Сто стихотворений - Михаил Дудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1973
Письмо в Михайловское
С. Гейченко
Мела Зима, и Лето пело,Пестрела жизни кутерьма.Наверное, влюбленность в делоИ есть Поэзия сама.
И подвиг жизни ежечасный,Поверх насмешек и зевот,Вдруг, в некий миг, вершиной яснойВстает из будничных забот.
Перемешав событий числаВ один-единственный успех,Судьба, исполненная смысла,Преображается для всех.
И в одинаковость пейзажаПривносит личный колорит.И даже времени поклажаНадоедать не норовит.
И снег Зимы и песня ЛетаПереосмыслены в тиши.На них оставлена приметаТвоей возвышенной души.
И превращается соседствоВ родство с поэзией родной,Где в самом деле цель и средствоЕсть суть гармонии одной.
Где удивительное — рядом,Для всех открыто и равно,Где мир твоим обласкан взглядом,В мои глаза глядит давно.
Где мы с тобой застынем сноваВ лугах, молчание храня,Услышав пушкинское словоПод синим колоколом дня.
1973
«Еще полночные светила…»
Еще полночные светилаВ короне неба не горят.Еще возвышенная силаЛюбви — не источает яд.
Еще я жду весны, как блага,Как теплой влаги семена.Еще всей белизной бумагаВ двойную рифму влюблена.
Еще не замыкала кругаТоски скептическая цепь.Еще в крови — гуляет вьюгаИ зацветает маком степь.
1973
Порой мне кажется
Душа моя — всего игрушкаКакой-то страсти неземной.Глаголом вечности кукушкаПерекликается со мной.
И запах земляники, сладок,Отстаивается в лесу.И, как разгадку всех загадок,Я тайну сам в себе несу.
1973
Утром
Откос татарником зарос,И легкий звон колышет лето,Рожденный в завитках волосСережками из бересклета.
И этот звон живет во мне,Как самой первой страсти нота.А что ты делаешь вовнеМоей судьбы — твоя забота.
Ты для меня всегда как сон,Который я в рассвет оправил.Останься в музыке времен,Как исключение из правил.
1973
Полдень
Мне стрекоза садится на ладонь,Как лайнер на бетон аэродрома.И незабудок голубой огоньСлепит глаза, как молния без грома.
Ликуя, пробирается ручейСквозь заросли и запах медуницы,И остается тень его речейНа белом откровении страницы.
Я отвечаю голосу дроздаМалиновки передзакатным свистом.И лилия, как белая звезда,Качается на отраженье чистом.
Мне светит небо в прорези ветвейВсей верностью голубизны и синиИ тешит душу, открывая ейЗакон родства, как выход из пустыни.
Он бесконечен, мир земных чудес.И я бессмертен вместе с ним, покудаОн, перевоплощаясь, не исчезСо мною вместе в совершенстве чуда.
1973
Сенокос
Тиха река. В ночном туманеМолчат седые берета.На стертом временем курганеТуманны свежие стога.
И за стогами тихо струныРокочут говором глухим.Стоят в воде и в небе луныИ пахнут донником сухим.
И в ожидании рассветаВ той неподвижности ночнойКрадется Осень через ЛетоВ кустах смородины речной.
1973
Ласточка через Ла-Манш
В тот для меня непостижимый год,В разгоряченном месяце июле,Под липами, в пчелином ровном гуле,Ваш легкий голос превратился в мед.
Никто моей печали не поймет,Никто меня не сменит в карауле,Где вы залетной иволгой мелькнули,Откуда вы отправились в отлет
И не вернулись. В сторону закатаУходит время, убыстряя ход.И прошлое обходится без льгот.
Что из того! Я вас любил когда-то.Я вас люблю. Но только нет возвратаВ тот для меня непостижимый год.
1973
Воспоминание
Вся жизнь раздарена. И вьюгаКольцо свивает у крыльца.Все отдаленней голос друга,И — не видать его лица.
Белым-бело. Белеет рама.Белеет в раме тишина.Душа моя, как Атакама,Пустынна и обнажена.
Но где-то там, из дальней дали,Через железные тискиВеков, на кактусы печалиСползают черные пески.
Позабывать не в нашей властиТу жизнь, которая была.Наверное, в АнтафагастеГудят мои колокола.
И снова кто-то ждет и веритВ святую правду и в обман.Ревет и стонет, в дикий берегВгрызаясь, Тихий океан.
1973
Предисловие к завещанию
Я говорю себе: из кожиНе лезь, смири строптивый дух;И на твою могилу тожеСкотину выгонит пастух.
И ты у будущих столетийБессмертной славы не проси!Ведь память, как на всей планете,Недолговечна на Руси.
И симментальская короваСжует могильную траву,И жизни вечная основаПреобразится наяву.
Свершится таинство коровье,Неразрешимое пока.И кто-то выпьет за здоровьеБольшую кружку молока.
И обретет свое значенье,И перевоплотится вновьМое высокое мученье:Свобода, Песня и Любовь.
1973
«Мир открывается сначала…»
Мир открывается сначала,Как с первой буквы букваря.И легкий парус у причалаЕще не выбрал якоря.
Но там в морях причин и следствий,Где нет у ценностей цены,Нам никуда уже не деться,Мы вместе быть обречены.
Пока последняя остудаНе обоснуется в крови,Благодари случайность чудаИ тайный миг благослови.
1973
Форель играет в лунном свете
В ущелье Верхнего ЧегемаГлядит луна, и перед нейЖилга, цыганкой из гарема,Бежит, танцуя меж камней.
То падает, то замирает,То в камень брызгами пылит.Смотри! Форель в Жилге играетИ в лунном воздухе парит.
Над валуном мелькает стая,Законам рыбьим вопреки,Червонным золотом блистая,Меж звезд струятся плавники.
Как из доверия в измену,Как из бессмысленности в цель,Форель летит из пены в пену,Играет горная форель.
Прислушайся. На всей планетеЗамедлен времени полет.Форель играет в лунном свете,И вся вселенная поет.
1973
«Я прожил жизнь не одиноко…»
Я прожил жизнь не одиноко,И капля моего трудаВ кипенье бурного потока,А не в спокойствии пруда.
Я словом подвиг друга славилИ замыкал в упругий стих.Я память о себе оставилВ судьбе товарищей своих.
А то, что жил я не напрасноИ не напрасно принял бой, —За мной идущие прекрасноДокажут собственной судьбой.
1973
Позднее признание
Взрыва оползающий обвал.Метронома голос равномерный.В три окна сырой полуподвалВ двухэтажном доме на Галерной.
В перекрестье огненных полосБрызги стекол из оконной створки.Бронзовое облако волосНа сукне зеленой гимнастерки.
В воздухе оглохшем и немомДве судьбы, мятущиеся разно.И, непостижимое умом,Откровенье первого соблазна.
Соприкосновенье легких рук,Легкая освобожденность тела.Двух сердец согласный перестукВ грохоте бомбежки и обстрела.
Страсти беспощадная играНа краю погибели и мрака.…Будь хоть к этой памяти добраВремени безумная атака.
1973
