И опять Пожарский 3 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С захваченных шведами земель привезли пятьдесят семей переселенцев, и двадцать семей князь выбрал в Юрьев день. Выбирал молодых, у кого не больше одного ребёнка и так, чтобы не было двух семей от одного хозяина. Соседей разорять тоже не хотелось. Он даже послал потом Зотова и всем бывшим собственникам выдал по десять рублей и кадь «полуяровки». Совершенно спокойно мог бы этого не делать, но зачем ему тайные враги под боком. Кроме того, что ехало семьдесят семей крестьян, царь послал своим ходом ещё в самом начале зимы сто стрельцов. Хорошо хоть эти были без семей, выбрали молодых и холостых. Стрельцы должны были разделиться на все три вновь образованных городка. Двадцать человек должны поселиться в Михайловске, тридцать в Белорецке и пятьдесят в Миассе.
Царь, конечно молодец, но всем этим людям нужно где-то жить и что-то есть, та ещё головная боль. Да ещё ведь сто жён потом нужно будет найти. Не забывал Пётр и о заказе Бадику Байкубету купить у ногаев пленных, если те будут продавать. Он оставил пятьдесят рублей на это дело, при цене около рубля за человека, это может получиться пятьдесят человек. А ведь ещё был заказ воеводе Уфы Григорию Григорьевичу Пушкину кликнуть желающих переселиться на вольную землю черносошных крестьян и башкир. Сколько таких найдётся, неизвестно, но у него определённая слава и люди могут откликнуться. Вот и получается, что строить новых домов придётся огромное количество.
Пётр скрепя сердце оторвал от Вершилово отправленных с первой лодьей мастеров. Тут тоже надо строить много чего. Но тут можно и зимой, а там нельзя. Там нужно как можно быстрее. Весь караван опять разделили на три части, в первой плыли двадцать стрельцов и семьдесят мужиков – главы крестьянских семей. Плюс три лодьи везли лошадей. Полуяров выбрал из пригнанного от шведов табуна этих пятьдесят по принципу, «что нам не гоже», но даже так лошади были на голову лучше обычных крестьянских кляч. Сами же крестьянские одры путешествовали в следующей части каравана, вернее даже в третьей части, вместе с купленными по всей губернии коровами и козами.
Вершиловцы со своими коровами расставаться не собирались. У многих уже и по четыре коровы было. Богатеет народ. Вот и скупали отовсюду, докуда руки дотянутся. Иван Охлобыстин всю зиму по губернии путешествовал, выбирая коров и коз для переселенцев. Набрали. Что ж, не набрать, когда есть деньги и желание.
Во второй группе плыли семьи и ещё двадцать стрельцов для защиты. Все свои стрельцы должны были осенью вернуться в Вершилово. Помогут переселенцам обустроиться и домой, раз царь батюшка послал стрельцов, то свои дома пригодятся. Кроме крестьян набрали ещё пять семей мастеров по губернии. Три семьи углежогов согласились перебраться на Урал и две семьи кузнецов. Последних можно было бы и побольше набрать, да не из кого, всех кого по губернии нашли, уже в Вершилово трудятся. Надо будет на следующий год поискать во Владимирской губернии. Караван судов получился ещё больше чем в прошлом году, три группы по десять судов.
Надо будет позаниматься строительством более вместительных кораблей. Понятно, что они должны быть плоскодонные, вся Волга состоит из одних мелей, но если применить железный рангоут, то можно лодьи и шири и длиннее сделать. Тем более что где-то есть ведь и корабел из Голландии. Пётр отметил это себе в блокнотике.
Вчера перед отплытием князь успел забежать к Лукашу Доничу и заказать ему, изготовить пресс для чеканки медалей. Пётр решил поощрить всех участников набега на Швецию. Медаль называлась нейтрально «За северный поход». На аверсе была эта надпись, а на реверсе развевался Андреевский флаг над башней. Медалей на монетном дворе должны были начеканить двести пятьдесят. Князю Разгильдееву потом тоже надо выслать, заслужил. А уже заказывая медали Пожарский вдруг сообразил, что три похода на Урал тоже не простое испытание, пусть стрельцы потешатся. Вторая медаль называлась: «За освоение Урала». Их должны были начеканить двести штук. На реверсе медали поднимались вверх горные вершины. Пока не понятно было, сколько стрельцов побывало на Урале, да ещё плюс татары Разгильдеева. Ладно, будут лишние – переплавим, не будет хватать – допечатаем. Медали Пожарский дал команду изготовить из серебра размером в стандартный серебряный рубль, так что особых трудностей монетному двору это составить не должно. Ну, всё. В путь! Теперь будет время отдохнуть и подумать о будущем.
Событие семнадцатое
Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков приехал в Вершилово через семь дней после отплытия Петра Пожарского. Приехал боярин со всем семейством и сотней стрельцов из полка Афанасия Левшина. Так уж получалось, что всех стрельцов в Вершилово отправляли из этого полка. Вот и на этот раз Государь решил традиций не менять. Боярин выбрал стрельцов, как царь и велел помоложе, а сотника наоборот взял самого опытного и разумного.
Перед отъездом у князя состоялся интересный разговор с Михаилом Фёдоровичем. Боярская дума вопреки возражению царя постановила практически единогласно вступить в союз с Густавом Адольфом и летом идти воевать у ляхов Смоленск. Патриарх Филарет попытался образумить бояр, но те удила закусили и ни кого слушать не захотели. Вся неповоротливая военная машина пришла в движение, проверялось вооружение стрелецких полков, закупался у французов и англичан порох, лились пушки, собиралось дворянское ополчение. Тем более было странным отправить целую сотню стрельцов в противоположную от Смоленска сторону.
– Владимир Тимофеевич, – начал Государь, – Съездил бы ты в гости к старшей дочери. Чай соскучился уже.
– Съездить-то можно, а стрельцы на что?
– Да хвалились мне люди Петруши Пожарского, что учит он стрельцов по особому, и что его сотня побьёт в бою целый полк стрелецкий. Вот и сравнишь тех стрельцов, что в Вершилово с теми, что с собой возьмёшь. Стрельцы из одного полка, сильно-то отличаться не должны. Полк Афанасия Левшина и так из лучших.
– Хорошо, Государь, устрою им испытание, а дальше что? – недоумевал боярин.
– Что ты думаешь, князь Владимир, о нападении ляхов на шведа у Нарвы? – переменил резко тему Михаил.
– Странное нападение, захватили без пушек две неприступные крепости, разбили шведскую армию и исчезли, – пожал плечами боярин.
– Более того скажу тебе, Владимир Тимофеевич, послал я, как услышал об этой диковине, к границе дьяка Тайного Приказа Трофима Возкова. Вот намедни он вернулся и такие новости привёз. Увели ляхи эти несколько
