История евреев с древнейших времен по шестидневную войну - Сесиль Рот

Через три дня после приезда в Иерусалим новый губернатор в сопровождении нескольких доверенных слуг объехал при лунном свете вокруг города. Известия, которые он получил еще в Вавилоне, оказались верны во всех деталях. В результате скорее недавних волнений, чем осады полтора века тому назад, укрепления и стены были разрушены, ворота сожжены. Иерусалим был фактически открытым городом, ничем не защищенным от нападений. На следующий день Нехемья собрал виднейших горожан и сообщил им о власти, которой он облечен, а также о мерах, которые он собирался предпринять. Новость была встречена с энтузиазмом; под руководством представителей жреческого сословия и цеховых мастеров народ энергично принялся восстанавливать городские укрепления. На помощь пришли жители близлежащих деревень и находившихся в подчинении городков.

Правитель Самарии Санбаллат ревниво следил за происходящим. Не в силах запретить работы, он всячески мешал им, пользуясь любыми способами - от обвинения Нехемьи в предательстве до попытки убить его. Одно время люди, восстанавливавшие Иерусалим, вынуждены были ходить на работу вооруженными, готовыми отразить неожиданное нападение. Все же, несмотря на помехи, менее чем за два месяца работа была закончена, и с большой торжественностью стены Иерусалима были освящены.

Заключенная в стенах территория была малозаселенной, населения не хватило бы для защиты города в случае опасности. Поэтому было решено, что каждая десятая семья из близлежащих деревень должна перебраться в столицу, хотя большинство из них, наверно, продолжали обрабатывать свои наделы вне городских стен. Горожане поочередно несли стражу, на ночь ворота плотно запирались. Вместо того, чтобы стать скоплением мелких сельскохозяйственных поселений, еврейское население в Палестине превратилось в ядро государства с по крайней мере одной крепостью, способной устоять перед врагом.

Обеспечив безопасность столицы, Нехемья с тем же пылом и организаторским умением занялся делом морального возрождения народа. За долгий период Вавилонского пленения идеи Моисеева Закона глубже проникли в сознание еврейского народа, однако массы еще не соблюдали его во всех деталях. Эзра, царский писец из жреческой семьи, приведший из Месопотамии большую группу евреев за 19 лет до Нехемьи, получил тогда от него задание изучить общее положение в стране и провести те реформы, которые он считал необходимыми. Однако Эзра не сделал почти ничего. Он лишь создал комиссию для расследования смешанных браков. Он был полон энтузиазма, хотя и не умел осуществить свои планы. Теперь его пыл был подкреплен организаторским талантом Нехемьи.

В очередную годовщину освящения алтаря Эзра стал с деревянной кафедры читать перед собравшимися Закон, а левиты помогали ему толковать его. Это произвело немедленный эффект, и через несколько дней праздник Кущей (Суккот) был отпразднован с небывалым рвением. По окончании праздника был объявлен пост в знак всеобщего раскаяния. Сразу же после поста все собравшиеся вступили в торжественный союз, был составлен договор, обязывавший всех подписавших его соблюдать основные предписания Закона. К договору приложили свои печати главы всех родов и сам губернатор. Это было памятное собрание - начало полной власти Закона над еврейским народом. Оно осталось в памяти народа как Великое Собрание (Сангедрин), которому последние пророки передали факел традиции.

Как всегда, религиозные и социальные проблемы тесно переплетались. Это был период глубокого экономического упадка. Чтобы рассчитаться с долгами, многие бедняки были вынуждены отдавать свои наделы под залог более богатым. Некоторым несостоятельным должникам пришлось расстаться с личной свободой; запутавшиеся в долгах родители продавали в рабство своих детей. Губернатор, к которому были обращены громкие жалобы, отнесся к ним сочувственно. Он созвал всю знать и обвинил ее в непомерной жадности. В результате богачи согласились вернуть земли, которые они забрали себе за неуплату долгов, и, согласно предписаниям Моисеева Закона, отказаться от процентов за взятые у них в долг деньги. В целях улучшения положения в стране Нехемья отказался от дани, которую взыскивали в свою пользу прежние губернаторы. Одновременно он стал строго соблюдать субботу. С пятничного заката солнца ворота Иерусалима были заперты. Губернатор принял также решительные меры, чтобы в субботу не велась торговля ни в городе, ни за его стенами.

