Дельцы. Автомобильный король - Эптон Синклер

Люси задумалась.

— Аллан! — вдруг сказала она, — как вы думаете, что он имел в виду, сказав, что будет меня преследовать? Что он может мне сделать?

— Не знаю, — ответил Аллан, — надо об этом хорошенько подумать.

— Однажды он выразил мысль, которая сразу показалась мне очень странной. Припоминаю, как он сказал: "У вас нет денег. Вы не сможете жить в Нью-Йорке. То, что у вас есть — здесь просто ничто". Не думаете ли вы, Аллан, что ему известно положение моих дел?

Монтегю пристально посмотрел на нее, пораженный странной мыслью.

— Люси! — воскликнул он.

— Что?

— Да нет, ничего! — спохватился Аллан и подумал про себя: "Глупости. Этого не может быть!" Мысль, что сыщика мог подослать к нему Дан Уотерман, показалась ему слишком нелепой. — Он, вероятно, сказал это сгоряча. Но вы должны быть осторожны. Уотерман — опасный человек.

— И я бессильна его покарать, — помолчав, прошептала Люси.

— Мне кажется, — сказал Монтегю, — что вы еще дешево отделались. Впредь будьте осмотрительнее, что же касается кары, то, полагаю, об этом позаботится природа, ведь он стареет и, говорят, ведет замкнутый и отвратительный образ жизни!

— Однако, Аллан, я невольно все время думаю о том, что было бы со мной, если бы вы не оказались на яхте! Я не могу не думать и о других женщинах, попадавших в такую же западню. Тогда я была бы такой же беззащитной, как они, независимо от того, что бы он ни сделал!

— Боюсь, что это так, — серьезно сказал Аллан. — Наверное, многие женщины это узнали на собственном опыте. Я понимаю ваши чувства, но что вы можете тут сделать? Не в ваших силах карать людей, подобных Уотерману. Например, узурпируя власть в какой-нибудь отрасли — а это неизбежность жизни, — они обрекли тысячи людей на голодную смерть или учиняли насилие над беззащитными женщинами. В этом городе есть богачи, которые забавляются тем, что публикуют объявления о найме и завлекают девушек. Одна стенографистка из моей конторы рассказывала, что за год она двадцать раз меняла место работы, потому что ее работодатели добивались, чтобы она стала их любовницей.

— Видите ли, — сказал он после паузы, — мне кое-что известно о подобных вещах. Вы думали, я говорил просто так, а я знал, что вам угрожает. Вы здесь чужая: у вас нет ни друзей, ни влияния, и вы всегда будете страдающей стороной. И далеко не только в случае, подобном этому, когда в дело могла вмешаться полиция и газеты, но и в случае широкой огласки в обществе. Это вопрос вашей репутации, оценки ваших поступков теми, у кого богатство, все привилегии. И они умеют их защищать! Они охотно пригласят приезжую провести время, если она хороша собой, остроумна и может их развлечь. Но стоит вам покуситься на их права или угрожать их власти, и вы убедитесь, как они вас возненавидят, как безжалостно очернят и погубят.

6

Злоключения Люси настолько поглотили все их внимание, что они позабыли о других делах. Наконец, Монтегю упомянул об акциях и Люси выразила свое возмущение тем, что ей предложили низкую цену.

— Я выиграю всего десять центов за доллар! Вряд ли вы посоветуете мне уступить акции по такой цене!

— Конечно, нет, — ответил Аллан. — Я бы отверг это предложение. Но, пожалуй, следовало назначить свою цену.

Они снова обсудили этот вопрос и сошлись на ста восьмидесяти тысячах долларов.

— По-моему, лучше всего дать им понять, что эта цифра окончательная, сказал Монтегю. — Наверное, они захотят поторговаться, но я на это не большой мастер. Я предпочитаю, назвав цену, придерживаться ее.

— Прекрасно! — сказала Люси. — Делайте так, как считаете нужным.

Оба замолчали. Посмотрев на взволнованное лицо Люси, Монтегю поднялся.

— Лучше, если вы не будете придавать такого значения сегодняшнему неприятному происшествию, — сказал он. — Начнем все сначала и больше не будем совершать ошибок. Сегодня я еду к друзьям, которые давно уже просили меня привести вас к ним. Поедем вместе.

— Кто они такие? — спросила Люси.

— Генерал Прентис и его жена. Вы слышали о них?

— Мистер Райдер упоминал о банкире Прентисе. Это он?

— Да, — сказал Монтегю, — президент Федерального банка. Он был давним другом моего отца, и Прентисы — первые, с кем я познакомился в Нью-Йорке. С тех пор мы подружились. Я пообещал им привезти вас как-нибудь на обед и позвоню им, если вы согласны. Не думаю, что вам следует оставаться в одиночестве и думать о Дане Уотермане.

— Я не прочь сейчас побыть одна, — сказала Люси. — Но если вам хочется, я поеду.

