего лишь юношей, но по характеру они похожи куда больше. Я бы хотела, чтобы ты с ним познакомилась.

– Зачем? Чтобы позлить Эгиса?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, малышка, – даже по телефону я слышала, как дрогнул ее голос. – Он очень хороший и очень порядочный человек. А теперь слушай. Мы встретимся с бароном в Риге, у меня. Завтра утром я вылетаю в Саратов, заберу тебя, и мы полетим в Москву. Барон и Марк будут там по каким-то своим делам. Они нас встретят в аэропорту, и мы отправимся в Ригу на уикенд. Все билеты уже оплатил барон. В понедельник ты вернешься домой. Поняла?

– Да. А где мы встретимся с вами? Вы зайдете к нам в гости? Бабуля умерла, но мама будет очень рада вас видеть.

– К сожалению, я не смогу зайти к вам при всем желании. Разница между двумя самолетами два часа. Встретимся в аэропорту, там и поговорим, пока будем ждать самолет. А теперь бери ручку и записывай…

Мы прилетели в Москву поздно ночью. На подсвеченном прожекторами летном поле, чуть в стороне от курса, каким вела нас к зданию аэропорта целеустремленная стюардесса, стояли два высоких мужчины. Их лица были в тени, четко выделялись лишь два силуэта – высокие, стройные, в темных плащах и шляпах. Пани Изольда, которая начала оглядываться по сторонам сразу же, как только мы покинули самолет, тут же с улыбкой направилась к ним. Мужчины тоже вышли из состояния неподвижности и неторопливо, размашисто зашагали нам навстречу. Они шли из полосы тени, мы – из сосвещенной полосы, в морозном воздухе поднимался парок от нашего дыхания. На границе тени они вышли на свет, и я увидела их ближе. Один из них был высокий сухощавый мужчина лет семидесяти, но его фигура казалась по-юношески стройной и подтянутой, другой – молодой мужчина лет тридцати пяти, гибкий, широкоплечий, но очень стройный, с шапкой густых блестящих темных волос, тронутых инеем, то ли ранней сединой. В тот момент, когда я жадно встматривалась в лица обоих, неожиданный порыв ветра сбросил с моей головы капюшон теплой куртки. Под ней обычно не помещалась шапка, поэтому я предпочитала обходиться вообще без нее, набрасывая капюшон прямо на мои подобранные под него длинные, достававшие до пояса, волосы. В ту минуту ветер откинул капюшон с моей головы, волосы сразу же упали мне на плечи, их разметало во все стороны ветром, и я с изумлением увидела, как вмиг застыли оживленные лица обоих мужчин. Они остановились как вкопанные, не сводя с меня глаз.