Нехемье не удалось привлечь на свою сторону всю знать. Когда в 433 году, после двенадцати лет непрерывной деятельности, он был отозван в Сузы, в Иерусалиме началась реакция. Были восстановлены тесные связи с соперничавшей властью в Самарии, с которой иудейская знать поддерживала постоянные дружеские отношения. Смешанные браки возобновились в таких масштабах, что в глазах патриотов самому существованию еврейского народа угрожала опасность. Первосвященник Эльяшив разрешил своему внуку Менаше жениться на дочери Санбаллата, губернатора Самарии. Когда в Иерусалим приезжал помощник Санбаллата Товия, он останавливался в одной из комнат Храма. Сообщения обо всем этом заставили Нехемью после продолжительного отсутствия вернуться в Палестину. Хотя и постарев, он ни в коей мере не утратил своей энергии. Вещи Товии были выброшены вон из Храма, и комната, которую он в нем занимал, опять использовалась по назначению. Нарушитель завета Менаше был навсегда изгнан из общины. Согрешивший священник в сопровождении тех, кто разделял его взгляды, нашел убежище у родичей жены в Самарии. Здесь, в святилище, построенном на горе Геризим, под его руководством шла служба, подражавшая богослужению в иерусалимском Храме. Так произошел окончательный раскол между евреями и самаритянами.

5. Еврейская традиция всегда ставила имя Нехемьи ниже Эзры, несмотря на то, что Эзре выступает в первоначальных источниках как личность менее деятельная, менее яркая, наделенная меньшей властью. Более поздняя литература говорит о писце Эзре почти как с втором Моисее; его инициативе приписывают многие религиозные правила седой старины В этом заключено нечто большее, чем простая выдумка, так как основная часть работы по возрождению еврейского народа в Палестине лежала не столько в политической, сколько в литературной и духовной сферах.

Современная критическая школа приписывает Эзре не только инициативу, но и редактирование и даже авторство значительной части того, что позже стало известно как Тора - Моисеев Закон. Так или иначе, бесспорен факт, что с Эзры началась власть Торы над еврейским народом. С этим периодом традиция связывает обычай публичного чтения и толкования Священного Писания. В местах отдаленных от Храма возникли, очевидно впервые, молитвенные дома. В них не только читали, но и комментировали Тору. Распространению Писания способствовало появление нового "ассирийского" алфавита, представлявшего собой развитие угловатых финикийских букв, употреблявшихся ранее.

Тора отнюдь не являлась сухим сводом законов. Она служила основой человеческой жизни и поведения во всем; ее постоянно изучали, докапываясь до ее глубокого смысла. С воодушевлением была принята вся система целиком, со всеми ее строгостями. Евреи вернулись из вавилонского плена более или менее грамотным народом. Их религиозные представления концентрировались вокруг богослужения в Храме; они ничего не знали о 'том, что впоследствии стало считаться основой их веры. Последовавший период крайне слабо освещен. Однако, когда через четыре века после возвращения евреев из плена занавес вновь поднялся, картина была совершенно иной. Мы видим преданный единобожию народ, вера и образ жизни которого резко выделяют его среди всех других народов. Все поступки повседневной жизни диктовались Торой, каждую букву и каждое требование которой старались претворить в жизнь. Евреи отличались от всех других строгим соблюдением религиозных установлении (как, например, субботы), приверженность к которым осталась характернейшей чертой еврейского народа. Они вернулись из вавилонского пленения в Палестину теми же израильтянами, какими были их предки в период исхода из Египта или во времена монархии. Работа Эзры и его последователей превратила их в евреев, почти неотличимых от их потомков периода Средневековья.

Воспоминания Нехемьи составили последнюю из канонических книг еврейской Библии. Следующий период выглядит совершенно пустым. Современная критическая школа постаралась исправить это впечатление. То, что прежде считалось периодом интеллектуального застоя, теперь выглядит, как эпоха бурной литературной деятельности. Это был, очевидно, период окончательной редакции Пятикнижия, период создания таких литературных шедевров, как книга Иова и Иоэля, рассказ о Рут (Руфи), Песнь Песней, повесть о Ионе, бессмертные стихи, заключенные в книге Псалмов, философские рассуждения Экклезиаста, мудрые изречения, вошедшие в книгу Притчей.