Наш десантный батальон. - Александр Тумаха

ТЕРЯТЬ, ЗАПОМНИ ЭТО НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ!".

К нам в батальон звание Героя тоже приходило, 27 марта 1983 года - разнарядка, так сказать (должен был быть офицер, член партии, более года в Афгане, ранен). Комбат подал мою фамилию, но у меня на тот момент не было ни одной гос. награды - отказали. Звание передали в Кандагарскую бригаду. Там Героем стал капитан Черножуков.

Вообще не все было ладно с боевыми наградами. К примеру, у нас в роте очередь так сказать была: Миша Азизбаев, Парфенов, Паша

Пятлин и другие вообще без наград ушли, а старший лейтенант

Черневский получил орден "Красной звезды" уже через три или четыре месяца пребывания в Афгане, при том, что ротный на тот момент наградных ему не оформлял, а у нас по пять-шесть пылилось в штабах.

Но у Черневского жена работала в штабе ТуркВО поэтому так быстро.

Правда, при нас он "стеснялся" орден носить…

Другой пример: в бригаде ЧП было, прапорюги из "боевых" рот отмудохали прапорщика Сардарова - начальника столовой, когда тот вышел на крыльцо с медалью "За Отвагу" (комбригу на боевых к завтраку сметану подвез вовремя).

Вот, еще вспомнил, проверяющего у себя в полку, в Национальной

Гвардии Украины уже. Смотрю, он полковник, воин-интернационалист.

- Где "чалился"?

А он толком и не ориентируется. Оказывается, служил в Ставке - в Баку (Ставка Южного направления), и в Афгане три дня был в командировке, помнит дуканы и модуль где жил и все, но тоже с орденом ходит. И так мне обидно за нашего брата стало, ну и выгнал я его к такой-то матери.

Александр:

_ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ НА БАРАКИ. ИЮНЬ 1982 ГОДА._

Первый раз мы пошли на Бараки в июне 1982 года. Привлекалась наша бригада, витебчане, Газнийский и Кабульский МСП. В Бараки с

1917 года не ступала нога не мусульманина, последний раз там были только англичане.

Задачу комбат ставил в батальоне: 8 и 9 ДШР на технике, минуя минные поля за батальоном, куда ездили за водой, резко уходили влево в горы и занимали господствующие высоты. 7 рота, в пешем порядке, через минное поле, занимала высоты вдоль хребта, с левым флангом напротив батальона. Вся техника оставалась в расположении. Замысел был таким: мы сидим на сопках, все остальные, из окруженных Бараков выдавливают на нас "духов", мы их щелкаем. Но, как известно, чем крупнее операция, тем хуже результаты. Днем переодевшись, взяв с собой двух саперов, я перешел арык за батальоном, сообщили на выносной пост на сопке, на "Ласточкино Гнездо", чтобы нас за духов не приняли, там как раз Валера Перхайло был (смена на сопке была раз в месяц, командиры пулеметных взводов рот меняли друг друга со взводами), и на четвереньках со щупами начали пробивать проход в минном поле (пехота, до нас установившая мины, никаких схем полей нам не оставила). Юра Волин, командир саперного взвода, в бригаду уехал. А я до этого был старшим на сборах саперов (в каждом отделении взводов батальона должен был быть "нештатный сапер"), поэтому практически на все разминирования привлекали меня от батальона и саперов вместе с лейтенантом Юрой Волиным. Вот это были

"кудесники" - он и его замкомвзвод. Сколько они жизней спасли…, а сколько духов на их ловушках…

Через каждые 5-10 метров ставили ориентиры из камней, к вечеру вернулись назад. На вершинах сопок были отрыты духами окопы в полный рост, из них они вели огонь по нашему батальону до тех пор, пока комбат не поставил пост на сопке - "Ласточкино Гнездо" - так его журналисты прозвали, когда писали о батальоне в центральной прессе.

Итак, в два часа ночи все роты начали вытягиваться по своим задачам, ушли девятка с восьмеркой, мы в колонну по одному, прямо от крыльца казармы, мимо штаба и через арык начали движение. Ротный

Детюк мне сказал: "Ну, давай Санек, с богом…"

Одно дело, когда продвигаешься днем, а ночью…, я шел первый, за мной вся рота и взвод АГС с минометчиками. Полкилометра минных полей проползли на четвереньках за два с половиной часа, после я трусцой с группой занял первую высоту, она была пустой, дальше группами оседлали остальные высотки. Каждый с собой нес по два БК да еще лотки с минами и коробки к гранатометам, короче вьючные животные. Там первый раз я увидел как блюют от нагрузки. В темноте шел шепот, что никогда в жизни никто сигарету больше не закурит. К рассвету все доложили о готовности, замаскировавшись, начали вести наблюдение. Перед глазами внизу открылась равнина вся в зелени с многочисленными кишлачками по два - три дома, далее возвышалось серпантинами селение Баракибарак. Вдалеке с Гардезского перевала пылила наша бригада по пустыне, развернулась на огневых позициях реактивная артиллерия, батальоны спешились и начали продвижение в зеленку. В этот день ни одного выстрела мы не услышали.