Они отправились к Прентисам. Тут были генерал собственной персоной, его жена и две дочери — одна из них училась в колледже, а вторая оказалась одаренной скрипачкой. Генералу Прентису уже перевалило за семьдесят, и его борода была бела, как снег, но он сохранил осанку и представительность военного. С миссис Прентис Монтегю впервые встретился в опере, получив приглашение в их ложу. Генеральша, сверкающая бриллиантами, произвела на него неприятное впечатление: она все время рассказывала разные сплетни, в то время как ему хотелось слушать музыку. Но, как потом сформулировала Люси, она была "матерью всем, кто оказывался у нее под каблуком". Она любила приглашать Монтегю к себе, знакомить его с людьми, которые, по ее мнению, могли быть ему полезны.

В тот вечер в гостях у Прентисов был также молодой Гарри Куртис, племянник генерала. Монтегю еще не был с ним знаком, но знал, что он младший партнер юридической конторы Уильяма Е.Давенанта — адвоката, выступавшего против него по тяжбе со Страховой компанией. Гарри Куртис оказался красивым парнем с открытым лицом и обворожительными манерами. Неделю назад он встречался с Алисой Монтегю по поводу какого-то дела и просил передать, что придет ее навестить.

После обеда они сидели, курили и беседовали о положении на рынке. В это время на Уолл-стрите царило большое волнение. Все цены на акции катастрофически падали, и, казалось, дела шли все хуже и хуже.

— Говорят, Уайман попался, — сказал Куртис. — Я вчера беседовал с одним из его маклеров.

— Уаймана не так легко поймать, — возразил генерал. — Маклерам зачастую меньше всего известно подлинное положение его дел. Есть основание полагать, что кто-то из крупных вкладчиков вышел из дела, так как, знаете ли, акционеры сейчас очень обеспокоены. Но при той обстановке, которая создалась на Уолл-стрите, это лишь предположение. Крупные заправилы так все прибрали к своим рукам, что стали практически всемогущими.

— Вы хотите сказать, что начавшийся деловой спад, возможно, результат чьих-то махинаций? — удивился Монтегю.

— А почему бы и нет? — в свою очередь, спросил генерал.

— Похоже, тут замешана целая группа лиц. Один человек не в состоянии произвести такой переворот.

— Нет, конечно, — ответил генерал. — Заметьте, я не утверждаю этого, я бы не взял на себя смелость утверждать это даже, если знал бы точно; но кое-что я видел, а кое-что подозреваю. И вы должны согласиться, что какие-то шесть человек в настоящее время заправляют в банках Нью-Йорка девяноста процентами всех дел.

— Но, пожалуй, раньше, чем дела улучшатся, станет еще хуже, — заметил Куртис.

— Надо что-то предпринимать, — продолжал генерал. — В данный момент положение с банками в нашей стране просто невыносимо. Биржевой делец практически вытеснил банкира. Ему приходится либо плясать под его дудку, либо вытеснят его самого. Чтобы основать сейчас банк, надо иметь средства и воздвигнуть здание с мраморными колоннами и бронзовыми воротами. Могу вам назвать имя джентльмена, владеющего сейчас восемью банками, а три года назад, когда он начинал, не думаю, чтобы у него был и миллион долларов.

— Но как он это сумел? — спросил Монтегю.

— Очень просто, — ответил генерал. — Вы покупаете участок с самой большой закладной, вкладываете в строительство здания миллион долларов и закладываете его. Затем создаете новый банк и выпускаете многообещающие проспекты, сулите большие проценты на капитал, и вкладчики потекли к вам. Тогда вы закладываете ваш капитал в банке под номером один, а директора вашего банка ссужают вас деньгами, и вы приобретаете второй банк. Они называют это "возводить пирамиду". Наверняка вы слышали такое выражение. Игра в банки — очень увлекательна, так как, чем больше вы их приобретете, тем больше вас расписывают газеты и тем больше доверия вам окажут вкладчики.

И генерал рассказал несколько известных ему подобных случаев. Например, некий Стюарт, молодой человек с Запада, пытался купить Федеральный банк. Дело было давнее, поэтому генерал знал Стюарта и его методы. Поначалу он надавил на один трест в Монтане и вынудил его к прекращению всех операций. Трест подкупил законодательную палату и все городское управление, но Стюарт воздействовал на широкую публику. Предприняв сенсационные разоблачения, он привлек ее на свою сторону, и в конце концов тресту пришлось от него откупиться. А теперь он явился в Нью-Йорк сыграть в эту новую, азартную игру в банки, которая дает прибыль скорее, нежели постройка домов. Или, некий Холт, пустой и пошлый человек, с его именем связывали все низкое и подлое в городе. Он тоже вложил свои миллионы в банки. Или же Каммингс, король холодильников, многие годы финансировавший городское управление и захвативший в свои руки все судоверфи, прижав к стене своих конкурентов. Он сумел сосредоточить в руках каботажное судоходство страны и стал скупать одно пароходство за другим по "пирамидальной" системе. А теперь он решил, что должен нажить еще больше денег и выкупить дела у своих конкурентов. Он уже приобрел и основал с дюжину трестов и банков.