Июнь, на горке ни деревца, везде камни, шелохнуться нельзя - обнаружат. Вода заканчивалась, приказал пить только всем вместе и по одному глотку. Начало смеркаться. Ротный ко мне послал водоносов, они со всех групп с пустыми флягами приползли, я отправил саперов с ними в батальон, к трем часам ночи они вернулись опять по минному полю - свежие, побритые, чистенькие.

Начинался второй день, я по связи не поверил своим ушам: услышал голоса термезских таксистов, слышали все наши группы. Этот день прошел также. Ночью поступил приказ сняться и следовать в расположение.

Спустившись в батальон, получаем новую задачу: обойти нашу сопку и, пройдя мост через речку Логар, двигаться в Бараки. БТРы оставили на дороге и тремя группами: замкомроты Фазыл Мирджапаров с первым взводом (Леха Зиновьев 2 мая погиб), я со своим взводом, и замполит Дима Ветошкин со вторым (Паша Пятлин ждал заменщика и стоял в наряде по батальону), потянулись по дороге с интервалом 100-150 метров. Ротный остался с броней, и следовал за нами метрах в 200-ах.

Справа над дорогой нависала сопка, слева река и зеленка. Вдруг сверху по нам полоснула очередь, мы залегли без стрельбы, Фазик, ничего никому не говоря, срывается вверх за духом в гору, я ору:

- Ты куда!!!

Да какой там. Командую Олегу Самохвалову, чтобы за Фазылом бежал и прикрыл его, а сам снайперу даю приказ снять духа, тот как раз перебежать удумал, его сразу и "снял" рядовой Бурнышов. Фазик к духу подскочил, попинал ногами, взял автомат и начал спускаться.

Идет, ругается на меня - сам хотел его взять.

Я ему:

- Ты охранение вперед выслал? Ты задачи бойцам поставил? Ты думал, что мог на засаду наскочить? А бегать, как идиот, это каждый может и т.д.

Тут подъехал ротный: "Хлопцы, на броню, новую задачу получили".

По дороге на Гардез встал комбат со штабом, из батальона его

"попросили" - приехали высшие штабы и разместились у нас в кубриках, в штабе, везде.

Мы взобрались на броню и вдоль зеленки отмотали километров семь, спешились к ротному за получением задачи, ротный показал рукой направление и сказал:

- Там сами разбирайтесь, я помогу, чем могу, комбат по рации орет - ему результаты давай, а у нас всех результатов один автомат.

Мы потянулись к зеленке. Обшарили пару домов по ходу. Далее заходим на рисовое поле, а там полу закопанный полиэтиленовый пакет, рядом еще и еще. Только к ним, а по нам шквальный огонь из соседнего дувала, сначала пулеметный потом гранаты начали рваться. Вот, думаю, влипли. У бортика рисового поля заняли оборону, лежим в жиже, пузыри пускаем, и головы поднять не можем. Ору, чтобы открывали ответный огонь по моей команде. Тут из окон дувала перестали стрелять, я кричу: "Огонь!", срываю с себя "Муху", и по окну, и, рывком к воротам. Еще одной "Мухой" сбиваем ворота и врываемся в дом, стрельба по всему что видим, духи, глушенные, ничего не поймут - ну и слава аллаху…

В этих мешках был миномет с боекомплектом, мины, пару цинков патронов. Эрик Махметкулов, мой замкомвзвод, руку поднимает: "У меня потерь нет". У меня с замком такой негласный телеграф был - я на него оборачиваюсь, он поднимает руку - значит все на месте. Главная его задача в бою была считать людей (потом мне заменщики в Союзе рассказывали, что это стало традицией нашей роты).

Докладываю ротному, он выше по инстанции и пошло-поехало: первый результат. Ротный дал команду всем группам к броне, роту сняли для сопровождения. Возвращаемся в батальон меня как героя встречают, замполит батальона с наградным бежит.

Утром сопровождение, одни, без саперов и блокпостов, только танк впереди. Ведем колонну на свой страх и риск, я шел в колонне четвертым на 378-м БТРе, потом взрыв. Подорвались. Очнулся на койке у себя в кубрике. Три дня провалялся, отходил. На БТРе вырвало второй мост и десантуру разбросало метров на 10-15. Почти всех спасла покрышка, она погасила взрывную волну. Погиб Володя Нестеров.

Помню: взрыв. Полет. В книгах начитался, вся жизнь перед глазами пролетает за считанные секунды… Кукиш. Первая мысль, где автомат.

Как в тумане, рядом падает Володя. Он сидел позади меня, над вторым правым колесом, дальше Болендрусь - пулеметчик, наверху, с левой стороны, Осетров, тогда еще командир отделения, и отделение: